Бездомные псы - Ричард Адамс

— Скажи-ка, лис, похожи мы на диких животных?

Раф сидел на голых камнях Леверской тропы и прислушивался к журчанию невидимых ручьев в долине. Где-то наверху каркнула во мгле ворона. Было сыро и холодно, лужицы между камней подернулись ледком. Шерсть у обоих псов намокла, и грязный хвост лиса тяжело волочился по земле.

— Дикие? Угым, что два жеребца, какие разбегались в загородке. Давай, двигай. До Бычьего еще далече.

Лис нетерпеливо взглянул на Рафа, из пасти его валил пар и облачком зависал в неподвижном воздухе над его головой.

— Времени еще много, — заметил Раф. — Пусть Шустрик отдохнет маленько.

— Не-е… К полудню туман сойдет — нас какая зараза и увидит. Мы и на Хелвеллин-то идем, чтоб никто не знал, что мы туда ушли…

Злобно ощетинившись, Раф встал над лисом, но тот лишь вжался в землю, не двигаясь с места.

— Больно уж ты умный, подлец этакий! Покуда я делаю всю черную работу и получаю раны, добывая тебе жратву…

— Верно, верно, хороший ты мой! Не сердись. Охолони! Смекаешь, нас всего трое, а людей, какие убить нас хотят, кругом сотни. Почему мы все еще живые?

— Я знаю, — сказал Шустрик, задрав у камня лапу, после чего снова сел, передернув одним ухом, которое неудобно завалилось в рану на его голове. — Я только что сообразил почему. Они не осмеливаются. Я пойду утоплюсь или просто брошусь под грузовик, тогда небо рухнет и все люди погибнут. Раф, ты никогда не задумывался об этом? Это обстоятельство дает нам известные преимущества.

Раф ничего не ответил.

— Мышка убегает в сточный желоб, — продолжал Шустрик. — Поэтому она и жива. Ты знаешь, где этот желоб? Я-то знаю. Когда я быстро-быстро закрываю глаза, я иногда вижу, как мелькает ее хвостик. Он у нее, видишь ли, из бумажки… мальчик сует ей бумажку в дырочку в двери, то есть в полу… каждое утро. Белохалатники сделали эту дырочку — длинную такую, узенькую — своими ножами… Ну вот, значит…

— Я тебе скажу почему. — Хриплый шепот лиса заставил Шустрика умолкнуть. — Люди завсегда так — один другому не доверяет, боятся своих, чураются. Это тебе всяк лис скажет. Ежели кто не такой же, завсегда это нутром знает, как я вон. Для началу не дам вам тут околачиваться — как туман спадет, мы уж должны быть на Щербатых утесах, где повыше, чтоб не углядели ни тебя, ни малого с его сорочиной шкурой. Нечего валандаться, пошли!

И снова они пошли по Леверской тропе. Шустрик плелся сзади, тихонько поскуливая и напевая себе под нос:

Белохалатник, бив баклуши,Замазал мышке клеем уши,Потом, поставив пред собою,Покрасил краской голубою,И мышка разум потеряла —Его в молочник запихала.И в черном молоке утоп он…

— Может, хватит об утопленниках? — спросил Раф. — Поешь всякую чепуху…

— Так минует время, — виновато ответил Шустрик.

— Миновать время можно и иначе.

— И миновать эти скалы. И вообще, хорошо бы как-нибудь миновать коровье дерьмо.

Дрожа на холоде, Шустрик поежился и поспешил вдогонку за двумя тенями, которые уже исчезали в тумане, стоявшем над Курганными утесами.

— Но как, помилуйте, им удалось так быстро обо всем проведать? — изумился мистер Пауэлл, протягивая обратно вырезки из «Оратора», которые доктор Бойкот несколько раньше без всяких комментариев положил к нему на рабочий стол.

— Ну, если разобраться, информации тут не очень много, — заметил доктор Бойкот. — Ничего такого, что нельзя было бы узнать в конистонской полиции. Собственно, именно оттуда это, скорее всего, и пошло.

— Но я не называл полицейскому своего имени…

— Возможно, он просто знал вас в лицо… Как бы там ни было, это не столь уж важно. Гораздо неприятнее то, что вы вообще поехали в Ситуэйт.

— А как я мог отвертеться? Полицейский сказал, что специально за мной заехал…

— И вы тут же бросили все дела и отправились с ним, будто только того и ждали. Как, однако, нехорошо, что вы так рано оказались на работе.

— Но что, черт возьми, мне оставалось делать?

— Вы должны были ответить, что Центр пока не видит оснований отрывать своих сотрудников от дела и что вы доложите обо всем директору, как только он появится на работе.

— Я, собственно, так и сказал — по крайней мере про директора, — но полицейского это не устроило.

— Он не имел права принуждать вас, Стивен. Теперь дело могут представить так, будто мы действительно имеем к нему какое-то отношение, — да вы, собственно, уже так его и представили.

— Однако, шеф, вышло бы еще хуже, если бы полицейский поехал туда один, а потом явился к нам с собакой, разве нет?

— Вовсе нет. Я бы сказал, вышло бы очень даже хорошо. В этом случае мы сказали бы ему большое спасибо, забрали бы собаку, уничтожили, а труп сожгли. Если принадлежащая вам собака опрокидывает мусорные бачки — это еще не преступление, а поди докажи, что это была та самая собака, которая нападала на овец; тем бы дело и кончилось, все было бы шито-крыто, не осталось бы даже собачьего трупа для опознания.

— Я, разумеется, прежде всего имел в виду интересы Центра…

— Не сомневаюсь. Ладно, Стивен, теперь уже все равно ничего не поправишь. Я вот что хотел сказать: в свете последних событий… вчера мне, между прочим, звонили из министерства…

— Да ну?

— Представьте себе. Я попросту пресек их расспросы о том, что случилось вчера, — впрочем, я к этому еще вернусь. Суть дела в другом: директор пришел к выводу, что, учитывая все обстоятельства, нам следует взять инициативу в свои руки и сделать коротенькое заявление для печати: что от нас сбежали две собаки, какого числа это произошло, и все. Мы не можем и дальше отмалчиваться — раз уж на Уайтхолле решили обязательно впутаться в это дело и поднять вокруг него шум. Я, впрочем, никак не пойму, с какой стати им это понадобилось. Мы находимся здесь, на месте, и, понятное дело, мы во что бы то ни стало хотели скрыть случившееся от местных жителей. Ну, задрали там парочку овец, да еще болван этот помер, хотя так никто и не доказал, что виновата именно собака, — ладно, но Уайтхоллу-то какое до всего этого дело? Да, конечно, все это очень неприятно, но это проблема сугубо местного характера.

— Может, какой-нибудь тамошний психопат-старикашка, которому других забот мало, испугался, что наш депутат парламента опять станет подкапываться под рекомендации Саблонского комитета, лицензию и все такое?

— Чушь какая! Ладно, лучше помогите мне составить заявление для печати — я хочу, чтобы все было предельно точно. А потом мы сможем наконец заняться обезьянами. Как с ними дела?