Излом зла - Василий Головачев

– Не успела, ты меня шокировал.

– Тогда идем вместе.

Купание вдвоем закончилось на полчаса позже, чем если бы они купались поодиночке, но все же в семь утра они уже завтракали: овсянка, фрукты – киви и дольки ананаса, чай с вареньем из фейхоа.

– Каков план на день? – спросила Кристина.

– План прост… – начал Матвей и не договорил, в дверь позвонили. Вызвав состояние меоза, он ощупал лестничную площадку, лифт, лестницу, весь дом, опасного шевеления не обнаружил, открыл дверь и впустил запыхавшегося, взъерошенного, хмурого Стаса.

– Что случилось? От кого бежал?

– Стасик?! – появилась в прихожей Кристина. – Ты что, через всю Москву бегом бежал?

Мальчишка бросил на нее свой «фирменный» – исподлобья – взгляд, серьезно посмотрел на Матвея и сказал:

– Можно я у вас буду жить? Я не буду мешать, честное слово!

– Что произошло? – мягко спросил Матвей.

– Отец снова пьяный пришел… под утро, – нехотя сказал Стас, отвернулся, в глазах его набухли слезы, но он все же сдержал их. – Бабулю ударил, денег требовал…

Матвей заметил на шее мальчика лиловые полосы, переглянулся с Кристиной, подтолкнул его к ванной.

– Умойся, позавтракаешь с нами, потом поговорим.

За завтраком Стас отошел, повеселел, разговорился и в комнату, которую занимал до этого, считая ее своей, убежал уже в хорошем настроении.

– Ну и что будем делать? – тихо спросила Кристина.

– Пусть поживет пока с нами, – пожал плечами Матвей. – Позже я схожу к ним и поговорю с отцом. Думаю, пить он бросит.

Кристина улыбнулась и вздрогнула от телефонного звонка.

– Кто это в такую рань? Что-то сегодня утро началось слишком бурно, ты не находишь?

Матвей снял трубку. Звонил генерал Дикой:

– Капитан, вам надлежит явиться по вопросу прописки. Как поняли?

Фраза означала: «Пора менять «крышу» по варианту один».

– Когда?

– Срочно. Встретимся во втором жэке.

А эта условная фраза переводилась как: «Встретимся на явке по варианту два».

– Что произошло, Валентин Анатольевич?

– Убит Панов, полковник Ивакин в реанимации. Жду.

В трубке запиликали гудки отбоя, а у Матвея сердце сжалось в предчувствии непоправимой беды.

– Что? – подошла к нему Кристина, кладя руку на плечо. – Ты в лице изменился.

– Не успел, – глухо ответил Матвей, думая о своем, все еще вслушиваясь в гудки.

– Что не успел?!

Матвей очнулся.

– Ивакин ранен… Ты была права, действовать надо гораздо резвей, начинается обвал закона… я начинаю не успевать за событиями, хотя и знаю, что произойдет.

Он быстро собрался, переоделся в бежевый летний костюм с галстуком, превративший его в «нового русского», чмокнул в щеку Кристину, наблюдавшую за его сборами, и уже на пороге сказал:

– Буду к вечеру, без меня ужин не начинать.

Он исчез за дверью, а Кристина, прошептав молитву, перекрестила дверь и его след.

Секретная явочная квартира военной контрразведки располагалась неподалеку от дома, где жил Матвей, на Варшавском шоссе, напротив магазина-клуба «Стожары», так что он отправился туда пешком. Еще на подходе нырнул в меоз и сразу отметил нездоровую атмосферу того конкретного двора, куда хотел попасть. Присел на скамеечку возле шеренги пыльных тополей, где грелись на солнышке две сурового вида старухи, сделал вид, что читает газету, и осмотрелся.

Двор как двор: три девятиэтажки, двухэтажный барак в центре, приспособленный под жэк, детская площадка с кучей свежего песка и с двумя сломанными качелями, турник, газончик, вереницы машин вдоль всех домов, две из них, «Газель» и «Бурлак», стоят у служебного входа в продуктовый магазин. Народу не много: две старухи, две мамаши и молодой папаша с колясками, школьник, пытающийся поймать кошку, пара-тройка водителей, дворники, убирающие мусор у подъездов, деловые люди в костюмах и с портфелями, несколько пассажиров в салонах машин. Тишина и спокойствие, никакой суеты, никакой подозрительной возни и любопытствующих взглядов. И тем не менее двор явно находился под наблюдением, причем основной поток внимания отмечался именно к тому подъезду, в какой нужно было попасть Соболеву.

Матвей еще раз внимательно прошелся внутренним взором по территории двора, определил наблюдателей (двое – в окнах третьего и четвертого этажей домов напротив, двое – в машинах), оперативников группы захвата («деловые люди» с портфелями, «дворники», молодая пара с коляской, еще несколько человек внутри подъездов), по стилю поведения вычислил контору – отделение «Руслан» или «Стикс» ФСБ и понял, что ребята ждут его. А может быть, и обоих – Соболева и Дикого. Но поскольку со времени звонка генерала прошло всего полчаса и ни одна спецкоманда так быстро добраться сюда не могла, даже если телефон Дикого прослушивался, Матвей сделал вывод, что явочная квартира «засвечена» давно, по крайней мере два-три дня, и взялись за «Смерш» крепко. Не по нутру пришлась Ельшину возня военных контрразведчиков вокруг его людей.

Взвизгнули шины, во двор въехал «Форд» генерала, остановился у подъезда. Из него вышли неторопливые с виду молодые парни в светлых костюмах, оглядели двор, один из них вошел в подъезд, за ним двинулся и Дикой в белой рубашке, закинув за спину пиджак: несмотря на утро, было уже довольно жарко.

Матвей выругался про себя. Ему надо было среагировать раньше и попытаться перехватить генерала еще на шоссе, но теперь приходилось принимать те условия, которые диктовались спецгруппой захвата. Подождав, пока Валентин Анатольевич и его охрана скроются в подъезде, Матвей увеличил мощность своего «пси-прожектора», воздействующего на сознание всех подозрительных лиц в радиусе полста метров, и начал движение.

Никто не видел, как он шел по двору и входил в подъезд. Вернее, видели все, но внимание их в это время было отвлечено, хотя вряд ли кто-нибудь из наблюдателей и оперов мог сказать – чем. В подъезде Матвей усыпил «дворника», чересчур старательно елозившего тряпкой по ступенькам лестницы, затем двух «сантехников», делавших вид, что они меняют батарею на втором этаже.

В квартиру, где встречались агенты военной контрразведки, можно было попасть только через длинный коридор с десятком дверей, принадлежащих жилищно-эксплуатационной службе района. Функционировать служба начинала с девяти утра, и в данный момент все двери были заперты и народу в коридоре не было. Лишь у нужной двери с табличкой «Котлонадзор. Посторонним вход воспрещен» и пудовым замком курили охранники Дикого.

Чувствуя, что времени остается мало, Матвей подошел к ним так быстро, что увидели они его в последний момент, схватились за оружие, но тут же расслабились, увидев протянутое удостоверение.