Загадочный виконт - Сабрина Джеффрис

— Нет, это не воротничок, — пробурчал он. — Это какое-то орудие убийства, честное слово! Или вы не желаете, чтобы я даже пальцем прикасался к вам?!

В сумраке кареты смех Регины зазвенел серебряным колокольчиком.

— Если честно, я как-то даже не думала об этом, когда выбирала фасон. В модном журнале он назывался весьма элегантным и наиболее удобным для долгого путешествия в карете. Вы не согласны?

— Э-э-э… не совсем.

— Жаль! Мне казалось, он выглядит весьма соблазнительно.

— Для какого-нибудь дракона — возможно. Глаза Регины вспыхнули.

— Тогда он идеально подходит для жены виконта Дракона. Он криво улыбнулся в ответ.

— Мадам Дракон! Хм, вам идет. Только вам, моя дорогая, могло прийти в голову украсить платье тем, что вполне можно использовать в качестве орудия пытки.

Регина насмешливо подняла одну бровь:

— Ну, знаете, мне и в голову не могло прийти, что вы наброситесь на меня, едва карета тронется с места!

— Вот как? Тогда вы плохо знаете своего мужа, мадам! — Он нежно коснулся мочки ее уха. — Похоже, с нынешнего дня мне придется помогать вам, выбирать себе новые туалеты — хотя бы для того, чтобы не подвергать себя опасности окриветь всякий раз, как мне захочется поцеловать свою жену!

— О, бедняжка дракон! — иронически простонала Регина. — Испугался воротничка на женском платье! Какой позор! Разве после этого вы сможете высоко держать голову среди своих собратьев?

— Никаких других драконов! — зловещим шепотом произнес Маркус. — Слышите, мадам? Только я! И так будет всегда.

Он сразу сообразил, что ляпнул что-то не то, хотя бы потому, что Регина, как-то съежившись, вдруг сникла и вся ее веселость разом пропала.

— Я ведь уже поклялась, что стану вам верной женой, — прошептала она. — А за завтраком вы сами признались, что верите мне.

— Вы меня не так поняли — я не доверяю не вам, а другим драконам!

— Но я вышла замуж не за другого дракона. Я вышла замуж за вас!

— Просто потому, что вас заставили обстоятельства, — пожал плечами Маркус, невольно высказав то, что мучило его все последние дни.

— У меня был выбор, как поступить. Я сама так решила.

— Боюсь, он был весьма невелик, — покачал головой Маркус.

— Это верно. Но меня вполне устраивает моя участь, — отрезала Регина.

— Неужели?

— Между прочим, я сижу у вас на коленях, вы не заметили?

— Одетая в какой-то панцирь вместо платья, — мрачно закончил Маркус.

Регина засмеялась.

— Обещаю больше никогда его не надевать.

— Нет, нет, непременно надевайте — особенно если вам придется иметь дело с драконами, а меня почему-то не окажется рядом. Я согласен даже самолично облачить вас в этот наряд!

Вся сияя, Регина обхватила ладонями его лицо:

— Вы просто неотразимы, когда ревнуете! Маркус посмотрел ей в глаза:

— Я вовсе не шучу. Клянусь, я не намерен делить вас ни с кем.

— Я тоже, — серьезно ответила она. — Я не из тех, кто делится.

Маркус разинул рот:

— Вы шутите?

— Можно подумать, вы не заметили, как все дамы в «Олмаке» пожирали вас глазами, — усмехнулась она.

— Ну, может быть, одна или две, — с притворной скромностью пожал плечами Маркус, донельзя польщенный тем, что она тоже обратила на это внимание. — И то лишь из любопытства. А уж если бы им пришлось выбирать между красивым молодым человеком из вашего бывшего окружения и таким неуклюжим дикарем…

— Никакой вы не неуклюжий, — перебила его Регина, и он даже опешил слегка, с таким возмущением это было сказано. Вдруг ее пальцы запутались у него в волосах. — Если хотите знать, я нахожу вас весьма… эффектным.

Вообще говоря, она слегка покривила душой, так ей хотелось развеять его мрачное настроение. Но как ни странно, это сработало.

— Эффектным, значит? Что ж, неплохо… Регина осторожно погладила его по щеке:

— Ну а теперь, когда мы женаты, может, вы расскажете наконец, откуда у вас этот шрам?

— Святители небесные, для чего вам это знать?

— Потому что я ваша жена. И мне хочется знать о вас все. — Регина с притворным гневом расправила плечи. — А если вы станете молчать, то я буду колоть вас своим воротничком! — пригрозила она.

Неуверенная улыбка тронула губы Маркуса.

— Ладно, ваша взяла. Хватит с меня и одного шрама.

— Вы ведь получили его не при падении с лошади, я угадала? — спросила Регина.

Тяжело вздохнув, он посадил ее поудобнее.

— Нет, конечно. Там, в «Олмаке», вы были абсолютно правы — это ожог. От раскаленной кочерги.

Лоб Регины прорезала глубокая морщина.

— Ожог?! — ахнула она. — На лице?!

— Ну, справедливости ради замечу, что человек, у которого кочерга оказалась в руках, не собирался ударить меня по лицу. Если бы удар пришелся по спине, как и было задумано, то пострадал бы только мой сюртук, а я отделался бы синяком. Но я обернулся, и кочерга попала мне по щеке.

— О, мой бедный… дорогой… — В глазах Регины блеснули слезы. Она ласково погладила его по изуродованной щеке, словно давний ожог еще мог болеть. — Как ты, должно быть, мучился…

«Дорогой»! Она назвала его «дорогой»! Эх и дурак же он — нужно было с самого начала рассказать ей, откуда у него этот проклятый шрам!

— Да, некоторое время было довольно больно, — мрачно признался он. — Но мне пришлось бы куда хуже, если бы не моя не по летам развитая сестра. Бедная крошка настояла на том, чтобы самолично менять мне повязки, пропитанные каким-то чудодейственным бальзамом, рецепт которого она вычитала в одном дамском журнале. Как бы то ни было, но он действительно мне помог.

— Луиза была там?! — поразилась Регина.

— Нет, нет, она не видела, как это произошло, а я никогда не рассказывал ей, что было на самом деле. Но в то время она была дома.

Глаза Регины подозрительно сузились.

— Это случилось в Каслмейне? — инквизиторским тоном осведомилась она. — И кто же, интересно, осмелился поднять на вас руку? Да еще в вашем собственном доме?

— Не думаю, что вам стоит это знать… — Его охватил такой стыд, что Маркус отвел глаза. Ему было страшно даже думать о том, что может прийти ей в голову…

— Нет уж, извините. Я хочу это знать! В конце концов, я ваша жена. — Внезапно губы ее задрожали. — Вы можете рассказать мне все, дорогой!

«Дорогой»! Снова это сладкое слово! У Маркуса никогда и в мыслях не было, что женщина когда-нибудь сможет сказать про него «дорогой»… Тем более Регина. На мгновение он онемел.

— Это была моя мать…

Какое-то время она смотрела на него с открытым ртом. Маркус помрачнел — теперь его жена поняла наконец, в какую чудовищную семью она вошла… и уже горько раскаивается, что совершила такую глупость.