Возвращение - Владимир Паюков

уже надоело; мы хотели перемен, мы молились о них, и Бог нас услышал. Первый год Инквизитор просто присматривался, собирал информацию и только недавно начал активные действия. Но без союзника, за которым пойдут остальные, он проиграет.

– Дело принимает неожиданный оборот, – недоумевая, ответил я. – То есть я ему ещё и для революции нужен? Грамотный этот парень: мы с вами – под танки, а он – за орденами! Этого я ему не обещал, да и он не спрашивал. Наверное, об этом меня его покровители попросят, когда я с ними на Большой земле в Главном управлении инквизиции встречаться буду. Неужели он думает, что я соглашусь? Теперь всё встало на свои места: значит, он меня не убил как раз для этого, а если на встрече я попытаюсь сдать назад, там всё и закончится. Видимо, не разгадать мне нашей тайны. – Сказав эту фразу, я оглянулся на заднее сиденье, на котором с задумчивым лицом сидел мой невидимый спутник.

– Не торопись с выводами, – произнёс тот, глядя в окно, за которым проносились трущобы Сиднейского пригорода. – Я чувствую, что он не настолько примитивен, как тебе кажется. В общем, будем ориентироваться по ситуации на месте.

– Вы плохо думаете о нём, – вновь начал меня убеждать наш водитель. – Просто знайте: что бы вам там ни предложили, мы заранее согласны на это пойти. Многих наших детей сейчас обучают по их методике, результаты поражают, ни в какое сравнение с аналогичными в муниципальных школах не идут. И дело не только в этом. Мне, к примеру, протез надо было отремонтировать, так всё бесплатно сделали. Про пансионат я вообще молчу – до него большинство парней, которых вы вчера видели, жили на улице. Дело сдвинулось с мёртвой точки.

– Для начала давай-ка снова перейдем на «ты», а то обращаешься ко мне так, будто мы снова в армии. Их «интеллектуальный спецназ» и правда хорошо работает. Сначала всё у вас отняли, а потом кинули пару костей с хозяйского стола, как своим верным псам. А чтобы вы быстрее поверили, старого хозяина на пенсию отправили, а вместо него нового прислали, помоложе да поактивнее. Вот он и начал вам ноги ремонтировать да клетки строить. И то, что дети учиться стали хорошо, так это образованием и называется, а в муниципальных школах они своё время тратят, потому что учителя там в большинстве своем алкоголики. Неужели вы не видите, что он вас просто под себя формирует?

– Давай не будем спорить. Ты скоро всё поймешь. Хотя мы сами ничего толком не знаем – просто следуем за ним и будем так же идти за тобой. Но тебе он всё расскажет. Ты для него – пример для подражания. Да и не только для него. У всех в памяти ещё свежи воспоминания о твоих подвигах. Насколько я знаю, даже прошлый Инквизитор боялся тебя, всё хотел убрать по-тихому, да никак не решался. Говорят, будто бы ты заговорённый и сам дьявол от тебя пули отводит. Он переживал, что если с первой попытки не удастся от тебя избавиться, то в твоей душе снова проснётся инстинкт охотника. А харизматичный лидер с богатым военным опытом, да ещё и загнанный в угол, способен на непредсказуемые поступки. И тогда положение Конгломерата на Австралийских территориях пошатнётся. Да и зачем ему это было делать? Ему докладывали, что ты в глубокой депрессии и не собираешься мятежи поднимать. Впрочем, так оно и было. Насколько я понимаю, в твоей голове что-то надломилось, точно так же, как и у всех остальных. Но я рад, что время это немного подправило. Так что ты – фигура великая, и на тебя возлагаются большие надежды. Новый Инквизитор ждал, пока ты сам к нему придёшь. Знал, что иначе точно не согласишься. Хотя, мне кажется, ещё бы ты полгодика посидел в своей берлоге – и он не выдержал бы и сам поехал к тебе за помощью. Но случилось так, как случилось. И я рад такому раскладу событий.

– Стало быть, он ко мне уже давно присматривался… Значит, ты на самом деле не на поезде работаешь? – решил я сменить тему.

– Я работаю там, куда пошлют. Так я необходимость нашего молодого, ещё только строящегося общества в себе ощущаю. Как психолог, могу сказать лишь то, что человек до тех пор живёт, пока у него есть цель, а как только достигает ее, сразу жизнь становится неинтересной. И тут либо новые задачи, либо увядание. Ты меня понимаешь. Я же вижу, что у тебя своя цель на Большой земле. Все остальные дела ты попутно делаешь, и то лишь потому, что тебе скорее любопытно, нежели необходимо в них участвовать. Это хорошая мотивация, раз она вытащила тебя из трясины твоих мыслей. Вот и у меня так же, да и у всех нас. Психическое здоровье всего поколения подорвано окончательно, уж поверь мне: всё-таки я бывший мозгоправ. И чтобы нашим потомкам не пришлось проходить через подобные испытания, кому-то придётся посвятить перерождению общества свои жизни. Собственно, в этом и есть наша задача.

– Я твою позицию понял, но ты просто в одном меня услышь: всегда воспринимай мир критически. Если можешь найти хоть малейший подвох, делай это. Мой опыт показывает, что у всех по отношению к другим лишь корыстные интересы, доверять можно только своей семье, да и то не всегда. Поэтому никому не верь… Даже мне не верь.

– Я так не смогу: если мне в этом мире некому будет доверять, то зачем тогда жить? Лучше уж сразу закончить свои мучения одним выстрелом.

– Он прав, – вклинился в разговор незримый человек с заднего сиденья. – Ты ведь сам только на словах так всегда говоришь, а как до дела доходит, всем веришь. А что бы случилось, если бы ты, к примеру, мне не верил, когда я тебе говорил, в какие моменты бежать в атаку, а в какие расстилаться по земле? Так что без веры в людей не прожить – точно так же, как и без надежды на лучшее будущее. Разница между тобой и нашим водителем лишь в том, что тебя не могут сломить трудности, а его запросто. Хотя с виду он кажется вполне самодостаточным и уверенным в себе человеком.

Остаток пути до космопорта мы провели в молчании. Каждый ушёл в себя, обдумывая собственные мысли. Доехав до входа, я дружелюбно попрощался с нашим водителем, искренне пожелав удачи, а тот, в свою очередь, пожелал скорейшего возвращения со знаменем полка, хранившимся в Центральном