О Чем Молчат Ангелы - Бекка Фитцпатрик

Все произошло очень быстро. Балки и окна смешались в расплывчатое пляшущее пятно. Я летела вниз, пока лестница внезапно не остановилась в тридцати футах от стены и не закачалась вверх-вниз под прямым углом к стене. От тряски ноги у меня соскользнули, и только руки еще цеплялись за перекладину.

— Помогите! — закричала я, перебирая ногами в воздухе.

Лестница качнулась, опускаясь еще на несколько футов. С ноги соскользнул ботинок, задержавшись на секунду на пальцах, полетел вниз и через мгновение, показавшееся вечностью, ударился о пол.

Я прикусила кончик языка, когда боль в руках стала такой невыносимой, будто кости выскакивали из суставов.

И в тот самый момент сквозь боль и ужас я услышала голос Патча.

«Закройся от него. Лезь дальше. Лестница цела».

— Не могу, — всхлипнула я. — Я упаду!

«Закройся от него. Зажмурь глаза. Слушай меня».

Сглотнув, я заставила себя зажмуриться и уцепилась за голос Патча, и тут же подо мной образовалась твердая опора. Мои ноги больше не болтались в воздухе, а опирались на перекладину лестницы. Отчаянно сосредоточившись на голосе Патча, я ждала, пока мир собирался из кусочков в целое. Патч был прав. Мои ноги стояли на лестнице, а лестница прочно крепилась к стене. С прежней решимостью я полезла вверх.

Наверху я рискованно опустилась на ближайшую балку, обхватила ее руками и перекинула одну ногу на другую сторону. Прямо передо мной оказалась стена, а вентиляционная шахта — позади, но я ничего не могла поделать. Очень осторожно я встала на колени, сосредоточилась на цели изо всех сил и, пятясь, начала медленное движение через весь зал.

Но было слишком поздно.

Жюль взобрался наверх следом за мной, и нас разделяло меньше пятнадцати футов. Вот он уже залез на балку. Дюйм за дюймом он подтягивался все ближе ко мне. Меня привлекла линия на его запястье. Темная, почти черная, она пересекала вены под прямым углом. Кому-то другому она могла показаться шрамом, но для меня это был очень важный знак. Родственная связь стала очевидной. В нас текла одна кровь, и это доказывали одинаковые родимые пятна.

Теперь мы оба сидели на балке, лицом к лицу, на расстоянии десяти футов друг от друга.

— Хочешь сказать что-нибудь напоследок? — спросил Жюль.

Я посмотрела вниз, хоть голова и начала кружиться. Далеко внизу, на полу спортзала, все так же недвижно лежал Патч. И в тот самый момент мне страстно захотелось вернуться в прошлое и снова пережить каждый момент, когда мы были вместе. Еще одна скрытая улыбка, еще один дружный смех. Еще один умопомрачительный поцелуй. В нем я словно нашла того, кого искала, сама того не зная. Он пришел в мою жизнь слишком поздно, а теперь покидал ее слишком рано. Мне вспомнилось, как он сказал, что все бы отдал за меня. И он отдал. Отказался от человеческого тела, чтобы я могла жить. Нечаянно покачнувшись, я инстинктивно пригнулась ниже, чтобы восстановить равновесие.

— Мне без разницы, умрешь ты от моей пули или разобьешься, — холодно рассмеявшись, прошептал Жюль.

— Разница есть, — тихо, но уверенно возразила я. — В нас течет одна кровь. — Рискуя упасть, я подняла руку и показала ему родимое пятно. — Ты — мой предок. Если я пожертвую своей кровью, Патч станет человеком, а ты умрешь. Так написано в Книге Еноха.

Глаза Жюля, похожие на темные туннели, неотрывно смотрели на меня, впитывая каждое слово. Было видно, что он обдумывает сказанное, и, когда краска прилила к его лицу, я поняла, что он мне поверил.

— Ты... — прошипел он.

С бешеной скоростью он рванулся ко мне, одновременно потянувшись к поясу за пистолетом.

Слезы выжигали мне глаза. Не тратя времени на сомнения, я бросилась с балки вниз.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Дверь открылась и закрылась. Я ожидала услышать шаги, но единственным звуком было тиканье часов: ритмичное, рассекающее тишину на ровные отрезки.

Звук начал затихать, постепенно замедляясь. Я спросила себя, дождусь ли я, что он исчезнет совсем, но вдруг испугалась этого момента, не зная, что будет после.

Внезапно часы заслонил куда более энергичный звук — уверенный, легкий, мелодичный танец воздуха.

«Крылья, — подумала я. — Пришло время меня забрать».

Задержав дыхание, я ждала, ждала, ждала. А потом тиканье часов стало меняться в обратную сторону. Перестав замедляться, звук усилился. Внутри меня словно заструился поток, уходя спиралью все глубже и глубже. Я чувствовала, как меня затягивает течением. Сквозь саму себя я плыла куда-то в теплую тьму.

Заморгав, я открыла глаза и увидела знакомые дубовые панели на скошенном потолке. Моя спальня. Чувство уверенности затопило меня, и я вспомнила — мы с Жюлем были в спортзале. По телу пробежала дрожь.

— Патч? — позвала я охрипшим от напряжения голосом и попыталась встать, но тут же глухо застонала. С моим телом что-то случилось. Каждый мускул, каждая кость, каждая клеточка — все болело. Словно я вся — один гигантский синяк.

В дверном проеме что-то зашевелилось — там, прислонившись к косяку, стоял Патч. Его губы были сжаты в тонкую линию, и в уголках рта не прятался смех, как обычно. Глаза казались еще более глубокими, чем раньше, в них светилось беспокойство.

— Неплохая вышла битва там, в спортзале, — проговорил он. — Но мне кажется, тебе не помешает взять еще несколько уроков бокса.

Меня накрыло волной воспоминаний, и глубоко изнутри покатились давно сдерживаемые слезы.

— Что случилось? Где Жюль? Как я здесь оказалась? — в моем голосе звучала паника. — Я сбросилась с балки.

— Ты поступила очень храбро, — неожиданно хриплым голосом сказал Патч и шагнул в комнату.

Он закрыл за собой дверь, и я поняла, что так он старается оградить меня от всего плохого. Провести границу между мной и случившимся.

Войдя, он подошел и сел на кровать рядом со мной.

— Что еще ты помнишь?

Я постаралась соединить кусочки воспоминаний в единое целое, двигаясь от конца к началу, и вспомнила, как услышала хлопанье крыльев вскоре после падения. Без всяких сомнений, я умерла, и ангел прилетел забрать мою душу.

— Я ведь мертва? — тихо спросила я, дрожа от страха. — Я теперь привидение?

— Прыгнув, ты своей жертвой убила Жюля. Технически, когда ты ожила, он тоже должен был, но у него нет души, так что возвращаться в тело было нечему.

— Я ожила? — переспросила я, боясь, что надеюсь напрасно.

— Я не принял твоей жертвы. Вернул все назад.

Я почувствовала, что у меня во рту родилось тихое «ой», но до губ оно так и не дошло.

— То есть ты ради меня отказался от человеческого тела?

Он поднял мою забинтованную руку. Мои костяшки под слоем марли болели от того, с какой силой я ударила Жюля. Патч поцеловал каждый палец, не спеша, не сводя с меня глаз.