Продана Миллиардеру (СИ) - Ангелос Валерия

– Ты такое не замутишь.

– Уверен?

– Да у тебя идеальный вкус, – твердо заключает Волков, а после впивается в мой рот голодным поцелуем и выдает: – Ты же выбрала меня.

– Глеб, ты неисправим, – смеюсь.

А он подхватывает на руки, отрывает от земли и кружит, трется щетиной о шею так, что становится щекотно.

– Ай, хватит, – бормочу. – Глеб, прекрати! Глеб…

До слез доводит. Но приятных, добрых, от смеха. Перед глазами все плывет, и я растворяюсь в его мускулистых руках, полностью отдаюсь моменту, окунаюсь в счастье.

Я стараюсь не потерять разум в потоке эйфории. Трудно сосредоточиться на отчетах, когда мысли витают далеко. И пусть возникает возможность опять работать удаленно, я отправляюсь в офис, иначе не смогу заняться делами. Нужен четкий график. Обстановка, которая настраивает на продуктивность. Понимаю, если останусь в квартире, буду постоянно отвлекаться. Стоит лишь взглянуть по сторонам, начинаю думать о чем угодно, кроме заданий по моим проектам. Может, и правда стоит сменить дизайн, внести другие акценты в интерьер. А еще неплохо бы добавить пару зеркал, особенно в прихожей.

Тут перед глазами вспыхивают яркие кадры того, чем именно мы занимались в коридоре прошлым вечером. Кровь приливает к щекам. Приходится качнуть головой, чтобы прогнать непрошеные воспоминания.

Но как такое забыть?

Нервно закусываю губу. Напрасно пытаюсь изгнать ослепительные всполохи, меня лишь сильнее накрывает, картины отчетливее прорезаются в памяти.

– Бэмби, моя девочка, – хриплый голос звучит над ухом, будто все происходит прямо сейчас.

Горячее дыхание опаляет кожу, а крупные ладони скользят по телу, заставляют содрогаться и трепетать, будоражат, доводя до исступления. Каждое движение ощущается будто разряд тока.

– Какая же ты вкуснющая, – шепчет Глеб, кожу на шее прикусывает, проходится поцелуями по плечам. – Одурительная. Охренительная. Моя Лика. Моя!

Слова сливаются с дикими толчками пульса по вискам. Одежда отлетает прочь, но я совсем не чувствую холода. Сгораю под жадными губами.

Мое дыхание сбивается, а сердце бешено колотится под ребрами. Меня колотит и потряхивает. Просто от этих горячих воспоминаний.

Работать здесь нереально, а ведь это еще Глеб отъехал по своим делам. Будь он здесь, точно бы покоя не дал. Я закрываю лэптоп и отправляюсь в офис.

На пороге сталкиваюсь с Данилом. Мужчина сдает пропуск охраннику и прощается, а потом замечает меня. Его губы растягиваются в улыбке.

– Вот мы и пересеклись, – говорит он, подходя ближе.

– Прости, я так и не перезвонила, – роняю и ощущаю жгучее смущение, осознав, что напрочь забыла, о чем мы вообще договаривались.

Встреча на выходных? Обед в субботу? Время пролетело слишком быстро, я ни разу про Дана не вспомнила. Волков полностью заполонил мои мысли. Он занял все чувства, замкнул эмоции на себе.

– Ничего, – говорит Дан. – Я понял, ты занята. Набирал несколько раз, но по ходу кто-то сильно против нашего общения.

– Подожди. В каком смысле? – хмурюсь и быстро проглядываю журнал вызовов. – Ты о чем? Я не вижу пропущенных от тебя.

– Я и с других номеров не дозвонился.

– Тогда это проблема с картой.

– Или нет, – он усмехается.

– Ты думаешь, что, – запинаюсь. – Разве можно заблокировать звонки от конкретного человека? Номер – да. Но звонки в целом. Так не бывает.

– Есть разные методы контроля, – замечает Дан. – Ладно, не суть. Я рад, если ты рада, Лика. Правда. И я порву этого ублюдка, если он даст тебе хоть один повод для слез.

Я вижу, Дан говорит искренне. Без тени лукавства. В его глазах грусть, но мужчина действительно готов меня отпустить.

Все внутри болезненно сжимается.

Черт, неужели Волков реально умудрился контролировать те звонки, которые поступают на мой телефон? От кого еще он меня оградил? От Насти? От Таи? Где можно увидеть список запрещенных контактов?

– Ты хотел пообщаться, – сглатываю. – Может, тогда в обед? Прямо здесь. В нашем кафетерии.

– Не лучший момент.

– Дан, ты мой друг и я…

– Нам стоит взять паузу, – обрывает он. – Ситуация поменялась, и то, о чем я собирался сказать, больше не имеет особого значения. Тебе ничего не грозит. Это главное.

– А была угроза? – напрягаюсь.

– Все решилось, – уверенно произносит Дан. – Может, потом мы вернемся к этой теме, а пока не надо.

– Давай просто выпьем кофе.

– Я сдал пропуск.

– И что?

– Я уволился, Лика, – ровно заключает Данил. – В наш кафетерий дорога закрыта. Но да, можем встретиться в другом. Только не сегодня.

Такая новость приводит в шок. Пораженно моргаю. Даже не решаюсь озвучить предположение, которое первым приходит на ум.

– Конфликт с Айдаровым, – прибавляет Дан, безошибочно разгадывая причину моей тревоги. – С нашими отношениями это никак не связано.

– Вы же с ним отлично общались.

– Все изменилось, – уклончиво отвечает Данил и мрачнеет. – Прости, Лика, но я тороплюсь. Уверен, мы еще успеем поговорить, а сейчас мне пора уезжать.

Я провожаю его крупную фигуру взглядом, испытываю смешанные чувства. Не понимаю, как босс мог допустить, чтобы Данил уволился. Какая стычка между ними произошла?

Но больше всего волнует другой момент. Контроль Волкова над моим мобильным телефоном.

Я дожидаюсь личной встречи, чтобы все прояснить. Вечером возвращаюсь в квартиру Глеба и вижу, как он набрасывает пиджак, явно намеревается уйти.

– Надо срочно решить вопрос, – заявляет Волков. – Вернусь поздно. Может, под утро. Если вдруг проблемы возникнут, сразу же набирай личный номер. Я буду занят, но найду момент для ответа.

– Глеб, что ты сделал с моим телефоном? – спрашиваю прямо. – Данил звонил мне на выходных, причем с разным номеров, но ни один вызов не прошел.

– Ах этот, – кривится. – Когда он успел разныться?

– Не уходи от темы.

– Лика, забудь про общение с этим подонком, – выдает твердо. – Твой бывший женишок предал Айдарова и пошел работать на Черного. Я его и близко к тебе не подпущу.

Я леденею изнутри. Меньше всего ожидаю подобный поворот. Плохо представляю, как Дан мог связаться с Черным. Он в лице менялся от единственного упоминания об этом типе. А потом вдруг устроился к ненавистному человеку?

Абсурд. Но Волков явно не станет лгать мне.

– Глеб, я сама буду решать, с кем общаться, – говорю ровно, спокойно встречаю его полыхающий взгляд. – Убери блокировку с моего телефона. Контроль я терпеть не стану.

В синих глазах сверкают молнии, мощные челюсти сжимаются до скрипа. Вены сильнее вздуваются, обвивая мускулистую шею. Волков хочет многое мне сказать, но сдерживается.

– Я не соглашалась жить в клетке, – продолжаю спокойно. – Чем больше ограничений ты ставишь, тем сильнее тянет их нарушить. Твои методы порождают обратный эффект.

– А чего ты так рвешься к этому ублюдку? – хрипло бросает Волков и подступает вплотную.

Его ладонь опускается на мое горло, пальцы медленно, нарочито лениво поглаживают шею, вызывая волну колючих мурашек под кожей.

– Скучаешь по нему? – спрашивает мрачно. – Этот гад подставил твою Машку, обставил все так, будто она провернула кучу дерьма. Ловко сработал. Здесь ничего не попишешь. Обманул Айдарова будто тот последний сопляк. Дамир верил ему. Реально. Да и я не думал, что зануда на такие выверты способен.

– Выходит, Данил пытался меня убить? – роняю пораженно. – Тогда, на стройке. А потом повесил все на Машу?

– Мутная тема, – отвечает отрывисто. – Разбираем.

По короткому ответу Волкова стало ясно, что никаких доказательств против Дана нет. Иначе бы Глеб давно вынес ему приговор и привел в исполнение. Однако зацепки есть. Тревожные, неприятные. Вот только я отказываюсь верить в такой расклад.

– Данил бы никогда на это не пошел, – говорю я.

– Он тебя ревновал.

– И что? – невольно кривлюсь. – Ты же и сам не веришь. Темная история. Сначала Маша виновата, теперь Дан. Моих близких людей подставляют по очереди, как будто проверяют, кто лучше подойдет на роль предателя.