Форгс. Портрет из гвоздей - Виолетта Олеговна Кошлец

эмоции. – Нам немедленно надо обо всем поговорить, но для начала навестить Анастейшу и Эдриана и покормить Робин. Бедняжка совсем вымоталась.

                                     ***

      Из гаража поместья Мартинов выехал черный «Rolls- Royce». За рулем авто сидел красивый мужчина средних лет с чистыми голубыми глазами, одетый в идеально выглаженную белую рубашку, официальный костюм и туфли от Louis Vuitton. Это был Кристофер Мартин. Рядом с водителем сидела привлекательная женщина в роскошном красном платье и в песцовые полушубки, с взглядом кошки, в котором читалось невероятное чувство собственного достоинства. Это была Мелани Рейман Мартин.

– Нам предстоит дальняя дорога. Пристегнись, милая, – ровным бархатным голосом сказал Крис, взглянув на жену.

      Действительно путь Мартинам предстоял немалый. Они ехали в соседний город в колонию для особо опасных преступников, где временно находился Джек Моррис, пока велось следствие по делу поджога фермы. Никогда не поздно одуматься, взяться за голову и исправить совершенные ошибки. Это понимали и Мелани с Крисом. Обремененные вести темные дела, они с годами забыли, кто такие на самом деле. Лишь когда ферма начисто сгорела, Мартины смогли, благодаря Николасу, прийти в себя. Пусть Крис и боялся до ужаса своего отца, но, черт возьми, он прожил уже почти полвека, разве не пора начать быть мужчиной? Увы, ему уже не вернуться в прошлое, не стать певцом, не уйти от опеки отца, когда еще он не взвалил на его плечи притон, но что мешает Кристоферу наладить то, что есть? Репутацию, отношения с сыном и лучшим другом, вылезти из своего кокона эгоизма и отрешенности и не умереть в гордом одиночестве? Что мешает Мелани перестать быть Мамочкой проституток, вульгарно одеваясь и душась сладкими духами, резкими, как она сама? Разве об этом она мечтала, будучи милой простой девушкой? Желая все исправить, они ехали к Джеку. Ради него, ради себя, ради детей и общего будущего.

      К вечеру этого дня Мартины уже были на месте. Свидание с Моррисом по просьбе Криса им организовали в комнате, где обычно проводят допросы, а не через стекло, разговаривая по телефону, что было бы крайне не удобно. Джек выглядел уставшим, обиженным, морально вымотанным. Увидев своих гостей, он, сидя в наручниках за голым столом, криво ухмыльнулся и отвел взгляд. Сколько лет прошло, Джек был все также зол, а Крис и Мелани не находили нужных слов, как малые дети.

– Зачем вы пришли? – сухо спросил Моррис, нарушив неловкое молчание.

– Мы решили, что нам не мешает поговорить, Джек, – ответил Крис.

– Надо же! – презрительно закатил глаза мистер Моррис. – Приходить надо было лет десять назад.

– Джек, перестань, я ведь знаю тебя, как никто другой, – взмолилась Мелани. – Мы все были не правы, но пора раскрыть карты. Это ты сжег ферму?

– Боже мой, Мел! Конечно, нет! Хоть мы были в ссоре, хоть вы взорвали мою плантацию, но нет! Я бы так не поступил, зная, что с вами сделает Бен, хотя не отрицаю, что я и собирался.

– Но кто тогда? – растерялся Кристофер.

– Думаешь, если бы я знал, то молчал? Если вы пришли сюда ради притона, убирайтесь!

– Мы верим, – ответила Мел и, взглянув на мужа, повторил: – Верим.

– Но ведь это не все наши проблемы, – напомнил Крис. – Почему ты бросил Эмму? Мы поклялись вместе до конца, и в горе, и в радости. Нам пришлось продать все, чтобы выручить деньги на операцию, из-за этого нам пришлось стать хозяевами притона, а ты бросил нас! – воскликнул мужчина, в глазах которого мелькнул огонек ярости. – Я спокоен, – убеждая скорее себя, добавил Кристофер, – но, черт возьми, Джек, дру…дружище, как ты мог? – высоким голосом спросил он, уже не сдерживая эмоции.

– Да не бросал я! – рявкнул Джек, подскочив на месте, но, взяв себя в руки, выдохнул. – Я не бросал Эмму. Вы знаете, как я любил ее, как я берег дружбу с вами. Самый больной удар был для меня, что вы решили, будто я способен на подобное после стольких лет, проведенных вместе.

– Так расскажи нам, Джек, расскажи! Развей наше плохое мнение о тебе!

– Я спасал сына. Ему потребовалась срочная операция. Эмма пожертвовала собой, чтобы спасти Рея. На двоих денег не хватало. Если бы вы знали, как мне было сложно бросить Эмму, еще и вы от меня отвернулись. Это горе сделала меня другим, я воспитал сына без любви и заботы, ведь не мог смириться со смертью жены. Куда бы я не шел, где бы ни был, всюду ее лицо, ее запах. Не знаю, что мне не дало сойти с ума. Это был самый жестокий выбор в моей жизни из всех, что мне пришлось принимать. Я рыдал, как дитя, все время, пока мы с Эдрианом летели в самолете, рыдал в больнице, а потом еще шесть проклятых месяца на ее могиле!

– Боже, боже…это больно Джек. Так больно! – со слезами на глазах воскликнула Мелани, схватив Морриса за руку.

– Мы даже не могли подумать, что случилось подобное. Горе всех нас сделало другими, – срывающимся голос ответил Кристофер. – Не только Рею пришлось терпеть холодность от родителя, Николас вырос не в лучших условиях. Сколько же мы наделали ошибок!

– Но… ведь никогда не поздно все исправить, верно? – тихо пролепетала Мелани, вытерев со щеки слезу. – Прошло уже много времени. Раны затянулись, дети выросли. Мы столько упустили! Бедная, бедная Эмма. Но враждой ее не вернешь. Она должна видеть нас счастливыми, чтобы ей спокойнее жилось на небесах. И не только ей. София и Мэри заслуживают видеть, как мы продолжаем свой путь к ним рука об руку.

– Да, – неуверенно произнес Джек. И все на минуту замолчали, вспоминая друзей. – Да, черт возьми! – бодро воскликнул Моррис, рассмеявшись. – Да! – на его лице светилась улыбка, а в глазах стояли слезы.

– Чувствуете, как стало легче дышать? – набрав полные легкие воздуха, спросила Мел. – Сейчас вспомнила, как Коллинзы и Бейкеры пытались нас помирить. Умора! Но, кстати говоря, им тоже досталась из-за нашей ссоры.

– Так у них такой план был? Одни на одной стороне, другие – на второй? – расхохотался Джек. – А все равно надо сказать им большое спасибо.

– Крис, что же ты сидишь? Иди, забери заявление. Пусть ищут настоящего преступника, – вдруг всполошилась Мелани. – Прости нас, мы поступили ужасно. Мы возместим ущерб за взорванную плантацию.

– Мел, не надо. Главное, что мы все выяснили и разобрались.

                               ***

      Прошло меньше часа, после чего врач, оперирующий