Золотой вулкан - Жюль Верн

— В таком случае, — сказал Сумми Ским, — так как у нас свободно послеобеденное время, я предлагаю…

— …поохотиться, господин Сумми? — спросила, смеясь. Жанна.

— Нет, сударыня, — ответил Сумми Ским. — Подняться в последний раз на Золотую гору, чтобы увидеть, что делается там, наверху.

— Это хорошая мысль, Сумми, — заметил Бен Раддль, — так как, по-видимому, извержение усиливается, и хорошо было бы убедиться в этом собственными глазами.

Предложение было действительно сделано очень кстати, и путешественники немедленно же собрались в путь.

Напрактиковавшись в подъемах, экскурсанты, к которым присоединился и Нелуто, достигли на этот раз кратера в полтора часа.

Подойти к нему на прежнее расстояние оказалось невозможным. К более густым парам присоединилось пламя, и жара около кратера была невыносимая. Но вулкан не выбрасывал, однако, ни лавы, ни шлаков.

— Очевидно, — заметил Сумми Ским, — этот Золотой вулкан совсем не щедрая гора. Если в ней и имеются самородки, то она хранит их очень тщательно.

— Мы возьмем у нее силой, если она не отдаст их нам добровольно, — ответила Жанна Эджертон.

Во всяком случае, проявление вулканических сил стало гораздо энергичнее. Производимый вулканом шум напоминал громыхание котла высокого давления, у которого под действием огня сотрясаются стенки. Извержение, несомненно, приближалось. Но возможно, что ждать его пришлось бы недели и месяцы.

Поэтому Бен Раддль, осмотрев кратер, не только не подумал о прекращении работ, но, наоборот, решил продолжать их еще энергичнее.

Прежде чем спуститься с горы, экскурсанты бросили взгляд вокруг. Окрестности горы казались пустынными. Ни на море, ни на равнинах не было заметно ничего подозрительного. С этой стороны Бен Раддль и его спутники могли быть спокойны. Тайна Золотой горы оставалась никому не известной.

Повернувшись спиной к кратеру, Бен Раддль и его спутники забылись в созерцании горизонта. Сумми казался особенно задумчивым. Смотря на юго-восток, он совершенно замер и, казалось, забыл все окружающее.

— Что вы увидели интересного в этой стороне? — спросила его Жанна Эджертон.

Сумми ответил глухим голосом:

— Монреаль, мисс Жанна. Монреаль и «Зеленую Поляну».

— «Зеленую Поляну»! — повторила Жанна. — Вот что занимает ваше сердце, господин Ским!

— Как же может быть иначе? — стал объяснять Сумми, не отрывая взгляда от направления, которое притягивало его к себе, точно полюс магнитную стрелку. — Ведь я провел там свою жизнь. Я видел, как в «Зеленой Поляне» рождались одни люди, а другие, в свою очередь, видели мое рождение. Там меня знают и любят многие, от стариков до детей, я друг многих семей, и — если исключить Бена, который родился не для того, чтобы любить, а чтобы быть любимым, — только там у меня есть семья. Я люблю «Зеленую Поляну», поэтому она любит меня, мисс Жанна!

Сумми умолк; умолкла вслед за ним и Жанна. Она казалась тоже задумчивой. Разбудили ли несколько произнесенных ее спутником: слов заснувшие в ее сердце чувства? Или ей пришло, в голову, что вся их энергия, все усилия, даже если они и увенчаются успехом, не могут наполнить существование, что в нас есть иные инстинкты, которые не могут удовлетворить никакие, даже самые сильные ощущения жизни авантюриста? Или под влиянием услышанных слов она задумалась о странности своего положения? Или, может быть, она осознала себя слабой и одинокой на вершине этой потерянной на краю света горы, в окружении людей, для которых она лишь случайный спутник, о котором завтра же забудут? Не почувствовала ли она себя, наконец, такой же одинокой, бессемейной, как и Сумми, еще более несчастной, чем он, так как у нес не было ни «Зеленой Поляны», ни привязанных к ней существ?

— Смотрите, — воскликнул вдруг Нелуто, который обладал прекраснейшим зрением, — кажется…

— Что такое? — спросил Бен Раддль.

— Ничего, — ответил Нелуто, — мне показалось…

— Да что же, наконец? — настаивал Вен Раддль.

— Не знаю, право, — сказал нерешительно индеец. — Мне показалось… Может быть, дым…

— Дым? — воскликнул инженер. — В каком направлении?

— Вот там, — объяснил Нелуто, показывая на лес, который начинался в трех милях к западу от вулкана.

— В лесу? На опушке?

— Нет.

— В самом лесу, под деревьями?

— Да.

— На каком расстоянии?

— Две или три мили от опушки… может быть, меньше…

— Или больше, — закончил потерявший терпение Бен Раддль. — Я знаю ваш припев, Нелуто. Во всяком случае, я ничего не вижу.

— Я тоже больше не вижу, — сказал Нелуто. — И я даже не уверен, что видел что-либо. Это была такая малость. Я мог ошибиться.

Это был первый случай, что путешественники заметили присутствие людей в этих краях. Дым над лесом! Это значило, что в лесу расположился лагерем какой-либо отряд, от которого, из кого бы он ни состоял, нельзя было ждать ничего хорошего.

Кто были эти люди? Охотники? Не были ли это, вернее, золотоискатели, искавшие Золотой вулкан?

Возможно, что эти люди не заметили Золотой горы, которая была скрыта от них густой зеленью. Но то, чего они еще не видели, они должны были заметить, выйдя на опушку. И никто не знал, к каким последствиям это могло привести.

Во всяком случае, это важное обстоятельство сильно обеспокоило Бена Раддля и его спутников.

Все они, за исключением Жанны, которая продолжала оставаться погруженной в задумчивость, направили свои взоры на запад. Никто не заметил ничего подозрительного. Никакого дыма над лесом, который расстилался на горизонте, видно не было.

Убежденный, что Нелуто ошибся, Бен Раддль дал сигнал к отправлению.

В этот момент Жанна подошла к Сумми.

— Я устала, господин Ским, — сказала она ему доверчивым тоном.

Сумми страшно удивился. И было чему. Чтобы Жанна созналась в усталости, этого никогда не было! Очевидно, с ней что-то произошло.

Да, что-то изменилось в ней, и она действительно устала. Внутренний подъем, поддерживавший ее, когда она без устали выполняла работу, превосходившую ее силы, прошел. На мгновение она увидела свою жизнь в новом свете, без этой непрерывной борьбы. Она поняла прелесть любви и счастья в иных, чем сейчас, условиях. Усталость ее одинокого сердца передалась измученному телу. Ах, как утомилась Жанна Эджертон!

Сумми долго не раздумывал и не старался вникнуть в психологию девушки. Он смотрел на Жанну просто и, удивленный ее задумчивостью, ее разбитым голосом, неожиданно для себя заметил то, чего раньше не замечал. Какая она была нежная, хрупкая и красивая, эта маленькая девушка, силуэт которой выделялся ничтожной точкой в громадном просторе, который окружал их! Как жалко, что она находится в этом заброшенном крае, где ей грозят усталость, страдания и всякие опасности!