Невеста дьявола - Энн Райс

– И ты покажешь мне, как открыть дверь?

– Ты сама знаешь, моя дорогая. В своих снах, в своем сердце ты всегда это знала.

Она быстро пошла обратно, утопая в снегу, ноги промокли, но это не имело значения. Пустынные улицы сияли огнями в серой полумгле. Снегопад настолько поредел, что казался теперь миражом Скоро начнут съезжаться гости.

Неужели малыш в ее чреве тоже замерз?

Лемле тогда сказал: «Тысячи, миллионы зародышей сбрасывают как мусор в сточные канавы по всему миру – и мы безвозвратно теряем весь этот материал».

Уже темно. Гости вот-вот приедут. Важно притвориться, что все хорошо. Она ускорила шаг. В горле у нее пересохло, но холодный ветер остужал внутренний жар.

А вот и дом, погруженный в темноту и ожидание. Успела вовремя. Ключ наготове в руке.

– А что, если мне завтра не удастся заставить его уйти? – прошептала она.

Роуан остановилась у ворот и посмотрела на темные окна. Как в тот первый вечер, когда Карлотта сказала: «Заходи».

Сделай свой выбор.

– Но ты должна заставить его уйти. Завтра, с наступлением темноты, моя дорогая. Иначе я убью его.

– Нет, ты никогда, никогда не посмеешь. Даже не говори такое. Слышишь? С ним ничего не должно случиться! Слышишь?

Она стояла на крыльце и говорила вслух сама с собой. А вокруг нее падал снег. Снег в раю: он оседал на замерзших листьях банановых деревьев, дрейфовал вдоль высоких, густо росших стеблей бамбука. Но разве могло быть красиво в раю без прелести снегопада?

– Ты меня понял? Ты не должен навредить ему. Я запрещаю. Обещай мне. Заключи со мной договор. Майкл останется цел и невредим.

– Как пожелаешь, моя дорогая. Я так тебя люблю. Но он не должен встать между нами в эту самую главную ночь. Звезды перемещаются, их расположение уже почти идеально. Они мои вечные свидетели, мои ровесники, и мне хочется, чтобы в самую главную минуту – в минуту моего выбора – они проливали на меня свой свет. Если хочешь спасти своего земного любовника от моего гнева, позаботься, чтобы он убрался подальше.

11

Гости не расходились до двух часов ночи. Он никогда еще не видел так много радостных людей, совершенно не подозревающих, что на самом деле происходит.

А что на самом деле происходило? Огромный теплый дом наполнился смехом и пением, во всех каминах пылало пламя, за окном медленно кружил снег, покрывая деревья, кусты и тропинки сверкающим белым одеялом. И почему бы им всем не веселиться?

Как все смеялись, когда скользили по заснеженным плитам и проваливались сквозь лед в канавки. Дети даже поиграли в снежки. В теплых шапочках и рукавичках они катались, как на коньках, по замерзшей корке, покрывшей лужайку.

Даже тетушке Вив понравился снег. Она выпила чересчур много хереса, и в эти минуты до ужаса напоминала Майклу его мать. Впрочем, Беа и Лили, ставшие ее лучшими подругами, видимо, не обратили на это внимания.

Роуан весь вечер держалась безупречно: пела у рояля рождественские песни с гостями, позировала для фотографий на фоне ели.

Об этом он как раз и мечтал: о доме, полном радостных лиц и звенящих голосов. У него собрались люди, знающие цену подобным минутам, – и бокалы звенели, а гости целовались, поздравляя друг друга под меланхоличные мелодии старых песен.

– Как мило, что вы затеяли все это так скоро после свадьбы…

– …Все собрались, как в старые добрые времена.

– Рождество по всем правилам.

Гости восхищались украшениями, и, хотя их заранее просили не беспокоиться, под елью росла гора маленьких подарков.

Были минуты, когда он просто не мог выдержать все это. В один из таких моментов он отправился на третий этаж, вылез из окна северной спальни на крышу и замер возле парапета, разглядывая огни города. Снег на крышах, снег на подоконниках, фронтонах и трубах; сколько глаз хватало – везде падали полупрозрачные красивые снежинки.

О таком Рождестве он когда-то мечтал. Как и о пышной, богатой свадьбе. И вот теперь, когда мечта осуществилась, он чувствовал себя глубоко несчастным. Эта тварь словно держала его за горло. От отчаяния Майкл был готов проломить кулаком стену. Горечь, одна только горечь поселилась в душе.

Скрываясь наверху от гостей, проходя по тихим комнатам, он чувствовал присутствие Лэшера, знал, что стоит ему коснуться дверной ручки или задеть косяк, как из тени на мгновение появлялся ненавистный образ.

– Ты здесь, Лэшер. Я знаю. Ты здесь.

Нечто неуловимое отпрянуло в тень, заигрывая с ним, ускользая от него вверх по темным стенам, а затем растворилось, рассыпалось в воздухе. Майкл остался один в тускло освещенном коридоре.

Если бы кто-либо наблюдал за ним в эту секунду, то решил бы, что перед ним сумасшедший. Майкл расхохотался. Наверное, Дэниел Макинтайр выглядел так же, когда спился и состарился. И что делали остальные недотепы-мужья, которые догадывались о тайне? Кто шел к любовнице, кто умирал, кто вообще исчезал в небытие. А что, черт возьми, ждет его самого?

Но это еще не финал. Это только начало, Роуан наверняка старается выиграть время. Ему остается только верить, что за безмолвными мольбами скрывается ее любовь к нему, которая ждет своего часа, чтобы вновь заявить о себе.

Наконец гости разошлись.

А до этого были тактично отвергнуты последние приглашения на рождественский обед и обещаны встречи в самом скором будущем. Тетушка Вив отобедает на Рождество с Беа, так что им не нужно о ней беспокоиться. Этот праздник они встретят только вдвоем.

Гости обменялись полароидными снимками, собрали уснувших детей со всех диванов, в последний раз перецеловались и ушли в ясную морозную ночь.

Майкл долго возился, запирая дом, – сказались волнение и усталость. Хватит, больше не нужно улыбаться, не нужно строить из себя бог знает кого. Господи, а каково ей после такого напряжения?

Он со страхом думал о том, что придется идти наверх. Обошел дом, проверив все окна и зеленые огоньки сигнализации, затем открыл краны, чтобы не замерзли трубы. Постоял в зале перед красиво освещенной елью. Никогда прежде он не испытывал такой горечи и одиночества на Рождество. Если бы кто ему сказал, что все так и было задумано, он пришел бы в ярость.

Он прилег ненадолго на софу, поджидая, пока догорит камин, а сам беззвучно вел беседу с Джулиеном и Деборой, спрашивая их, наверное, в тысячный раз за сегодняшний вечер, что ему делать.

Наконец он поднялся по лестнице. В спальне было темно и тихо. Роуан лежала, укрытая одеялом, спиной к нему, так что он увидел только волосы на подушке.

Сколько раз за этот вечер он безуспешно пытался перехватить ее взгляд? Неужели никто не заметил, что он и Роуан не то что словом, даже звуком не обменялись? Все были абсолютно уверены, что они счастливы. Еще недавно он сам был в этом уверен.