Одержимый. Книга пятая - Андрей Буревой

Вот Энжель и принялась меня посвящать во всё, что она надумала. Жаль только по большей части впустую. Ибо вскоре у меня ум за разум зашёл в попытках разобрать что она говорит. Слишком много непонятных слов — терминов… В общем, у меня быстро пошла кругом башка. И я бросил бесплодные попытки разобраться в словесном кружеве плетомом златовлаской. Расслабился и принялся просто наслаждаться звучанием её мелодичного голоска, не вслушиваясь особо в смысл произносимого.

— Кэр, ты же совсем не слушаешь меня! — оторвав взгляд от книги, из которой она что‑то зачитывала, и обнаружив что я смотрю в потолок и чему‑то блажено улыбаюсь, чуточку возмущённо воскликнула Энжель.

— Ну что ты, очень даже слушаю. И даже с удовольствием, — заверил я её.

— И что же я только что сказала? — с подозрением спросила она.

— Э — э-э… — смешался я, не найдясь что на это ответить.

— Ах вот ты значит как? — вроде как немножко рассердилась Энжель и, захлопнув книжку отложила её в сторонку. И прищурилась… Глядя на меня.

А потом, а потом… Преобразилась просто! В такую прелесть превратилась, что просто словами не описать! Ручки как пай — девочка сложила, глазки сделала доверчивые — доверчивые, и выдала невероятно умильным тоном: — Ня?.. — И левый краешек нижней губки прикусила для вящего эффекта ещё!

Ну невозможно было удержаться, чтоб не затискать немедля такую очаровашку! Что я и попытался сделать. А Энжель, залившись весёлым смехом, принялась от меня удирать по постели!

«Наивная! От меня ещё никто не уходил!» — с азартом подумал я, погнавшись за девчонкой, изобразившей на свою голову одну живописную сценку из книжки о принцессе Ушедших и коварном демоне искушения.

Погоня продолжалась не очень долго, несмотря на всю скорость Энжель и поистине необъятные размеры моей постели, где вполне можно с комфортом разместиться и впятером. Так что вскоре эта прелесть была ловлена и немедля же затискана мной!

— Всё — всё я сдаюсь! — со смехом сообщила она, когда поняла что вырваться из моих лап у неё уже никак не получится.

Прозвучавший серебристым колокольчиком голос златовласки заставил меня опомниться. Сначала — непонимающе уставиться на неё. А затем — сдвинуться с девушки, которую я чутка придавил телом, чтоб она не удрала. И осторожно убрать руку с её бурно вздымающейся груди. Умудрившись при этом практически не покраснеть. В отличии от Энжель…

«А может и правда — ну её, эту своенравную демоницу?.. — мелькнула у меня крамольная мысль, когда я встретился взглядом с сияющими каким‑то внутренним светом лучистыми глазами златовласки и утонул в них. — Ведь Энж — ну такая прелесть…»

«Дошло наконец! А я тебе ещё когда говорил, что не нужна тебе и даром эта стервозная демоница! Даже гладиться не дающаяся! — сварливо высказался бес. Добавив сердито ещё: — И от которой одни убытки, и ровным счётом никакой прибыли!»

«Да ладно тебе разоряться, — отмахнулся я от него, не сочтя довод, приведённый рогатым напоследок, достаточно весомым. — Не в прибылях же счастье…»

«А в чём же тогда ещё?!» — аж разинул тот рот, выпучившись на меня.

Хотел я объяснить ему, что есть ещё любовь, чувства, и всё такое, да посмотрев на беса отказался от своего замысла. Всё одно не поймёт. Ибо выгода для него равнозначна счастью.

Так что не стал я препираться с нечистью, а вместо этого опять обратил всё своё внимание на усевшуюся на постели передо мной Энжель. И снова не смог удержаться от умиления, глядя на эту прелесть. А она, не иначе как поняв по моему лицу охватившие меня чувства, прямо засмущалась вся. И потупилась как напроказившая девочка, пойманная прямо на месте дерзкого преступления, заключавшегося в хищении таких вкусных шоколадных конфет из вазы, открыто стоящей на столе. Что только всё усугубило… В смысле — моё впечатление о ней. И… И Энжель тоже не смогла удержаться. Ибо, бросив на меня исподлобья лукавый взгляд, она ещё раз подначила меня, тихонечко произнеся: — Ня! — Да, залившись смехом, вновь принялась от меня удирать! Теперь уже — со всей своей стремительностью. Которая, впрочем, ей если и помогла, то совсем чуть — чуть. Я ж всё же не человек, и при надобности могу двигаться просто невероятно быстро!

Мне даже не пришлось прикладывать никаких усилия для этого. Как‑то само собой вышло ускориться до уровня показываемого Энж. Словно какой‑то охотничий инстинкт сработал при виде столь притягательной добычи пытающейся удрать…

Так что прелестная златовласка вскоре была ловлена и опять же, несмотря на притворное сопротивление, затискана. С превеликим моим удовольствием, надо понимать. Да и не без того же со стороны девушки, судя по тому, что мои действия не вызвали у неё никакого возмущения — один лишь смех.

Однако, несмотря на будоражащее кровь ощущение податливого девичьего тела в моих лапах, я не утратил окончательно разума. А потому сумел остановиться прежде чем всё вышло за рамки дружеской игры… Несмотря на то что просто неодолимым было возникшее желание начать срывать со златовласки совершенно ненужную ей одежду…

— Что‑то не так, Кэр? — чуть встревоженно спросила расположившаяся подо мной Энжель, когда я замер, борясь со своими наглыми лапами никак не желающими выпускать желанную добычу.

— Нет — нет, всё хорошо, — заверил я её, словно очнувшись от звука голоса. И победив таки свои непослушные конечности, неохотно отпустил прелестную златовласку. Что позволило мне в итоге с оттенком гордости подумать: «Всё же сила воли у меня о — го — го какая! Со страшной силой закалённая многомесячным искушением образом обольстительной суккубы!»

«А сколько злился на меня! — не преминул вякнуть влезший в мои мысли наглый бес. — А я ж всё тебе на пользу, всё тебе на пользу!»

Я проигнорировал поганца, заставившего меня на остморской таможне пострадать от неутолимой страсти к Кейтлин. Хотя было, было что ему по этому поводу сказать… Правда всё больше — матерное. Но ещё не отошёл просто от впечатлений полученных в результате забав с Энжель. И пока всё моё сознание занимали исключительно они…

«А соблазн был велик… крайне велик…» — хмыкнул я про себя я, помогая подняться и усесться рядом очаровашке — златовласке, столь привлекательно красивой что просто — ух! Ну и немало возгордившись своей невероятной выдержкой, сдуру счёл что теперь мне море по колено. Безбоязненно привлёк к себе доверчиво взирающую на меня лапочку, а когда ей пришлось в силу чуть меньшего роста запрокинуть чуть голову, немедля её в нежные розовые губки поцеловал.

Только лучше б я этого не делал! Ибо оторваться от трепетных девичьих уст оказалось просто невероятно, неимоверно сложно! Даже трудней чем ранее выпустить эту прелесть из своих лап! Тут реально пришлось всю силу воли на помощь себе призывать! И то справился лишь кое‑как… Спустя наверное полчаса…