Липовый барон - Илья Николаевич Романов

выставил на аукцион своего оруженосца. Всё честно, как бы в шутку — торги для дам. Схема-то уже отработана! Сработала раз, почему бы не сработать и во второй?!

Если честно, то такого ажиотажа я не представлял. Шутейный торг превратился в ярмарку тщеславия. Надо выиграть, и всё тут! Или я не самая-самая?! А зачем мне этот юноша, когда кобелей полный салон, сама не знаю.

Признаться, и мы с Латьяуном поддали жару поначалу, ну, точнее, попросили его знакомую поднять ставки с сексуальным придыханием. Вот это уже номер! Телка, на которую все текут, чуть ли не стонет от взгляда на моего оруженосца. Тут такое началось, что я думал — Гумуса бабы разорвут.

Десятка золота за час уединения! Они тут с дуба рухнули?! Да его обмундирование меньше стоит! Полученный червонец я быстро спустил до трёх монет. Потом с трёх поднялся до пяти. С пяти просел до четырёх. С четырёх ушёл в отрыв на восемь. С восьми фортануло на шестнадцать.

Дебил, остановись!

С шестнадцати опустился до трёх… Потом новый заруб в кости. Три выросли в девять. Девять — в семнадцать.

Дебил, остановись!

Начал с семи. Спустил до четырёх. С четырёх — до шести. С шести — до двенадцати.

Дебил, остановись!

А вот хрен! С двенадцати — до шестнадцати. С шестнадцати — до двадцати одной монеты. И вот тут я стреманулся дальше играть.

Это для высшей знати мелочь, а мне так-то не кисло выиграть зарплату за год службы.

Помню ещё, что отдал деньги Гумусу и приказал бить меня по лицу, если ещё раз за вечер сяду за игральный стол. К чести моего оруженосца, надо признаться, он в точности исполнил моё пожелание, за что и отхватил от меня в ответ.

Стоя над его бессознательной тушкой, я вспомнил свой приказ. Блин, надо ему монету выделить за понимание и усердие. Спорить со мной пьяным — это ещё то счастье. Друзья в прошлой жизни и то со мной в спор не вступали. Типа протрезвеешь, потом поговорим, какая ты сволочь.

Как ни странно, мой пьяный дебош с оруженосцем был принят на ура местной публикой. Единственная, кто возмущалась, так это бабёнка, что час провела с Гумусом. Не знаю, чем он там её очаровал, но теперь я для неё скотина и солдафон — это если ещё смягчать выражения. Интересно, а большая у него шишка, раз за него так бабы переживают?!

* * *

Последующие события я плохо помню. Перебрал. Помню, что ползал пьяным в ногах у Гумуса и орал, что не встану, пока он меня не простит. Этого местная публика не поняла, но сочла за причуды рыцаря. Думали, наверное, что это такая шутка, а вот я ни хрена не шутил.

Потом опять подрался. Надо было спустить пар. Дрался со старым противником. Ну, с тем слугой, который мне уже надавал кулаками по роже. Шёл в бой, чтобы искупить свою вину, а получилось как всегда. В общем, теперь я ему навалял. Тупо со злости. То ли он расслабился после прежней победы, то ли у меня злость поднялась. Меня от его тела оттащили, когда было уже понятно, что я дурачок и гашу его в мясо.

А вот так. Раз на раз не приходится, о чём я заявил своему оруженосцу. Мастер — он на то и мастер, чтобы таких «раз на раз» почти не случалось. Бывает один раз на сто, но оказывается, что и мастер отдыхает. Вроде он меня понял на наглядном примере.

* * *

Из дальнейших событий после этой эпатажной пьянки можно упомянуть визит в таверну к наёмникам, ну, ту, которую мы с Антеро вместе посещали.

Не буду говорить, что Нетфе мне удалось уболтать совсем задёшево, но, скажем так, я был готов расстаться и с большим. Четыре золота так-то — это тоже немало, почти три моих зарплаты. В ответ Нетфе выделил человека, чтобы сопроводил нас до скупщика краденого и отрекомендовал.

Выложенный товар, если честно, меня не обрадовал. Зачем мне украшения и прочая ерунда, если я хочу видеть совсем другое. Пришлось пойти на крайние меры и автоматически увеличить ценник на будущую покупку. Я показал патрон и попросил принести всё странное. Скупщик долго мялся, смотрел на меня, думал, но после вынес образчики товаров. Мотки верёвок, алюминиевые штыри альпинистов, почему-то один ботинок с шипами, ледоруб, консервы, патроны двенадцатого калибра, ствол разобранной двустволки.

— Это всё?

— Достаточно.

— Как к тебе это попало?

— Но ты же не настолько глуп, чтобы считать, что я тебе это скажу?! — ответил скупщик.

Я заметил движение в полумраке. Пасут, поведу себя не так — и меня продырявят. Не удивлюсь, если в темноте засел кто-то с арбалетом.

— Нет, не глуп. Просто интересуюсь пределами того, что ты можешь сказать…

— Приносят разные люди…

— Когда? Кто? Как их найти?

Молчание было долгим. Я уже решил, что протупил, не надо было так в лоб спрашивать. Старьёвщик же в это время, видимо, думал, что ему будет, если он чуть приоткроет тайну, и какая плата за риск.

— Двадцать.

— Не смеши. Ты сам ничего не знаешь. Не стоит одно имя этих денег.

— Не одно…

— Следы всё равно ведут к одному…

Долгое молчание. Про следы я ляпнул, просто предполагая. Все вещи — альпинистов, ну если не считать двустволки. Логично думать, что всё это одна группа, чем не связанные между собой люди.

— Тебе-то какой в этом интерес? — разродился словами старьёвщик после долгого молчания.

— Ты всё равно не поймёшь… — попытался я съехать с темы.

— И всё же?

Я мялся с ответом, но в голову лез всякий бред. Неудивительно, что его и понёс вслух.

— Месть!

— Кому?!

— А это не твоё дело!

— Как хочешь! Месть — это дороже!

— Ты мне зубы не заговаривай! Не ты — так другой! — начал рычать я.

Дурак, что тут скажешь. Сам стою под прицелом, а выёживаюсь, как лох перед Брюсом Ли.

— А уверен, что есть другой?

— Всё в руках Бога! — И я по привычке пожал плечами.

Какая глупость этот жест. Антеро-то привык к моей причуде, но остальные местные её не знают.

— Какого бога?! — вдруг насторожился старьёвщик.

«Единого!» — так и хотелось брякнуть мне, но я сдержался. А каких местных богов я знаю? Рарнора, бога смерти, и Мерлену, которая хрен знает за что отвечает; как я понял, вроде за благотворительность. Остальные боги как-то проходили мимо моих ушей. Вам же не интересно, во сколько реинкарнаций Будды верят