Одержимость (ЛП) - Дж. Уорд

– Просто возьми себя в руки, – сказал он. – Ты должен взять себя в руки.

Джи-Би локтем выключил воду, и решил вытереть руки о… дерьмо. Его рубашка.

Он разделся и свернул хлопок, затолкав его в трехдюймовый зазор между раковиной и обитым шкафом. Ему придется вернуться за ней; сейчас нужно разобраться с другим… по крайней мере, в рюкзаке лежала чистая рубашка.

Потом он вымыл лицо, шею и грудь. Тоже с хлоркой.

Наконец закончив, он быстро глянул на часы, убеждаясь, что, скорее всего, он был в полном одиночестве – не считая хозяйственного персонала.

Пройдясь по тесному пространству, он смел паутину на своем пути, радуясь ее наличию. Наряду с плотным слоем пыли на столешницах и этикетках из семидесятых, на средствах на полках – казалось логичным предположить, что сюда давно никто не заглядывал.

Ну, не считая его и Дженнифер. И она осталась в коридоре.

Она никуда не пойдет. Больше никуда.

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Сосредоточься. Ему нужно, мать его, сосредоточиться… Боже, он ненавидел это свое состояние. Рассеянный, мутный…

– Привет.

Джи-Би с вскриком повернулся. В дверном проеме стояла та брюнетка, которая приходила к нему прошлой ночью, выглядела она на все сто.

– Я рада, что нашла тебя, – сказала она своим соблазнительным голосом.

– Откуда ты узнала, что я буду здесь?

Она видела…

Женщина отмахнулась наманикюренной ручкой от вопроса:

– Кто-то наверху видел тебя. Они сказали, что ты с женщиной… надеюсь, я не помешала.

Возникнув из ниоткуда, инстинкт самосохранения, всегда спасавший его, вышел на передний план, помогая ему собраться.

– Не знаю, куда она пошла. – Джи-Би почувствовал, как улыбается. – Чем я могу помочь?

Женщина зашла в тесную комнатку, ее парфюм перекрыл вонь хлорки и заплесневелый запах от сырых бетонных стен.

– Я думала о тебе, – прошептала она.

– Правда? – Он схватил старую тряпку и вытер руки, жалея, что она не чистая. – Мне везет.

Она осмотрела служебное помещение. – Что ты делаешь здесь? Полуголый?

– Искал старый реквизит. В итоге вымазал краской руки… и рубашку.

– Плохо, очень плохо. Но ты же разобрался со всем, да?

Что-то в тоне ее голоса заставило его сузить глаза. На короткое мгновение он мог поклясться, что ее взгляд лучился знанием.

– Хлорка помогла? – Она принюхалась к воздуху. – Я чувствую ее. Знаешь, очень важно мыть руки.

Что за… хрень она несет?

– На самом деле, я тоже думал о тебе, – сказал он, беря разговор в свои руки. – И о том, что ты сказала мне.

– Я поэтому и пришла. Уверена, что некоторые вещи нужно делать лично, при встрече.

– Значит, ты послушала мои демо-записи?

– Да. – Женщина сделала шаг вперед.

– И?

Когда она сделала еще шаг в его сторону, Джи-Би остался на месте, позволяя ей сократить расстояние. Он знал, что дальше по темному коридору достаточно всего, что он не может позволить увидеть ей или кому-то другому, поэтому нужно увести ее отсюда… как можно быстрее.

– Они мне понравились.

– Правда? – Он подчеркнуто опустил взгляд к ее бесподобной груди. – Это много значит.

Его музыка понравилась вице-президенту отдела RCA[140] по поиску новых талантов? Черт, ее невероятно горячая внешность отошла на второй план. – Давай пройдем наверх и обсудим…

Женщина прервала его.

– Мне нравится и здесь. Здесь грязно и холодно.

Свет над головой заморгал.

– Весьма удивительно, – возразил он. – Судя по твоему платью.

Последний раз подобную одежду он видел, когда ехал в такси по Мэдиссон Авеню и пялился на витрины магазинов.

Она облизнула свои вишневые губы. – Для меня важна проба товара… я про работу.

– Действительно.

Черт. Время неудачное.

– Ну, ты слышала мои…

– Ты создал себя сам. Ты пишешь и исполняешь собственные песни. Очень нетипично в наши дни. – Наклоняясь, она погладила его голую грудь. – Так специфично.

Неудачное время и место.

Джи-Би нежно обхватил ее запястье и отвел в сторону. – Рад слышать.

Ее левый глаз еле заметно дрогнул. Но потом она холодно улыбнулась. – Так и должно быть. Я проявляю интерес не к каждому встречному певцу.

– Ты планируешь заключить контракт со мной?

– Может быть. – Пауза. – Но сначала я должна опробовать товар.

Закончено с соблазнением… сейчас шло откровенное требование, и математика вполне ясна: либо он поимеет ее здесь и сейчас, либо все разговоры о его будущем полетят в окно. И она действовала официально. Он нашел ее в интернете.

Девина Д’Анжело.

Если выбор момента – это все, то Джи-Би не видел, куда ведет его судьба. Возможность, которую он ждал всю свою сознательную жизнь… и в самый неподходящий момент.

– Мне нравится пробовать товар, – сказала она в третий раз, снова положив руку ему на грудь. – И после, может быть, нам удастся найти тебе чистую рубашку.

Опять же, ему показалось, что в ее черных глазах крылось понимание. Наверное, его просто мучает паранойя.

Спустя мгновение Джи-Би почувствовал, как кивает.

– Да… конечно. Звучит неплохо.

Глава 33

– Это все мне?

Сисси ошеломленно склонилась над огромным бело-красным пакетом из «Таргета». Размером с ванную, полный штанов для йоги, футболок, свитеров… были даже бюстгальтера, нижнее белье и носки. И еще один такой же – с книгами, журналами, банными полотенцами, зубными щетками и пастой.

Она откинулась на спинку кухонного стула.

– Спасибо… это невероятно…

Эдриан, напарник Джима, падший ангел или кем он там был, посмотрел на нее, закрыв холодильник. – Я также купил пару наборов для ужина. Типа картошки в мундире… ребрышки. И стейк.

Сисси почувствовала, что Джим, стоявший напротив, смотрит на нее и подняла взгляд. Он стоял, прислонившись к косяку, руки скрещены на груди, веки потяжелевшие.

На мгновение она увидела его на полу той ванной, рыдающего. Сложно представить, что такое случилось… сейчас, с жестким телом и непоколебимым выражением лица, он казался пуленепробиваемым.

Оставив тот склад, они поехали в каменоломню, проверить, может, она что-нибудь вспомнит. Не судьба. Но они провели там много времени, просто сидели бок о бок, ожидая, пока зайдет солнце. Облака лежали на западе пятнами, через которые прорывались лучи, персиковые и розовые у горизонта, слишком яркие, чтобы на них смотреть.

Она смотрела, пока из глаз от жжения не брызнули слезы.

Во многих смыслах это был конец пути. Больше некуда идти, больше негде искатьвоспоминания, нечего расследовать.