Еще один человек - Алексей Штейн

Улов порадовал – весьма приличное количество лотков с неплохим с виду хлебом и булками. А и что поплесневели – поддоны заберу, штука полезная. А уж всякие сдобы-печеньки… ну ясное дело.

Поехал дальше – на перекрестке привязался хищник, не тот, что был вчера, но вел себя похоже, побежал рядом и попытался запрыгнуть. Ехал я небыстро, с интересом даже наблюдая, и с третьей попытки у него это получилось. Вот тут я немного занервничал – сообразил, что в общем-то кто же его знает… тут же тормознул порезче – нет, не улетел, как раз вкогтился в мои конструкции… Ладно… приготовил обрез…

Хищник, похоже, и сам был в недоумении – такое ему, видно, не попадалось, и что делать дальше, он не знал. Лапал-щупал, как подросток подружку, но так ничего и не добился – попытки его вскрыть мой бронесарай выглядели неубедительно.

Решив, что надо проявить активную гражданскую позицию, – опустил стекло и посвистел: мол, тута я!

В смотровой щели тут же нарисовалась морда. И получила пулю точно в глаз. Вот так! Впрочем, я его не убил: свалившись мешком с капота на землю, он почти сразу же встряхнулся, поднялся (я как раз замкнул ствол с новым патроном)… и побежал по дороге! Ого, он боится меня! Я дал газу и, нагнав его, поддал отвалом – не сказать чтобы сильно, но здоровенная туша легко отлетела в сторону, сгруппировалась и еще быстрее рванула теперь уже прочь от дороги. Ну, будем считать – тест пройден!

В самом радужном настроении я катил далее, осматриваясь, и постепенно сам не заметил, как оказался у того торгового центра, где в первый день снимал деньги… Вечность назад, в другой жизни, в другом мире. Деньги… ха, а ведь у меня осталось немало этих бумажек. Они и горят не очень так, на растопку-то не пойдут. Деньги, бабки, бабло, лавэ… Однако – мусор. Даже как-то обидно. Интересно было иногда полазать по Интернету, читая всякое «за экономику». Про валютные и фондовые рынки, индексы, прогнозы и дивиденды… Ау, где это все? Где миллиарды на счетах в Швейцарии? Циферки на электронных счетах, наверное, уже нигде. А всякие там «золото-брильянты» – так, наверное, и лежат в той самой Швейцарии… как-то там оно? Говорят, в Европе с оружием проще, а у каждого швейцарца не один ствол дома… Может, потом приедут к нам на помощь? У нас-то оружия нету…

Поймал себя на том, что машина стоит, а я смотрю в одном направлении. На замершую у въезда на парковку машину. Синяя «тойота». И плотно стоящие вокруг нее пара десятков упырей.

Упыри просто так не стояли: они вяло щупали машину, один неуклюже пытался заползти на капот. Их что-то привлекало… что же? Огня не видно… а кроме огня их привлекает только одно.

Еда.

А точнее – живой человек.

Дальше я что-то плохо соображал. Точнее, был как в тумане, хотя соображал хорошо, и не торопился, расчетливо снося-сгребая отвалом мертвяков, крутясь вокруг «тойоты», буксуя по газонам и залезая на тротуар, притом стараясь или ударить их с ходу, или раскатать упавших колесами. Словно игра такая – отчисти машину от упырей. Пара оказалась посообразительнее – поковыляли прочь. Поодаль, кстати, стояли еще упыри – но те стояли столбиками: начинало смеркаться и холодало, они, наверное, уже засыпали… или просто все это было «вне зоны действия». Когда остались только ворочающиеся-переломанные, подогнал зилок боком к багажнику «тойоты», приоткрыл дверь, осторожно вылез прямо на багажник… вроде тихо все… постучал обухом тесака по стеклу – внутри тишина… Но не просто же так они стояли…

– Эй, есть кто? – негромко, чтобы не привлечь остальных упырей, говорю я.

Тишина. Зову еще раз… нет, похоже, просто ошибся… и когда уже совсем собираюсь залезть в машину и уехать – изнутри «тойоты» к стеклу прижимается бледное лицо ребенка. Очень бледное… но живое.

– Отодвинься от окна! Скорее! – показываю я ему – и он понял меня. Несколько ударов – стоящие поодаль упыри начинают интересоваться, но дело сделано: стекло осыпалось, и я, пока осторожно, заглядываю внутрь… да, запах оттуда… бомжовный, немытым-нестираным и туалетом… Хотя – а чего ожидать: сколько дней-то уже… главное – нет запаха мертвя́чины и ацетона.

Изнутри на меня смотрит светловолосый худенький мальчишка лет семи, с огромными серо-голубыми глазами. Больше в машине никого нет.

– Привет. Давай, скорее вылезай, я помогу.

Спешно вытаскиваю его, впихиваю в кабину, заскакиваю сам – вовремя: ближайшие упыри совсем рядом. Задвинул засов – вот сразу стало уютно! В кабине, хоть и включена лампочка, темновато, но я все равно осматриваю мальчика.

– Тебя как зовут?

– Олежка…

– Кушать хочешь?

– …Да, спасибо, немного… и пить!

Не зря я взял запас. Пьет он жадно, но я помню, что-то такое про блокаду рассказывали – мол, сразу много кормить нельзя, может, и с водой так же? Так что я вскоре подтормаживаю процесс, впрочем выдав взамен сникерс. Мальчик морщится…

– Чего ты?

– Я их три дня ел. У нас были чипсы и сникерсы. А пить не было почти. Я есть не очень хочу…

– Ну тогда пей… Ты говоришь – у вас? А кто еще? – Я уже выжал сцепление, чтобы ехать домой, но теперь жду ответа.

– У нас с мамой…

– А где же мама?!

– Она… она вчера сказала, что выйдет. И что, если вернется, ей дверь не открывать, потому что она будет уже не она, а мертвая… И вышла. Но не приходила.

– Ясно. – Я включаю передачу, трогаемся. Олежек вдруг вскрикивает… – Что такое?!

– Вон! Вон она… – Он указывает на стоящего недалеко упыря – светловолосую миниатюрную женщину. – Вот это мама…

– Отвернись и закрой уши…

Горячий чай с сахаром и сдобой, тепло от печки. Котейко скоро получит лысину от почесываний и поглаживаний. Он свернулся на коленях у Олежки и требует внимания, которое тот ему и уделяет. Мы поели – и теперь наслаждаемся чаем и сытостью…

– …Папа тогда решил, что надо уехать из города, но сначала ему надо было заехать что-то забрать в офисе, а продукты мы хотели купить по дороге, и с собой было только много чипсов, мама их любит, и сникерсы. И всего две бутылки «пепси». Мама экономила, но они все равно кончились. Она сама почти не пила. Все мне отдавала. А еще было холодно, особенно по ночам, она прижимала меня к себе и грела… А вокруг все стояли эти, мертвые, но их сначала было немного… Мама говорила, что позвонила папиным друзьям, и те обещали приехать и забрать нас, но никто не приезжал… Потом мама заболела, у нее стали неметь ноги, она падала в обморок… и, когда совсем кончилась еда, она сказала, что она выйдет. И ушла. А ночью мне было так холодно…

– А почему вы не завели машину?

– Папа, когда вышел, забрал ключи, он всегда так делал…

– Бедный… страшно тебе там было? – задаю я идиотский вопрос.