Кровь Олимпа (ЛП) - Рик Риордан

Артемида сделала вид, что ее тошнит.

— Ох, сестра, прекрати! — сказал Аполлон. — У тебя тоже неприятности!

— Только потому, что я оставалась на связи со своими охотницами вопреки воле Зевса, — возразила Артемида. — Но я всегда могу добиться его прощения. Отец никогда не злится на меня подолгу. А вот о тебе я действительно беспокоюсь.

— Я тоже беспокоюсь о себе! — согласился Аполлон. — Мы должны хоть что-нибудь предпринять. Октавиана мы прикончить не можем… тогда, возможно, нам стоит убить этих полубогов.

— Эй, притормози-ка, музыкант ты наш, — Лео боролся с желанием спрятаться за Фрэнком и закричать: «Только не я! Выбери этого большого канадского парня!» — Ты на нашей стороне, помнишь? Зачем тебе убивать нас?

— О, это поможет мне почувствовать себя лучше! — сказал Аполлон. — Я обязательно должен что-нибудь предпринять!

— Или, — выпалил Лео, — ты можешь помочь нам. Смотри, у нас даже план есть...

Сын Гефеста поведал богам о том, как Гера велела им направляться в Делос, и что Ника раскрыла им состав сыворотки жизни.

— Сыворотка жизни? — Аполлон вскочил на ноги и со всего размаху ударил своей гитарой по камням. — Это и есть твой план?

Лео поднял руки.

— Эй, обычно я всеми руками «за» за разбивание гавайских гитар, но...

— Я ничем не могу помочь! — воскликнул Аполлон. — Если я открою вам секрет этой сыворотки, Зевс никогда не простит меня!

— Ты и так по уши в неприятностях, — заметил Лео. — Куда уж хуже?

Аполлон посмотрел на него с нескрываемой свирепостью.

— Если бы ты знал, на что способен мой отец, смертный, то не спрашивал бы. Будет проще просто взять и прикончить всю вашу шайку. Возможно, Зевсу это придется по душе…

— Брат… — прервала его Артемида.

Близнецы вперились в друг друга взглядами, словно между ними происходил немой спор. Видимо, победила Артемида. Аполлон вздохнул и пнул свою и так уже сломанную гитару через всю сцену.

Богиня выпрямилась.

— Что ж, Хейзел Левеск, Фрэнк Чжан, вы идете со мной. Вам следует кое-что узнать о Двенадцатом Легионе. Что касается тебя, Лео Вальдес... — Артемида подняла на него свои холодные серебряные глаза. — Тебя выслушает Аполлон. Быть может, вы сможете заключить сделку. Мой брат такое любит.

Хейзел и Фрэнк взглянули на Лео; в их глазах читалось: «Пожалуйста, постарайся не умереть». Затем они последовали за Артемидой по ступеням амфитеатра к гребню холма.

— Ну, Лео Вальдес? — Аполлон скрестил руки на груди. Его глаза светились золотым. — Что ж, давай попробуем заключить сделку. Что ты можешь предложить такого, чтобы убедить меня помочь вам, а не убить?

ГЛАВА 34. ЛЕО

— Сделка, — пальцы Лео дернулись. — Почему бы и нет.

Его руки заработали раньше мозга. Из своего пояса с инструментами он начал вытаскивать различные материалы: медную проволоку, несколько болтов, латунную воронку. Лео частенько откладывал туда запчасти от механизмов, ибо не знал, что и когда могло ему пригодиться. И чем дольше он использовал пояс, тем легче им было управлять. Стоило только захотеть — и нужный предмет уже под рукой.

— В общем, дело вот в чем, — сказал Лео, вертя в руках проволоку. — Зевс ведь уже и так на тебя злится, верно? Если ты поможешь нам победить Гею, сможешь оправдать себя перед ним.

Аполлон поморщился.

— Полагаю, это возможно. Но было бы легче попросту вас убить.

— И что за баллада из этого получится? — руки Лео работали как заряженные, управляясь с рычагами, прикрепляя металлическую воронку к старому валу-шестерне. — Ты бог музыки, верно? Стал бы ты слушать песню под названием «Аполлон поражает слабого полубога-малорослика»? Я бы не стал. Но вот «Аполлон побеждает Мать-Землю и спасает чертову Вселенную» — вот это звучит как топ-сингл в списке Billboard!

Аполлон смотрел вверх, будто бы представляя свое имя на рекламных щитах.

— Чего конкретно ты хочешь? И какая мне от этого выгода?

— Первое, что я хочу: совет. — Лео пропустил несколько проводов через отверстие воронки. — Я хочу знать, сработает ли мой план.

Лео объяснил ему суть. Сын Гефеста вынашивал эту идею с тех самых пор, как Джейсон вернулся с морского дна, а сам он начал общаться с богиней победы.

«Однажды, один из первейших богов уже был побежден, — сказала Кимополея Джейсону. — И тебе известно, о ком я говорю».

Разговоры с Никой помогли ему выработать точный план, но ему по-прежнему требовалось мнение со стороны, желательно от еще одного бога. Ведь задумка была действительно опасной, и воплоти он ее в жизнь — назад дороги не будет. 

Часть его надеялась, что Аполлон просто посмеется и посоветует ему забыть об этом.

Вместо этого бог задумчиво кивнул.

— Так и быть, я дам тебе безвозмездный совет. Быть может, ты сможешь одолеть Гею… так же как одолели Урана несколько эонов тому назад. Тем не менее, любой смертный, находящийся поблизости, будет совершенно... — голос Аполлона стих. — Что это ты соорудил такое?

Лео посмотрел на конструкцию в своих руках: внутри воронки пересекались слои медных проводов, похожих на несколько наборов гитарных струн; ряды ударников контролировались рычагами на внешней стороне сей конусообразной фигуры, которая, в свою очередь, была прикреплена к квадратной металлической основе с кучей изогнутых рукояток.

— Ох, это?

Эта штука походила на музыкальную шкатулку вперемешку со старомодным фонографом, но что же это было такое?

Его козырь в рукаве.

Артемида посоветовала ему заключить с Аполлоном сделку.

Лео вспомнил одну историю про Гермеса, которой хвастались жители одиннадцатого домика: он сумел избежать наказания за кражу священного скота Аполлона. Когда бог попался на горячем, он соорудил музыкальный инструмент — первую лиру — и подарил ее Аполлону, который тут же его простил.

Недавно Пайпер упомянула, что видела ту самую пещеру, где Гермес когда-то спрятал Аполлоновых коров. Должно быть, это и всколыхнуло подсознание Лео. Даже того не желая, он построил музыкальный инструмент, что отчасти удивило и его самого — он ведь ничего не смыслил в музыке.

— Э-э, в общем, — сказал Лео, — это попросту самый потрясающий музыкальный инструмент в мире!

— И как он работает? — спросил бог.

«Хороший вопрос», — подумал Лео.

Он повернул рукоятки, надеясь, что инструмент не взорвется ему в лицо. Раздалось несколько чётких тонов — металлические, но всё же тёплые. Лео поиграл с рычагами и шестернями. Он узнал песню — это была та самая мелодия, которую для него на Огигии напевала Калипсо… о ностальгии и тоске по дому.