Парадоксы имперской политики: поляки в России и русские в Польше (XIX — начало XX в.) - Леонид Горизонтов

Не отличался однородностью и сам управленческий аппарат. Острые противоречия возникали как внутри кабинета, так и по линиям: центральная власть — главы местной администрации, главы администрации — чиновничество. От каждого из названных звеньев в весьма значительной степени зависела политика в польском вопросе. Целая плеяда министров и еще большее число администраторов генерал–губернаторского ранга обвинялись в пропольских симпатиях. При существовавшей после 1831 и 1863 гг. расстановке сил в верхах им приходилось довольствоваться ролью критиков проводимого курса, лишь изредка и ненадолго перехватывающих политическую инициативу. Неслучайно, сторонники «гуманитарного» направления не оставили развернутых программ действий в польском вопросе, сопоставимых с наследием Н. А. Милютина и М. Н. Муравьева. Тем не менее они внесли несомненный вклад в противодействие крайним решениям. В контексте же взаимодействия бюрократии с общественностью эта роль была присуща правительству в целом: оно, как правило, не решалось использовать праворадикальных приемов, широкий спектр которых предлагался реакционными кругами. И в Центре, и на местах власти прислушивались к позиции руководителей православной церкви, что, надо признать, отнюдь не способствовало гибкости национальной политики.

Правительственная политика в области российско–польского урегулирования полна парадоксов. Локализация в своеобразной «черте оседлости» или рассеяние поляков. Насильственное привлечение на государственную службу или жесткое ограничение приема на нее. «Затирание» невидимой, но все еще небезопасной, границы 1772 г. и меры против ее перемещения под давлением «польской экспансии». Разработка детального антипольского свода ограничений и неумение добиться его целенаправленного применения, в частности, из–за конкуренции национального и конфессионального признаков в процедуре «обнаружения» поляков. Поощрение русской колонизации и боязнь за политическую лояльность переселенцев и их стойкость к ассимиляции. Использование для решения проблем окраин социальных носителей (чиновники, семинаристы, раскольники) острейших внутри–российских проблем. Столкновение мотивов сближения и отчуждения в законодательстве о «разноверных» браках. Наделение значительными привилегиями православной церкви как опоры режима и бедственное положение духовного сословия.

Государственный курс в польском вопросе отличало разительное несоответствие политической практики стратегическим целям политики. Интеграционный эффект, значение которого вовсе не следует преуменьшать или оценивать сугубо в понятиях межнациональной конфронтации, достигался не столько благодаря, сколько вопреки усилиям правительства.

Продолжавшийся почти столетие эксперимент на западных рубежах Империи, при всем своеобразии решаемых в ходе него задач, был отмечен общими чертами, присущими российскому государственному менталитету. Во–первых, архаическим — чем дальше, тем более — мышлением сословно–конфессиональными категориями. Во–вторых, явным предпочтением бюрократических методов ведения «русского дела». Создание стимулов, способных вызвать к жизни общественную самодеятельно'сть, долгое время находилось за пределами исторического опыта самодержавия. Тем не менее внимания и непредвзятой оценки заслуживает действие идейных побуждений. В этой связи пора отказаться от безоговорочного осуждения представителей власти на том лишь основании, что они руководствовались национально–государственными интересами в понимании своего времени. Реализовать последние могла система управления, ориентированная не на методы подавления, а на широкую реформаторскую перспективу, способную обеспечить параллельное развитие Центра и национальных окраин.

1 Исторический обзор деятельности Комитета министров, т. 4, с. 117–118.

Достойна удивления та неспешность, с которой имперским правительством вырабатывались политические рецепты, изыскивались средства, производились опыты, извлекались из них уроки. «Добродушная» Россия, по меткому выражению А. И. Кошелева, в отличие от своей соседки Пруссии, действовала в польском вопросе «спустя рукава» [1]. Государственным деятелям прошлого, кажется, была чужда мысль о том, что время, отведенное историей на эксперименты, не безгранично. Такой стиль политики, помимо упорного противодействия поляков, оЦл предопределен слабой динамичностью российского общества, далеко не сразу оправившегося от многовекового крепостного оцепенения, прерывистостью и противоречивостью реформаторского процесса, огромной инерцией традиционализма.

Приложение № 1

ГА РФ, ф. 109, Секретный архш, оп. 2, д.586

МЕРЫ К ОТСТРАНЕНИЮ ВРЕДНОГО ВЛИЯНИЯ ПОЛЯКОВ НА РУССКОЕ ОБЩЕСТВО, 1867

Любите враги ваша и творите добро ненавидящим вас.

Последнее польское восстание показало ясно всем мыслящим и любящим нашу Родину, что ненависть их ко всему русскому глубоко пустила корни, что они поставили главным принципом своего существования — возможность вреда в различных видах всему русскому народу.

Под покровом мнимой преданности и глубокого смирения они втерлись во все слои доверчивого нашего народа; своей угодливостью и изъявлением лживого расположения к пользам нашим часто успевали в своих стремлениях. И горе неопытному, он был быстро опутан самой сложной цепью хитрости и коварства и обессиленный уже бессознательно шел к цели, указанной врагами его родины.

Как частно в человеке, так и в массах народа, совершенно тождественно, получают развитие все стремления и страсти общечеловеческие.

Поляки в продолжение нескольких десятков лет были по неисповедимым законам судьбы поставлены в отношения к России самые неприязненные. Несмотря на искренние желания правительства создать благо этого народа, он постоянно крамолами и изменой мешал возможности достигнуть этого блага. Ряд исторических событий, столь общеизвестных, только более увеличивал ненависть к своему Могучему Единоплеменнику. Легкомысленное и восторженное до нелепо–средневекового энтузиазма, польское дворянство и за ним праздная и нищенствующая шляхта среди попоек, беседуя о давно минувшей славе Польши, увлекало неопытных юношей звучными словами * Свобода и Отчизна».

Римско–католическое духовенство, постоянно стоящее во главе всех восстаний и имеющее столь необъяснимое влияние в наше время на понятия, увлекало женщин, которые считали священным долгом питать ненависть ко всему русскому и внушать ее своим детям чуть не с колыбели. Русское правительство, поставленное часто в необходимость, чтобы обуздать буйное и сумасбродное своеволие, иногда прибегало к мерам строгости. И тогда люди, понесшие на себя за свои действия кару вполне законно справедливую, считались поляками чуть ли не за святых и еще более усугубляли их ненависть.

В настоящее время тысячи семейств, проживающих в Петербурге и Москве, почти безо всякой, по–видимому, положительной цели, а также и другие города России не изъяты от неудовольствия видеть среди себя людей с выражением в лице бесконечного страдания и слепой покорности Провидению и между тем с нетерпением ожидающих только той минуты, когда они могут, вооружась всеми атрибутами зла явиться во всем своем безобразии.

Администрация наша во всех ее отраслях переполнена деятелями польского происхождения. Каждый полк нашей армии имеет тоже по несколько представителей этого народа, и влияние их рано или поздно, я уверен в том, должно явиться в виде далеко не привлекательном. Я, при начале восстания, назначен был военным начальником одного из уездных городов Витебской губернии и на запрос витебского губернатора о благонамеренности чиновников католического вероисповедания во вверенном мне уезде отвечал, что несмотря на точное исполнение ими порядка службы, несмотря, что все их действия не могут навести и тени подозрения, но они должны быть удалены из этого края как люди, имеющие кровные связи и религию со врагами России. И эти отзывы были почти одинакового содержания как в северо–западном крае, так и в губерниях Царства Польского.

И толпы чиновников, почти лишенных возможности существования, не могли не поселить в своих единоверцах сострадания к их несчастию и ненависти к России.

Нищета, до которой были доведены помещики вследствие последних событий, где они играли непоследнюю роль, породила упадок в сельском хозяйстве и повергла многих к лишениям в самых материальных нуждах и, конечно, также не могла способствовать расположению умов к России.