Смерть лорда Эджвера. Загадка Рэд Хауза. Убийца, ваш выход! - Агата Кристи

ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ

Дознание назначено на три часа; следовательно, после трех Энтони уже не может рассчитывать на гостеприимный кров Рэд Хауза. К десяти часам его вещи были упакованы и приготовлены к отправке в "Георг". Билл, поднявшийся наверх после довольно продолжительного завтрака, при виде столь ранних сборов весьма удивился.

— К чему такая спешка? — поинтересовался он.

— Никакой спешки. Но зачем нам сюда возвращаться после дознания? Лучше тоже соберись поскорей, тогда все утро будет в нашем распоряжении.

— Идет. — Билл уже направился к двери, но на пороге обернулся. — Послушай, а мы предупредим Кейли, что собираемся поселиться в "Георге"?

— Но ты-то сам не собираешься поселиться в "Георге", по крайней мере официально. Ты собираешься вернуться в Лондон.

— Вот как?

— Конечно. Попроси Кейли, чтобы он распорядился отправить твой багаж в Стэнтон, и скажи, что после дознания немедленно отправляешься в Лондон. Соври ему что хочешь. Например, что тебе приспичило немедленно посетить епископа Лондонского. Конфирмация у тебя! Твой отъезд объяснит и мое переселение в "Георг".

— Так где же все-таки я проведу сегодняшнюю ночь?

— Официально, я думаю, в Фулемском дворце[68]; неофициально, подозреваю, в моей постели, если только не найдется свободной комнаты в "Георге". Твой костюм для конфирмации — как-то пижаму, зубную щетку и прочее — я уже сложил в свою сумку. Что еще тебя интересует? Ничего? Тогда иди и собирайся. Встретимся в десять тридцать под расщепленным молнией дубом, или в холле, или еще где-нибудь. Я намерен сегодня разговаривать, болтать просто без умолку.

— Ладно, — согласился Билл и отправился к себе.

Часом позже, успев известить Кейли о своем предстоящем отъезде, они вместе вышли прогуляться в парк.

— Ну? — нетерпеливо сказал Билл, когда они удобно уселись под деревом, — рассказывай.

— Целый ряд блестящих идей пришел мне в голову, пока я сегодня утром принимал ванну, — начал Энтони. — Самая блестящая из них та, что мы полные идиоты и взялись за дело совсем не с того конца.

— Что ж, для начала неплохо.

— Конечно, весьма затруднительно быть сыщиком, когда ты ничего не смыслишь в уголовном розыске и никто не знает, что ты сыщик, и ты не имеешь права расспрашивать свидетелей, и нет ни сил, ни средств провести необходимые разыскания; короче, когда ты все делаешь непрофессионально и непродуманно.

— Для непрофессионалов, мне кажется, мы не так уж плохо начали, — обиделся Билл.

— Да, для непрофессионалов. Но если бы мы были профессионалами, мы бы, наверно, начали совсем с другого конца. С Роберта. Мы же все время думаем про Марка и Кейли. Давай теперь немного поразмыслим о Роберте.

— Но мы так мало о нем знаем.

— Давай хотя бы прикинем, что мы знаем. Прежде всего, нам до некоторой степени известно, что в семье он считался паршивой овцой — он из тех родственников, которых стараются не показывать друзьям и знакомым.

— Верно.

— Нам известно также, что он сообщил Марку о своем приезде весьма нелюбезным письмом, которое сейчас лежит у меня в кармане.

— Так.

— И кроме того, нам известна еще одна весьма любопытная вещь. Нам известно, что Марк всем вам объявил, что этот родственничек, эта паршивая овца к нему приезжает. Спрашивается, зачем он это сделал?

Билл на минуту задумался.

— Я полагаю, — медленно сказал он, — он понял, что мы так или иначе его увидим, и решил, что лучше уж сразу нас предупредить.

— Но так ли уж непременно вы должны были с ним увидеться? Ведь вы собирались ехать играть в гольф.

— Мы бы его увидели, если бы он остался на ночь.

— Что ж, верно. Одно обстоятельство мы выяснили. Марк считал, что Роберт останется ночевать. Или, скажем так: от считал, что вряд ли ему удастся быстро отделаться от Роберта.

Билл с ожиданием взглянул на своего приятеля.

— Продолжай, — сказал он. — Это уже интересно.

— Он еще кое-что знал заранее, — продолжал Энтони. — Он знал, что при встрече с вами Роберт наверняка проявит свой крутой нрав. Он не сказал вам, что вот, мол, приезжает братец из далеких колоний, провинциал, возможно, даже говорит с акцентом; ему пришлось вам сразу объяснить, ибо вы все равно об этом бы узнали, что Роберт — человек, мягко говоря, необычный.

— Что ж. Звучит убедительно.

— Хорошо, теперь скажи, не удивляет ли тебя, что Марк все это продумал и решил так быстро?

— Что ты имеешь в виду?

— Он получил письмо за завтраком. Прочел его. И как только прочел, тут же стал вам все это доверительно выкладывать. То есть, в течение одной секунды он продумал всю ситуацию и пришел к решению, вернее, сразу к двум решениям. Сперва он взвесил все возможности отделаться от Роберта, прежде чем вы вернетесь, и решил, что это не получится. Тогда он прикинул — будет ли Роберт вести себя в вашем обществе как обыкновенный воспитанный человек и решил, что это тоже маловероятно. И пришел к этим двум решениям мгновенно, пока читал письмо. Не слишком ли быстро?

— Ну и какое объяснение ты предлагаешь?

Прежде чем ответить, Энтони вновь набил свою трубку и закурил.

— Объяснение? Давай пока с объяснениями повременим и взглянем на братьев с другой стороны. На этот раз в связи с миссис Норбери.

— С миссис Норбери?

— Ну, да. Марк рассчитывал жениться на мисс Норбери. В таком случае, если Роберт действительно был позором семьи, Марку оставалось одно из двух: либо скрыть его от семьи невесты, либо, если скрыть не представилось возможным, рассказать обо всем самому, не дожидаясь, пока Норбери узнают это от других. И он рассказал. Но странно, что сделал он это накануне получения письма от Роберта. Роберт приехал и был убит позавчера — во вторник. Марк рассказал о нем миссис Норбери в понедельник. Как ты это объяснишь?

— Совпадение, — рассудил Билл после недолгих раздумий. — Он давно собирался им об этом рассказать, дело, как он считал, шло к помолвке и прежде чем решить все окончательно, он провел этот неприятный разговор. По случайности это произошло в понедельник. А во вторник он получил письмо от Роберта и порадовался — как вовремя он с этим разделался.

— Допустим, что гак, хотя для совпадения что-то уж больно удачно. Но есть еще кое-что весьма любопытное. Мне это пришло в голову только утром в ванной. Вдохновенное место, скажу я тебе. Марк рассказал миссис Норбери о Роберте в понедельник утром, направляясь в Мидлстон на машине.

— Ну и что?

— Ну и то.

— Извини, Энтони, я сегодня утром что-то плохо соображаю.

— На машине, Билл. А где ты остановишь машину на подъезде к Джелландз?

— Метрах в пятистах примерно.

— Вот именно. Теперь представь: по пути в Мидлстон, куда он едет но делу, Марк останавливает машину, тащится пешком по холму чуть ли не полкилометра, говорит: "Кстати, миссис Норбери, кажется, я вам еще не успел сообщить, что у меня есть братец по имени Роберт, человек весьма сомнительной репутации", — после чего плетется полкилометра обратно, садится в машину и катит в Мидлстон. Правдоподобно?

Билл задумчиво нахмурился.

— М-да. Но я все равно не пойму, к чему ты клонишь. Правдоподобно ли, нет ли, но ведь он именно так и поступил.

— Конечно. Единственное, что я хочу сказать, это что у него были веские причины, чтобы немедленно сообщить об этом миссис Норбери о брате. И причина, как я предполагаю, в том, что в тот день — утром в понедельник, а не во вторник — он уже знал, что Роберт собирается его навестить.

— Да… но…

— Это объясняет и другую загадку почему он столь мгновенно решил за завтраком сообщить вам о приезде Роберта. Это была вовсе не мгновенная сообразительность. Он знал еще в понедельник, что Роберт приезжает, и решил, что следует вас предупредить.

— Но как тогда объяснить письмо?

— Давай-ка на него взглянем.

Энтони вытащил письмо из кармана и разложил его между ними на траве.

"Марк, любящий брат приезжает завтра из Австралии тебя навестить. Предупреждаю тебя об этом, чтобы ты успел скрыть свое удивление, но надеюсь, не радость. Так что жди братца около трех часов пополудни".

— Обрати внимание, что дата отсутствует, — сказал Энтони. — Просто "завтра".

— Но он получил письмо во вторник.

— Ты уверен?

— Хорошо, он нам его во вторник прочел.

— Именно! Он вам его прочел.

Билл еще раз пробежал письмо, затем перевернул лист и посмотрел на обратную сторону. Но ничего примечательного не обнаружил.

— А почтовый штамп? — спросил он.

— К сожалению, у нас нет конверта.

— Так ты думаешь, он получил письмо в понедельник?

— Я склонен так думать, Билл. Во всяком случае, я думаю, почти уверен: в понедельник он уже знал, что брат приезжает.