Тринадцатая редакция - Ольга Лукас

– Я его могу сдавать вообще-то. И собираюсь это сделать в ближайшее время. Так что поищите себе другую штаб-квартиру, – уверенно сказал Джордж.

Ну вот – это случилось. Теперь, кажется, даже Данила понял, в чём дело. Сидит, скрестив на груди огромные ручищи, и смотрит на него грустно-грустно. Всё-таки он мечтатель и романтик! Как такой наивный и простодушный парень в лидеры-то угодил?

– Такое впечатление, что нашего верного товарища подменили, верно ведь? – обратился ко всем присутствующим Зван. И этим спас Джорджу жизнь – три или четыре ножа только блеснули и тут же снова исчезли в карманах своих владельцев.

– А может, и подменили – без бороды он, бедолага, на себя не похож! – схватился за эту идею Данила. – Ну-ка, говори, паскуда, кто ты есть и где наш Егорий?

– Я пока за инструментом схожу, – спрыгнул с сейфа Костыль. – Вы дверь-то за мной прикройте, чтобы никто не ушел следом.

– Мудрое решение, – согласился некто, сидевший у Джорджа за спиной. – А ты, Егорий, пока рассказывай, что тебе посулили наши враги, чем сманили и на что купили.

Дверь захлопнулась, ключ повернулся в замке и исчез в кармане у Николы. Игры и в самом деле кончились.

Джордж сам распорядился убрать из этого офиса кнопку вызова охраны – дабы товарищи по партии по случайности не нажали её, а то дело могло бы закончиться поножовщиной. Обычно он проводит здесь от двух до трёх часов – и весь персонал об этом знает, следовательно, если и поднимут тревогу – то только к вечеру, и это, скорее всего, будет уже совершенно излишне. Интересно, какой «инструмент» имел в виду Костыль? Может быть, попробовать ввязаться в драку – тут его, конечно, пырнут ножом, но это, наверное, менее мучительно? Глядишь – удастся умереть до того, как состоится знакомство с «инструментом».

– Резких движений делать не нужно, – предупредил Зван, – у ребят есть дурная привычка целиться в ноги – будет больно, да ещё и ходить не сможешь. Если выберешься. Так что сиди на месте и рассказывай.

И тут-то Джордж вспомнил, с чего должна была начаться его сегодняшняя речь. Не самое подходящее время – но, с другой стороны, аудитория готова его слушать и перебивать явно не собирается. По крайней мере, до тех пор, пока не вернётся Костыль с «инструментом».

Дмитрий Олегович очень любил свою работу – ему нравилось находить подход к разным людям, выведывать их самые заветные желания и элегантно подводить ситуацию к развязке – подписанию договора.

К неудачам он относился философски: только поражения способны показать, сколь велики твои победы, потому что если будешь побеждать всегда, то быстро привыкнешь к этому, все твои победы мало-помалу обесценятся. Рутина – самый неумолимый и опытный убийца радости.

После неудачи с Машей господин Маркин приказал себе собраться и предельно быстро сделать выводы. Первый урок, который следовало извлечь из этой ситуации, заключался в том, что никогда не надо сбрасывать со счета человеческий фактор – то есть себя любимого. Будучи машиной для выполнения чужих желаний, не забывай о том, что некоторым людям может понадобиться именно такая машина. Причём они, вполне вероятно, собираются её использовать совсем не по прямому назначению, им просто дизайн понравился, а как действует и на что способна эта мудрёная штука, они и не догадываются. «Вообще-то, окажись на моём месте кто-нибудь вроде моей великолепной Анны-Лизы – и Машиному семейству пришлось бы срочно собирать деньги на похороны. Меня ведь дважды оскорбили и унизили. Сначала – как профессионала, а потом – как мужчину. Впрочем, как мужчина я даже благодарен ей – было бы несколько утомительно изображать «нежного и сильного партнёра, уважающего во мне женщину», как они любят писать в своих уютных дневничках. А вот то, что она так сжульничала с желанием, – отвратительно. Ну, ничего, у нас с Сашей ещё есть шанс отыграться. Это она, получается, оскорбила и его тоже? Не забудем, не простим! Завтра. А сейчас – Любовь».

Любовь поджидала его в Петропавловской крепости, возле памятника Петру, выполненного архитектором Шемякиным. «Если уж вам так приспичило со мной повстречаться – так пусть это будет не какая-нибудь тупая обжираловка, а тихое и приятное место в центре города», – написала она и, немного пожеманничав, пригласила его сюда.

Осенью, когда дождик то и дело принимается моросить, давая понять, что он тут хозяин положения, на Петропавловском пляже обычно бывает малолюдно, а порой даже и пустынно. Моржам ещё слишком тепло, прочим купальщикам – холодно, а туристам – ветрено. Идеальное место для разговора с носителем.

Любовь оказалась невысокой печальной женщиной, тщательно задрапированной в развевающиеся на ветру одежды разных оттенков бордового. Длинная юбка, шерстяная шаль, газовый шарф, потёртая замшевая сумочка с бахромой – всё это делало её похожей на тлеющий уголёк.

– Вот здесь нам никто не помешает! – объявила Любовь, приведя Дмитрия Олеговича на пляж. – Теперь рассказывайте, зачем вы выманили меня из дома. Вы маньяк? Знаете, вы очень похожи на маньяка. Когда я вас сегодня увидела, я подумала: э, да он наверняка маньяк. И вот теперь мы с вами оказались в уединённом месте. Только предупреждаю, у меня с собой есть баллончик с перцем! Я вам в глаза брызну, если вы начнёте проявлять агрессию!

– Хорошо, договорились. У меня тоже есть с собой баллончик с перцем. С красным и с чёрным. И я брызну вам в глаза, если вы продолжите проявлять агрессию.

– Вот вы мне сейчас зачем хамите? Хамите и угрожаете. Вытащили женщину из дома, в такую погоду, заманили чёрт знает куда – знаете, сколько я сюда добиралась на маршрутке из Озерков! И ради чего? Ради того, чтобы мне тут хамили и угрожали?

– А ради чего вы вытащили себя из дома, погрузили в маршрутку и стали сюда добираться? – ласково улыбнулся Дмитрий Олегович. Раньше он так улыбался излишне эмоциональным пациенткам, это почему-то помогало.

– Вот вам, скажите, какое дело до того, зачем я здесь? Я бы хотела послушать вашу версию! Да-да, зачем вы всё это затеяли?

– Чтобы помочь вам.

– Ну, так помогайте! Помогайте, давно пора. Только чем вы сможете мне помочь? Вы даже не представляете, что я пережила!

– Вы, надо понимать, уверены в том, что всё человечество вам очень обязано?

– Не знаю, как всё человечество, – задумалась Любовь, – но мужская его часть – несомненно!

– И сколько лет вашему ребёнку?

– Так, понятно. Вы от него. Ну конечно, зачем я ещё могу понадобиться незнакомому мужчине? Ну вот что я за дура! Напридумывала себе всякого, конечно, всё в этой жизни очень просто. Напомните ему, что есть решение суда, пусть он его читает и перечитывает. Я умываю руки.

– Посмотрите, как высоко здесь когда-то поднималась вода, – Дмитрий Олегович провёл рукой по каменной табличке, висящей на стене.

– Вы что, за идиотку меня держите? – взвизгнула Любовь. – Убирайтесь к чёрту вместе со своей водой!

– Посмотрите, как высоко здесь когда-то поднималась вода, – не меняя интонаций, повторил Дмитрий Олегович, только брови чуть-чуть нахмурил, и этого оказалось достаточно для того, чтобы его собеседница всерьёз перепугалась и примолкла. – Представляете? Люди, привыкшие к тому, что Нева всегда ведёт себя одинаково, оказались беззащитны перед наводнением. А те, которые смогли быстро сориентироваться в ситуации, – спаслись. Вы мне написали, что хотели бы начать жизнь с чистого листа. Мне понравилась эта фраза, я думал, что увижу человека, устремлённого вверх и вперёд, а вы пятитесь назад, да ещё и смотрите в землю.

– Это всё красивые слова, мой друг! – театрально вздохнула Любовь.

«Сейчас она достанет из сумочки пачку сигарет, нервно вытянет одну, попросит зажигалку, прикурит и станет томно выпускать дым изо рта, с надеждой поглядывая на меня».

Печальная дама и в самом деле потянулась к сумочке, потом досадливо покачала головой.

– Забыли дома сигареты? – понимающе улыбнулся Дмитрий Олегович.

– Да нет, я бросила курить и всё никак к этому не привыкну. Вы нарочно меня решили разволновать, чтобы я не выдержала и опять закурила?

– Наоборот! Я хотел попросить вас не курить при мне, если это возможно.

– Ну а раз так – то и не тревожьте меня разговорами про жизнь с чистого листа и всякое такое. Это всё сказки для девочек, верящих глянцевым журналам и мыльным операм! Ах, я вся такая, этого достойная, сейчас закрою глаза, поверю в чудо – и чудо свершится. Да чёрта лысого оно свершится! Всё идёт по схеме, день за днём, и за рамки вырваться почти никому не удаётся. Таковы правила игры под названием «жизнь».

А те, кому удаётся, платят слишком высокую цену. О да, да-да, слишком высокую.

– В самом деле? Я бы, пожалуй, заплатил. Это ведь хорошо, когда тебе всё удаётся.

– Я бы и сама заплатила! Вопрос только – кому! И какова она – эта цена?

– Да, мне тоже было бы интересно это узнать. Полагаю, что цена зависит от того, что вы хотите получить.