Троя. Герои Троянской войны Книга 1 - Ирина Измайлова

– Я ничего не понимаю… – прошептала амазонка, делая к нему шаг.

– Тем более не за кого, – твердо продолжал Гектор, – что мы с тобой не успели стать мужем и женой по твоим и по нашим законам. А теперь это невозможно. Я женат на другой женщине. Вот она, рядом со мной.

– Твоя жена?! – крикнула Пентесилея. – Этого не может быть! Ты... дал мне слово. Какая еще жена?

– Дал слово?! – еле слышно прошептала Андромаха.

– Да, Пентесилея, я давал тебе слово! – Голос Гектора дрогнул, уже не только от волнения, но и от телесной слабости: переход через опушку леса и апельсиновую рощу дорого ему стоил. – Да, я думал тогда, что буду твоим мужем. Я обманул тебя. Я встретил и полюбил другую, по-настоящему полюбил и люблю сейчас.

– Я не верю тебе! – вскрикнула Пентесилея.

Страшно было смотреть на ее лицо: только что выражавшее даже не радость, но безумное счастье, оно исказилось, по нему пронесся целый ураган чувств – сомнение и гнев, страшная боль, презрение, вновь сомнение...

– Ты... Ты солгал мне, шлемоблещущий Гектор, великий герой Трои? – глухо проговорила царица, стискивая рукоять ножа с такой силой, что ее пальцы побелели.

– Я не лгал, я действительно думал, что люблю тебя! – ответил Гектор, вырывая свой локоть из ослабевших пальцев Андромахи и делая несколько шагов к оцепеневшей царице. – Но ты была для меня «славной царицей амазонок», равно, как я для тебя «шлемоблещущим Гектором». Любят не за это, Пентесилея, только я поздно это понял. Боги наказали меня за все: я лишился и славы, и свободы. Я – пленник, и только великодушие моего победителя сохранило мне жизнь и даровало надежду вернуться домой. Если можешь, прости, царица! Если нет – накажи меня за нарушение клятвы. Если бы я и хотел, я сейчас не смогу защищаться...

Он стоял теперь в трех шагах от амазонки, бледный до желтизны, тяжело и трудно переводя дыхание.

– Ты предал меня! – голос Пентесилеи упал до самых низких тонов. – Из-за тебя я нарушила обет целомудрия, который дает каждая амазонка... А сегодня из-за тебя же я погубила своих лучших воительниц! Твой отец мне написал, что нельзя нападать на ахейцев, что троянцы заключили с ними мир... Я не послушалась, потому что должна была за тебя отомстить. За кого?! И чего ради?

– Делай со мной, что хочешь, – тем же, почти спокойным тоном произнес Гектор.

– И кого же мне убивать? – спросила она, презрительно искривив губы и переводя взгляд с троянского героя на вновь вставшую рядом с ним Андромаху. – Тебя? Или эту малышку, которую ты называешь своей женой? Кто-то из вас умрет! Ты, она – или вы оба!

Гектор сделал движение, чтобы заслонить собой жену. Но раньше, чем он успел хотя бы шагнуть вперед, Ахилл, до сих пор молчавший, стремительно перехватил руку царицы, вновь заносившую нож.

– Нет, Пентесилея! – тихо, но властно произнес базилевс. – Не умрут ни Гектор, ни его жена. Я не позволю тебе их убить. Ни тебе, ни кому другому. Они здесь под моей защитой – это первое. От того, жив или мертв Гектор, во многом зависит возможность спасти перемирие ахейцев с Троей. Но даже не будь этого, я не дам никому причинить зло ему или Андромахе, потому что просто этого не хочу!

– Вот как! – у Пентесилеи вырвался презирительный смешок, и она дернула руку, пытаясь освободиться из кольца ахилловых пальцев – но с таким же успехом она могла бы разжимать кузнечные тиски.

– Да, это так, царица. Я понимаю, что Гектор перед тобою виноват, но боги действительно уже покарали его за это. А в гибели своих амазонок вини себя – раз Приам написал тебе, что нельзя идти войной на наш лагерь, написал о перемирии, то только ты в ответе за то, что с вами произошло.

– Здесь ты прав, – голос Пентесилеи как будто окаменел, и все больше каменело, становилось неподвижным ее лицо, только что полное огня и смятения. – Отпусти мою руку.

– Отпущу, если ты обещаешь никого не трогать, – твердо сказал Ахилл. – Андромаху вообще не за что винить: она даже не знала, что до нее Гектор давал слово другой женщине. И потом, – тут базилевс перевел дыхание и тоже усмехнулся, – неужели ты, великая и непобедимая царица амазонок, едва не сокрушившая в поединке самого Ахилла, неужели ты поднимешь руку на раненого, который едва держится на ногах, и на беззащитную женщину, которую не учили владеть мечом? Ты унизишься до этого?

Пентесилея мучительно перевела дыхание.

– Нет. Ты снова прав, ахеец. Я никого не трону. Отпусти меня, или ты раздавишь мне руку.

Ахилл разжал пальцы и с облегчением вздохнул: царица амазонок спокойным движением вернула нож в ножны на ремне сандалии.

– Хвала тебе, Афина Паллада, дарующая мудрость! – произнес базилевс. – И, как я понял, у тебя нет больше повода желать моей смерти, царица?

– Есть! – Она говорила сухо, уже безо всякого выражения. – Ты перебил четверть моего отряда. Я виновата в том, что привела их сюда, но убивал их ты, Ахилл, сын Пелея! Однако это была честная битва, тем более, что ты дрался без доспехов и с одним только копьем. Поединок с тобой я проиграла, мой отряд далеко, значит, теперь я тоже – твоя пленница. Это так?

– Нет, – почти таким же холодным тоном ответил Ахилл, найдя в себе силы и волю спокойно смотреть в эти потухшие синие глаза. – Ты свободна, Пентесилея.

Она чуть заметно вздрогнула.

– Ты не хочешь даже получить выкуп?

– У меня хватает боевой добычи. А награды большей, чем победа над таким великолепным воином, как ты, царица, для героя не может быть. Я не могу дать тебе коня – моя колесница далеко. Но на равнине еще много лошадей, и ты, конечно, сумеешь поймать любую. Уезжай, пока здесь нет ахейцев – они сейчас озлоблены, как никогда. Прощай. А я должен проводить Гектора и Андромаху в безопасное место, пока здесь никто не появился.

– Я сам дойду! – воскликнул Гектор и пошатнулся, побледнев еще сильнее.

Андромаха вскрикнула и обхватила его руку.

– Какие нежности! – сквозь зубы проговорила Пентесилея. – Будто ты удержишь его, воробышек, если он станет падать...

– Я удержу! – уже почти резко сказал Ахилл и решительно опустил руку раненого на свое плечо. – Скорее, Гектор! Ты натворил уже довольно глупостей... Тарк, за мной!

Уходя, он не оборачивался. Ему было страшно вновь посмотреть на амазонку – он знал, что не выдержит, если еще раз встретится с нею взглядом.

– Ну и дела! – не выдержала Анна, когда Каверин умолк, глянув, наконец на часы: они показывали девять вечера. Значит, он читал свой перевод уже семь часов, почти без передышки. – Ну и дела... Я все это знаю не так, как Мишка, но ведь все же это там есть! Правда, не совсем так... В «Илиаде».

– При чем тут «Илиада»? – очнулся от задумчивости Михаил. – В ней как раз все абсолютно не так. И, кстати, она заканчивается погребением Гектора, которого, как мы теперь знаем, вообще не погребали! То есть, не погребали после поединка с Ахиллом, потому что он остался жив. А в мифах – там, да... Там и Пентесилея есть, и битва с амазонками описана почти так – ну, не так, но похоже… Только там, опять же, Ахилл убивает царицу.