Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века. - Авторов Коллектив

Вряд ли случайно, что провинциал-ирландец Д, который считал свою страну самой отсталой в Европе, смог создать самый изощренный по технике и самый влиятельный роман XX в. Здесь соединились и неистовый темперамент и максимализм ирландцев, и прекрасная языковая школа иезуитов и годы странствий по Италии, Франции и Швейцарии с непрерывной учебой, хотя долгие годы писатель должен был зарабатывать на хлеб преподаванием иностранных языков, пока тот же Эзра Паунд не познакомил его с двумя богатыми меценатками, которые взяли на себя содержание литературного революционера.

«Улисс» — роман примерно в 700 стр., разделяющийся на 18 глав, объединенных в три части, и описывающий всего один конкретный день 16 июня 1904 г. (в этот день Д. объяснился в любви своей будущей жене Норе Барнакл) в жизни трех обитателей Дублина: сборщика рекламных объявлений Леопольда Блума, его жены Марион и молодого литератора Стивена Дедалуса, знакомого читателям по роману «Портрет художника в юности». В качестве литературной основы Д. решил взять «Одиссею» Гомера, так что каждой из 18 глав романа соответствует конкретный эпизод «Одиссеи». Тем самым обычному современному дню была придана значительность мифа и эпической поэмы (пусть в сниженной, пародийной форме). Жанр «Улисса» — это средневековая «сумма» (как у Фомы Аквинского), то есть предельно полное обозрение выбранной области бытия. В то же время «Улисс» — это эпос одного дня, но этот день дан с такой полнотой, как никому еще не удавалось в мировой литературе. Д. попытался максимально полно передать не только внешнюю, событийную сторону этого дня, но и внутренний мир, интерьер сознания своих героев. Для этого пришлось применить технику внутреннего монолога, получившую название потока сознания. Эта техника создает у читателя иллюзию, будто он и в самом деле проник в черепную коробку героев и присутствует при рождении самых интимных нецензурованных мыслей и переживаний Леопольда Блума, Стивена Дедалуса и Марион Блум.

В каждой главе романа искусно спрятан и зашифрован один какой-нибудь орган человека (почки, легкие, мозг и т. д.), так что в совокупности создается образ человека как микрокосма. В каждой главе есть и определенный символ, и определенный цвет и одно из человеческих ремесел или искусств, так что в совокупности читатель невольно получает всю сферу деятельности человека и все многоцветие мира. Наконец, и может быть, это самое главное — для каждой главы Д. старается найти свою форму повествования — от традиционного рассказа до катехизиса (вопрос — ответ), внутреннего монолога и фуги. Скандальную известность получила последняя, 18 глава, представляющая собой 50-страничный малопристойный монолог в постели жены героя, разбуженной поздним приходом мужа.

Сразу же после окончания «Улисса» Д. принялся за новый роман, по сравнению с которым прежний должен был показаться примитивным ширпотребом. Если в «Улиссе» дан один день, то в «Поминках по Фин-негану» — одна ночь в жизни дублинского трактирщика Уирвикера и его семьи. Здесь уже не «Одиссея», а вся библейская и европейская мифология: Адам и Ева, Каин и Авель, Тристан и Изольда и т. п. Сам Уир-викер — это и трактирщик и замок над гаванью, а его жена Мэгги — это и река Лиф-фи. Роман написан на смеси 12 языков, начинается и кончается частями одной фразы. По сути дела, он принципиально непереводим, так как переводить можно было бы только английскую часть лексики, но тогда неразрывно связанные с ней другие части теряют смысл. Каждое слово задумано как многоцветная призма и радуга (встречаются и русские слова, например, слово «прачки» и цитата из стихотворения Маяковского «Наш марш»). В целом усложнение словесной ткани доведено здесь до абсурда. Дальше двигаться в эту сторону было уже невозможно. По поводу «Улисса» Д. сказал: «Если мою книгу не стоит читать, значит, жизнь не стоит того, чтобы ее прожить». По поводу «Поминок по Финнегану» он высказался еще забористее: «Единственное, чего я прошу у читателя, чтобы он остаток своей жизни посвятил чтению и изучению моего романа». Дух буффонады был отнюдь не чужд великому экспериментатору.

Соч.: Собрания сочинений Джойса на языке оригинала до сих пор нет. Сочинения в 3-х томах. М., 1993–1994.

Лит.: Ellmann R. G. Joyce. Oxford, 1959;

Жантиева Д. Джеймс Джойс. M., 1968.

С. Джимбинов

От русского переводчика «Улисса»: «Одно из главнейших новшеств — связь романа с «Одиссеей» Гомера. Каждый из его эпизодов связан с определенным эпизодом из «Одиссеи» и имеет название, отсылающее к этому эпизоду (в журнальной публикации Д. включил эти названия в текст романа, но затем снял их). Связь выражается в сюжетной, тематической или смысловой параллели, а также в том, что для большинства персонажей романа имеются прототипы в поэме Гомера: Блум — Одиссей (Улисс, в латинской традиции), Стивен — Телемак, Молли Блум — Пенелопа, Белла Коэн — Цирцея и т. д. Это свободная связь, не сковывающая автора и не исключающая многих других задач романа; Д. вовсе не желает представить переложение «Одиссеи» в современных обличьях.

Из других задач важнее всего формальные. Проблемы техники письма, работы с языком и литературной формой в «Улиссе» выходят на первое место. Это происходит не сразу, так что роман отчетливо разделяется на «ранние» и «поздние» эпизоды, отличающиеся по степени техничности и необычности стиля. Главный разделяющий признак таков: в каждом из поздних эпизодов, помимо прочих литературных приемов, имеется один ведущий прием: некоторая особая техника, в которой написан данный эпизод, причем для всех эпизодов такая техника различна. Вот полный перечень ведущих приемов романа.

Эп. 7, «Эол»: имитация газеты — главки-репортажи с крикливыми заголовками.

Эп. 10, «Блуждающие скалы»: серия происходящих синхронно субэпизодов.

Эп. 11, «Сирены»: словесное моделирование музыки.

Эп. 12, «Циклопы», контрастное чередование городского анекдота и высокопарной пародии.

Эп. 13, «Навсикая»: пародирование дамской прессы.

Эп. 14, «Быки Солнца»: модели английского литературного стиля с древности до современности.

Эп. 15, «Цирцея»: драматическая фантазия.

Эп. 16, «Евмей»: «антипроза» — нарочито вялое, заплетающееся письмо.

Эп. 17, «Итака»: пародийный катехизис.

Эп. 18, «Пенелопа»: непрерывный поток сознания.

К формальным приемам можно отнести и особую, небывало точную и тесную связь романа с местом его действия, Дублином. Д. работал со справочником «Весь Дублин на 1904 год» и перенес на свои страницы едва ли не все его содержание. Это можно назвать «принципом гиперлокализации»: все, что происходит в романе, снабжается детальнейшим указанием места действия, не только улицы, но и всей, как выражался Д., «уличной фурнитуры» — всех расположенных тут домов с их хозяевами, лавок с их владельцами, трактиров, общественных зданий… «Если город исчезнет с лица земли, его можно будет восстановить по моей книге», — сказал он однажды.

Еще в период окончания романа Д. составил две схемы, в которых указал все смысловые нагрузки, уровни смысла каждого эпизода. Среди них был ряд неожиданных: автор утверждал, что с каждым эпизодом неким образом связан определенный орган человеческого тела, а также определенная наука или искусство, определенный символ и определенный цвет. Подобные соответствия странны для художественной литературы, они кажутся надуманными, противоречащими эстетике и нормальным задачам романа. Вдобавок в двух схемах нередко указываются разные органы, разные искусства и цвета для одного и того же эпизода. Поэтому многие критики и писатели считали схемы чудачеством и не включали их всерьез в свое понимание «Улисса»; Набоков, к примеру, заявлял, что схема (он знал только об одной) набросана автором шутки ради. Но это взгляд слишком крайний, не подтверждаемый фактами и не учитывающий того, что Д. смотрел на «Улисса» как не нечто большее, чем просто роман в современном смысле. У него сильны были элементы средневекового символического мышления, для которого книга может быть и космическим явлением, и живым организмом; а к теме телесности, в то время почти изгнанной из литературы, у него был особый интерес, и он называл свой роман «эпосом человеческого тела». Поэтому, скажем, в итоге, так. Схемы Д. — отчасти неуклюжее, слишком прямолинейное, а отчасти иронически-преувеличенное (Набоков немного прав) указание автора на некоторые необычные аспекты, которые он сам явно считал присутствующими в «Улиссе» и которые мы — после его указания!. — тоже можем там различить, но часто на еле заметном уровне или при очень искусственном угле зрения».

(С. Хоружий. Вместо послесловия // Джойс Дж. Улисс. М., 1993. С. 551–552)

Дизайн (англ. design — проект, чертеж, проектирование)