Младший сын семьи чеболя. Новелла. Том 1 - Sankyung

девяносто третьем году был кратко упомянут в истории появления этого телефона.

Возможно, это не имело большого значения, но что-то в этом постоянно меня беспокоило.

И это было слово «монополия».

Обеспокоено ли сейчас правительство тем, что «обнаружена уязвимость полупроводниковой промышленности нашей страны, вызванная излишней зависимостью от зарубежных партнеров при производстве полупроводникового оборудования и ключевых материалов»?

Самое заманчивое слово для деловых людей — монополия.

Более того, монополия, способная встряхнуть полупроводниковую промышленность, — основу производства электроники. Если бы я только мог получить в свои руки такую силу, это очень помогло бы будущему «Сунъян Электроникс»…

Но противник слишком велик.

Ведь это огромная группа компаний Sumitomo, с которой «Сунъян» не шла ни в какое сравнение!

У меня имелось немного денег, но в этом они бы никак не могли помочь. Однако сожаление никуда не ушло, хотя я и не понимал его причину.

Когда я почти месяц читал газетные статьи и смотрел передачи, наблюдая за развитием ситуации, я узнал об инциденте, который сложно было сравнить с чем-то вроде взрыва на заводе эпоксидной смолы.

На этот раз огромный взрыв прогремел не где-то далеко за границей, а прямо в нашей стране, в самом Голубом доме.

12 августа, 19:00.

Все каналы прекратили регулярное вещание и начали транслировать экстренное заявление президента в прямом эфире.

В соответствии с положениями статьи 76, параграфа 1 Конституции я торжественно объявляю об издании «Чрезвычайного финансово-экономического указа Президента о введении системы использования настоящих фамилий и имен в финансовых делах и гарантии конфиденциальности».

В его уникальном диалекте Кёнсандо чувствовалась сила, отличающаяся от того, как он говорил обычно, а все лицо выражало решимость.

Как только он вступил в должность, тут же ликвидировал военную группировку под названием «Группа одного»[82], а в июне произвел эффект разорвавшейся бомбы, вынудив государственных чиновников раскрыть активы, а тех из них, кто занимал высокий пост и накопил богатства незаконными методами, уйти в отставку.

А теперь он заявляет, что вытащит на свет даже черные деньги, которые скрыты под чужими именами.

Черт, неужели финансовую систему использования реальных имен должны были объявить в этом году? Я знал, что ее приняли во время президентства Ким Ёнсама, но не смог вспомнить, что это случится сейчас.

Вспомни я об этом, то смог бы дать намек председателю Джину, тем самым получив еще больше его любви… Как жаль.

Я постепенно начал беспокоиться, не станет ли это для дедушки ударом, из-за которого он может лишиться сознания.

* * *

Ли Хакджэ, который слушал речь президента в своей машине, крикнул водителю:

— Сейчас же поворачивай к дому председателя, быстро!

Когда водитель без колебаний совершил разворот в нарушение всех правил и увеличил скорость, Ли Хакджэ достал из кармана блокнот. Там были убористым почерком записаны имена и суммы. Все учетные записи велись на фальшивые имена. Может быть, теперь этот блокнот вообще бесполезен.

Среди предвыборных обещаний президента была финансовая система с использованием настоящих имен, но никто и представить себе не мог, что ее реализуют всего через полгода после инаугурации.

Председатель Джин однажды во время ужина лично спросил об этом заместителя премьер-министра по экономическим вопросам.

— Воля господина президента ясна. Он обязательно внедрит финансовую систему с использованием настоящих имен. Но не в этом году. Если в банковской сфере и на фондовых рынках начнутся волнения, правительству будет трудно с ними совладать. В этом году будет вестись только тщательная подготовка.

Ответ был разумным, поэтому никто не спешил. Только лишь вывозили средства за границу понемногу в качестве предварительной подготовки.

Думая о том, какими криками разразится председатель Джин, Ли Хакджэ не мог перестать вздыхать.

Как только дверь кабинета открылась, оттуда раздался громкий крик председателя Джина:

— Премьер-министр Хван, ты смеешь наносить удар мне в спину? Забыл, благодаря кому ты сейчас сидишь в своем кресле?

Председатель Джин, заметив Ли Хакджэ, махнул ему в сторону стула и резко бросил трубку.

— Все эти мерзавцы утверждают, что ничего не знали. Бесполезные ублюдки.

— Вы пробовали говорить со старшим секретарем по экономическим вопросам?

— Несколько часов назад. Говорит, что подал в отставку и покинул Голубой дом.

— Что?

— Сказал, что сам все узнал только из трансляции. Мда, уму непостижимо.

Невероятно, что президент продвигает экономическое решение без ведома старшего секретаря по экономическим вопросам. В таком случае вряд ли премьер-министр лжет, говоря, что ничего не знал.

Председатель Джин надел очки, взглянул на Ли Хакджэ и спросил:

— Сколько там?

— Чуть больше шестисот миллиардов.

— И это все?

— Нет. Значительная сумма денег уже переведена за границу.

Когда на лице председателя Джина появилось облегчение, Ли Хакджэ продолжил свой доклад:

— Триста миллиардов записаны на людей, которым можно доверять, так что не беспо…

— Забери их прямо завтра. Со временем мнение этих людей может измениться. На такие деньги три поколения могут жить припеваючи.

А забрать их можно только лично. Перед лицом денег ни к кому нет доверия.

— Да, тогда я сниму все наличные и оставлю их на складе. Затем отмою как можно скорее и отправлю за границу.

Что ж, половину удалось сохранить.

— Двести миллиардов находятся на анонимных счетах и на чужих именах, а раз аноним — это человек, которого не существует…

— А что со счетами на чужие имена?

— Среди них есть как погибшие, так и пропавшие без вести. Также большое число зарегистрировано на сотрудников «Сунъян».

— Те, что на имена сотрудников, можно снять, не так ли?

— Это возможно.

С сотрудниками «Сунъяна» проблем нет. Достаточно просто собрать их удостоверения личности и бросить их в банк, который автоматически выдаст наличные.

А если кто-то из них о чем-то догадается, ему всегда можно позвонить лично и пригрозить. Авторитета главы секретариата председателя хватит, чтобы никто и пикнуть не смел.

— Какое же все-таки облегчение, что сто миллиардов вон мы доверили О Сэхёну.

— О Сэхёну? А, это тот, кто управляет деньгами Доджуна?

— Да, завтра я встречусь с ним и заберу доллары.

Услышав, что немалую сумму можно вернуть, председатель Джин тоже почувствовал облегчение.

— Тогда с какой суммой могут возникнуть проблемы?

— Как я уже сказал, это счета на несуществующих вкладчиков. В лучшем случае это пятьдесят-шестьдесят миллиардов вон.

В худшем случае эти деньги навсегда останутся в банковском хранилище.

— Я встречусь с главами банков и попытаюсь отыскать решение, — осторожно сказал Ли Хакджэ, но председатель Джин лишь покачал головой.

— Нет, не нужно лишних слухов. Председатели других групп точно будут действовать. Давай подождем и понаблюдаем.

Председатель Джин почувствовал, что ситуация нешуточная. Возможно, от