Прыжок рыси - Олег Приходько

— Ты что, Иван?

— Спокойно. Пока они развернутся!

«Форд» выехал на параллельную берегу улицу с трамвайным полотном, успел проскочить перекресток на желтый свет и оказался на Запорожской — как раз в тот момент, когда в просвете между крайними домами промелькнула «таврия» Грошевской.

— Какая баба, ну ты посмотри! — прицокнув языком, воскликнул Кравцов. — Весь свет на ней клином сошелся.

— На мне, а не на ней, — уточнил Евгений. — Боятся утечки информации. Что они, интересно, могут мне пришить?

— Тебе ничего. Тебя могут.

— Не выйдет. Им-то почем знать, что я той микрокассеты и глаза не видел? Поблефуем. Теперь хоть ясно, зачем они стены в Пашиной комнате простукивали.

Между «фордом» и «таврией» вклинился «ниссан». На «хвосте» Кравцова висела черная «волга».

— «Волжанку»-то узнаешь? — весело спросил Кравцов.

— Экипаж другой.

— Еще бы!.. — Кравцов притормозил, пытаясь пропустить «волгу» вперед.

Преследователи притормозили тоже. Евгений сполз по спинке сиденья — так, что сзади его было не разглядеть. Оставалось одно из двух: либо продолжать гонку, рискуя, помимо прочего, нарваться на ближайший пост ГАИ, либо свернуть, Кравцов предпринял третье — самое рискованное и неожиданное: сбросил газ и принял вправо. «Волга» проследовала мимо. Развернувшись посреди проезжей части, Кравцов поехал в обратном направлении.

— Все, москвич, мы с тобой из игры вышли. Теперь надежда на Саню.

— Думаешь, нас выпустили?

— А они нас и не принимали в расчет. Мы на площади не появлялись — откуда им про «форд» знать?.. Иначе бы не выпустили, конечно.

Кравцов пересек газон старого Нахимовского парка и покатил по широкой аллее к пляжу. Выбрав место у замусоренных торговых навесов, он заглушил мотор и жадно, с наслаждением закурил.

— Ух, ек-макарек! — потянулся. — В жизни в гонках не принимал участия. Я ведь не опер, москвич. Работа у меня бумажная.

— Белый воротничок, — согласился Евгений. — К тому же это и не гонка никакая. Так — прогулка.

Кравцов включил «смар-трунк»:

— Саня, Саня, ты где? Ответь, если можешь!..

Прошла минута.

— Саня!..

— Николаич, она на Новую не пошла, слышишь? Не дома, значит!

— Уже хорошо. А где?..

— Все, Николаич, я возвращаюсь. Впереди перекрыто, у меня на «опель» документов пока нет… Четырнадцать сорок восемь, на Костомаров она пошла, в санаторную зону!.. Отбой!..

— Четырнадцать сорок шесть, — посмотрел на часы Кравцов. — Давай, Саня! Через часик я тачку верну. Телефункен в «бардачке» будет. Подберешь в гавани, отбой!..

Евгений посмотрел на свои «командирские». Было четырнадцать сорок семь, но он промолчал.

— Факир был пьян, и фокус не удался, — сплюнул в приоткрытое окошко Кравцов. — Тридцать шесть санаториев вдоль берега!.. А в общем, я и не рассчитывал.

— В «Таверну» идти надо, — твердо сказал Евгений.

— Проголодался?

— В «Таверну», Иван! И Атуев, и Дворцов вокруг крутятся. И, видишь, фраер этот небритый… А оттуда уже танцевать. Другого ничего не остается.

Кравцов бросил на него насмешливый взгляд:

— Ты там и поесть не успеешь, москвич. «Хулиганку» спровоцируют, заметут — и ничего не расскажут. Вполне понятно, что тебя они ищут, зачем глупости делать?

— А где я кассету прячу, они знают? И на кого работаю?.. Вряд ли поверят, что ни на кого. Крупно играют, нужно подыграть. Буду требовать встречи с Грошевской-Ветлутиной-Маликовой. Авось меня к ней подвезут?

Кравцов на минуту задумался.

— Дорогой «авось» получится.

— Ты говорил, они в «Таверне» игрища устраивают?

— Э!.. Думаешь, ты первый? Вон и Саня пытался. Он до Афгана акробатикой и боксом баловался. Пять тысяч долларей на дороге не лежат.

— Ско-олько?!

— Проигравшему — две. На похороны. Впрочем, как публика пожелает. Если минут двадцать продержишься — пожалеют. А нет — добьют. Правил там, как ты понимаешь, никаких. Ставки тысячные. Победителю — деньги и шанс попасть в телохранители к какому-нибудь крутому. Своеобразный экзамен в мафию, но до этого — тройная проверка. За одни кулаки туда не примут разве что на заклание в качестве барана.

— Саня на это рассчитывал?

— Саня рассчитывал, но его знают и в жизни на эту корриду не пустят. Он классный механик, иномарки как орешки щелкает. За что и держат. А на отборочных боях с ним просто играются. Потом бьют в простреленное пузо — знают больное место.

— Он что, этого не понимает?

— Простить тюрьму и подставу с ЛСД не хочет. Мать после этого с нервным расстройством слегла, жена с ребенком ушла и возвращать ребенка не хочет, хотя и сняли статью… Злой, все на чистую воду их вывести собирается. Это — тупиковый путь. Бойцы, которых они выставляют, хорошую подготовку проходят. Но это еще не все. Их перед боем подкалывают амфетамином. Новички, понятное дело, никакого допинга не получают. Этим их проигрыш почти гарантирован. Но если кто и одержал бы верх, то уйти все равно бы не дали. С такими-то деньжищами?.. И через год достанут.

— Я от бабушки ушел, я от девушки ушел…

— Даже не думай.

Они помолчали.

— За пацана тревожно, — сказал Евгений. — За Игоря Васина. Для него все игра! За сенсацией поехал. Если что — я ему про тебя рассказал. Рейс из Казани через день. Послезавтра вернется, надо встретить… И еще. Я с Алевтиной договор заключил. Оформил все, как полагается. Так что я — лицо официальное. В соответствии с заявлением клиента расследую обстоятельства смерти журналиста Козлова Павла Сергеевича. И точка!..

Глава двенадцатая

1

«Таверну» построили в конце сороковых годов пленные немцы. Метровые, плотно подогнанные каменные глыбы, заложенные в фундамент, маленькие полуовальные окна, кирпичные башни по углам делали ресторан похожим на крепость. Со стороны моря первого этажа не было — гладкая стена омывалась волнами и могла выдержать залп бортовых орудий.

Евгений разглядел эту стену со старого нерабочего пирса. Фасад «Таверны» овивала виноградная лоза. Перед ним разместилась автостоянка. Справа начиналась насыпь; она тянулась далеко в сторону города и была декорирована цветочными клумбами. Под нею был обустроен подземный гараж; изредка из вмонтированных в торец ангарных ворот выезжали автомобили, но никто в ворота не входил, из чего Евгений сделал вывод, что гараж связан с «Таверной» подземным туннелем. Побродив вокруг ресторана, он без труда «вычислил» охрану. Главный пост предусматривался у входа — снаружи прохаживались двое бритоголовых в теплых куртках, внутри дежурил дюжий охранник в стилизованной форме с эполетами. Второй пост обеспечивал охрану автостоянки — здесь также неотлучно находились двое. Третий находился в гараже. Четвертый перекрывал доступ посторонним через служебную дверь. В шестнадцать тридцать к этой двери подъехал грузовичок, крытый синим тентом; двое охранников лениво разгружали ящики. Окон со стороны служебного хода не было, зато к узкой металлической створке под крышей вела красная пожарная лестница. Мощные прожектора, установленные на газонах в ста метрах от «Таверны», исключали возможность проникновения в ресторан окольными путями.

У входа Евгения любезно встретил швейцар.

— Хотите поужинать?

— Если не очень дорого.

Любезность сменилась цинизмом, как только речь зашла цене:

— Сто долларов, господин хороший.

— О, сущий пустяк! — небрежно протянул Евгений купюру, зажатую между указательным и средним пальцами.

— Ваша карточка, — взял швейцар из стопки красный четырехугольник с золотым тиснением «Таверна». — Обслуживание до двадцати одного часа. Захотите остаться до закрытия — доплатите пятьдесят долларов, вам заменят карточку на синюю.

— Благодарю, — улыбнулся Евгений, — я в курсе.

— Раньше я вас здесь не видел.

«Значит, всех остальных он знает? Все остальные — члены клуба и платят разовый взнос? Сколько же, интересно? Тысячи три в месяц?.. Подгоняй тюремный вагон с решетками и сажай всех без разбора — не ошибешься!»

Он сдал в гардероб сумку и куртку. Ресторан был оформлен без особого вкуса, но с шиком: ковры на полах и стенах, дорогая мебель темного дерева, строгие черные костюмы на подтянутых, бесшумно и быстро передвигающихся официантах.

Дверь слева вела в бар. Посетители предпочитали начинать оттуда.

— Вы член клуба? — осведомился похожий на Гитлера бармен, когда Евгений занял место за стойкой.

— Временный, — показал карточку Евгений.

— Что пьем?

— То же, что постоянные.

Бармен понятливо кивнул, снял с плиты турку, подал ему кофе в керамической чашке и занялся коктейлем.