Под маской хеппи-энда - Антон Леонтьев

Я поежился и спросил:

– Значит, ты думаешь, что за всем стоит Кэтрин Кросби Форрест, первая женщина – президент США?

– Ну а как ты сам считаешь, дядя Вася? – живо откликнулась Таня. – Миггс и Дельдага – ее телохранители, и кто бы мог еще отдать Миггсу приказ, которого он не посмел бы ослушаться? Только сама Кэтти!

В этот момент раздался стук в дверь, и мы в страхе переглянулись.

– Должно быть, мой заказ, – сказал я неуверенно. – А вдруг Дельдага не блефовал и сейчас сюда ввалятся ребята из ФБР?

Танюша проводила меня к двери и затаилась в углу, держа наготове изъятый у агента пистолет с глушителем. Я растворил дверь и увидел изящную девицу азиатской внешности – она доставила мой заказ: французское шампанское, виноград, персики. Я не позволил ей войти в номер (пол в коридоре был залит кровью), поблагодарил, сунул пять долларов и, вкатив столик, закрыл дверь.

Таня схватила гроздь синего винограда и принялась ее ощипывать. Я изумился:

– Как ты можешь в такой ситуации думать о еде?

– Дядя Вася, а что здесь особенного? – удивилась в свою очередь Танюша. – Я уже не раз и не два попадала в передряги, и каждый раз мне удавалось вывернуться.

А я подумал, что сейчас положение гораздо опаснее, чем все ее приключения. Вздохнув, Таня отложила виноград и сказала:

– Да, ты прав, я только стараюсь изображать хорошую мину при плохой игре. Мы вляпались в дерьмо, причем по самое горло!

– Татьяна, – назидательно заговорил я. – Не стоит употреблять вульгарные выражения! Хотя... Я бы даже сказал, не по горло, а по макушку! Что же нам сделать? Вызвать полицию?

– И показать ей агента Дельдагу, связанного и окровавленного, лежащего в шкафу? – заметила иронично Таня. – Он, разумеется, будет все отрицать и представит нас террористами похуже Усамы. Кому, как ты думаешь, поверят полицейские – ему, агенту Секретной службы и телохранителю мадам президента, или мне, воровке, разыскиваемой в нескольких штатах?

– Нобелевскому лауреату по литературе, вот кому они поверят! – прогрохотал я. – Я позвоню своим друзьям – Джону Апдайку, Норману Мейлеру, Филиппу Роту, Габриэлю Гарсиа Маркесу, Умберто Эко, Паоло Коэльо, Джойс Кэрол Оутс! Хотя стоп, Мейлеру позвонить не смогу, он же умер, но у меня имеются знакомые, приятели и среди «звезд» Голливуда, и среди политиков. Вице-президент Джеффри Гриффит – поклонник моего таланта, я лично знаком с ним и его чудной семьей. Я пожертвовал на его предвыборную кампанию уйму денег!

– Только от тебя все быстренько отвернутся, когда станет известно, в чем тебя, дядя Вася, подозревают, – сказала Таня, надкусывая персик. – Припомнят двойное гражданство и еще заделают русским шпионом.

Я рассерженно заявил:

– Ну уж нет, просто так эта история никому не сойдет с рук! И Дельдага, и Миггс, и Кэтрин Кросби Форрест понесут заслуженное наказание! Что из того, что она президент США? Уже были прецеденты, когда президенты уходили в отставку, ее мужу едва не объявили импичмент...

Я подумал минутку и добавил:

– И кто утверждает, что мы находимся в невыгодном положении? Лучше всего самим нанести новый удар, да причем такой, что от него наши враги не оправятся. Итак, агент Дельдага лежит в шкафу, агент Миггс пребывает в Вашингтоне и если и начнет беспокоиться, то не раньше вечера. Мадам президент находится сейчас не то в Будапеште, не то в Бухаресте, поэтому оценить ситуацию не может, а значит – ограничена в принятии решений.

– Отлично, дядя Вася, – сказала Танюша, – ты с каждым часом все больше радуешь меня. Из тебя получился бы заправский мошенник или брачный аферист.

– Благодарю за комплимент, – несколько холодно ответил я и продолжил: – Помимо временного фактора, на нашей стороне и тот факт, что мы обладаем доказательствами – доказательствами того, что Ларри Перкинс не причастен к убийству президента Форреста. Перкинса должны казнить в конце недели, но я не могу допустить, чтобы невиновный понес наказание за преступление, совершенное типами, подобными Дельдаге и Миггсу. Когда информация, собранная Тимоти С. Шмидтом, будет обнародована, казнь отсрочат, а когда разберутся – поймут, что Перкинс не убийца.

– И как ты намерен обнародовать информацию? – спросила иронично Таня. – Создать сайт в Интернете? Знаешь, сколько там странных типов, выдвигающих самые сумасшедшие теории? Никто не воспримет тебя всерьез, и даже самые весомые доказательства будут восприниматься как бред.

– Девочка, – возразил я, расправляя плечи, – не забывай, что мое имя Бэзил Бэскакоу, я – дуайен современной российской литературы, главный в мире специалист по магическому реализму, мои произведения переведены на семьдесят девять языков, включая латынь, эсперанто и суахили. Меня знают во всем мире, и моя последняя книга, «Нью-Йорк прогорк», написанная, кстати, по-английски, в течение двадцати шести недель занимала первые позиции в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс», уступив пальму первенства только последнему «Гарри Поттеру». А это о чем-нибудь да говорит!

– О том, что тебя еще больше не читают, чем читают, – заявила нахальная девчонка.

– У меня имеется авторитет, и он – наше главное оружие! – заметил я. – Да, тебе, Танюша, никто не поверит, ведь ты, извини, воровка, взломщица и мошенница. Но я – столп международной литературы, причем литературы серьезной, солидной, философской, а не автор каких-нибудь детективчиков или любовных романчиков. Поэтому предлагаю следующее – раздуть небывалый скандал, только таким образом мы спасем наши жизни! Тогда мы в мгновение ока перейдем из разряда жертв в разряд героев, и никакая Кэтти Кросби Форрест не посмеет отдать приказ о нашем уничтожении.

Таня, дожевывая персик и прищурившись по-ленински, задумчиво произнесла:

– А идея, черт побери, неплохая. Знаешь, дядя Вася, не подумала бы никогда, что ты, певец магического реализма, до такого допрешь.

– Попрошу без амикошонства и персифляции! – заметил я назидательно. – В конце концов, я написал двадцать четыре романа, так почему бы мне не создать самый грандиозный, причем не на бумаге, а в жизни? Итак, план действий таков – летим немедленно в Нью-Йорк, который, как я установил, прогорк... – Таня скривилась, а я продолжил: – Да, нам нечего бояться, агент Дельдага пока почивает в шкафу, так что быть пойманными нам не грозит. Я же сказал, что у меня имеются кое-какие знакомства, и они нам помогут! Дина Розенштейн, как я мог забыть о ней! Ну конечно же, милая, старая Дина Розенштейн!

Дина, моя давняя пассия, происходила из более чем зажиточной русско-украинской семьи, уже давно осевшей в США, была когда-то замужем за мультимиллионером Эндрю Розенштейном, а после шумного развода (причиной явилась вовсе не моя связь с Диной, а шашни ее мужа с секретаршей) решила попытать счастья в медиабизнесе и вот уже много лет щелкала хлыстом на одном из телеканалов.

Я взвесил на руке папку, изъятую из банковской ячейки Тимоти С. Шмидта, и сказал:

– Шумиха получится похлеще Уотергейтского скандала. Если потом написать книгу, что я непременно сделаю, то получу Пулицеровскую премию!

– Дядя Вася, не забудь взять меня в соавторы, – заявила Танюша. – Мне тоже хочется славы! И половины всех гонораров!

Таня

Великий писатель, как я убедилась, был вполне нормальным мужиком. Мне приходилось сталкиваться со многими подлинными, а по большей части мнимыми, знаменитостями, с разными «звездами» и крутыми мэнами, и практически всегда я убеждалась, что они ну никак не соответствуют своему телевизионному образу или тому образу, что царит на страницах гламурных изданий.

Дядя Вася же был другим – конечно, хвастливости и самомнения ему было не занимать, однако он оказался весьма приятным в общении типом. Теперь я смогла понять, почему Джинджер Карлайл, которая была младше его больше чем на тридцать лет, втюрилась в Бэзила Бэскакоу. Она бы могла найти себе молодого жеребца с телом Аполлона, сексуальной энергией Казановы и интеллектом Дональда Дака, но остановила свой выбор на, казалось бы, невзрачном дядьке – лысом, толстом, страдающем к тому же простатитом и несварением желудка. Шарм, чувство юмора и небывалое обаяние – вот что привлекло к нему Джинджер.

Я уж грешным делом подумала – не питаю ли сама к дяде Васе некие теплые чувства, но потом поняла, что именно такой отец мне все время и требовался. Не то чтобы мой родной папаша был плохим, совсем нет, однако он не идет ни в какое сравнение с дядей Васей.

Мы покинули отель, убедившись в том, что агент Секретной службы тихонько лежит в шкафу. Освободиться у него нет ни малейшей возможности, а ключ от шкафа я выбросила в канализационный сток неподалеку от отеля. На такси мы отправились в аэропорт.

Дядя Вася был подлинным джентльменом: приобрел два билета на ближайший рейс до Нью-Йорка, причем оплатил все своей платиновой кредитной карточкой и ни словом не обмолвился, что, мол, каждый платит сам за себя. Вау, он не пожадничал и решил лететь первым классом! Однако чего я, собственно, ожидала от нобелевского лауреата?