Пираты в Сомали. Повстанец - Алексей Птица

делами, временами подходя к Чарти и давая ему то еду, то питьё. Обдумав всё хорошенько, я решил поступить следующим образом: довезти Чарти до шоссе и уехать в Холь-Холь. Так я, собственно говоря, и сделал.

Мотоцикл завёлся с пол-оборота, я развернулся и с сидящим в прицепе Чарти поехал обратно, с трудом угадывая в поднявшейся после дождя траве следы, оставленные мотоциклом пару суток назад. Доехав до шоссе, я остановился.

— Чарти, тебе пора. Вымётывайся из прицепа. Вот тебе запас продуктов, вот вода, а вот шоссе. Джибути там! — махнул я рукой вправо. — Если никто не подберёт, то за сутки дойдёшь, а то и раньше.

Чарти кивнул, но я продолжил давать указания:

— Своим ничего не говори, скажешь, что тебя ударили по голове незнакомцы, и ты больше ничего не помнишь. Очнулся в канаве у шоссе, выполз и пошёл обратно. То же самое сообщишь и полиции. Своим подельникам обо мне скажешь, когда я появлюсь в городе. А до этого узнай положение дел в вашей банде. Мне пригодится, возможно, я возьму над вами шефство. Придёшь на рынок через неделю. Если я там буду, то подойдёшь, если же нет, то приходи ещё через три дня, и так каждые три дня ходи, пока я не появлюсь. Если и через три месяца я не появлюсь, значит, тебе повезло, и ты свободен. Услышал ты меня?

Мне снова молча кивнули.

— Ну, что же, тогда — пока! Помни: должок за тобой, должок!

Газанув, я выехал на шоссе и покатил в сторону города Холь-Холь, постепенно набирая скорость. Мотоцикл исправно ревел мотором, ехать по полупустой и гладкой дороге было легко и приятно, и за три часа я добрался до города, однако заезжать в него не стал.

Излазив в своё время все окрестности в поиске змей, я обнаружил несколько мест, где можно надёжно спрятать свои трофеи. Возле невысокой горы имелись расщелины, и многие из них подходили для моего замысла. Вот к одной из них я и поехал. Заглушив мотоцикл, взял оружие, сколько смог унести, и дальше отправился пешком. Не очень широкая и глубокая расщелина вместила все мои запасы оружия, себе я оставил только револьвер, и то на всякий случай.

В другой расщелине я спрятал деньги, обернув их тканью и завернув в полиэтиленовый пакет. Сверху я заложил всё камнями и засыпал песком, чтобы никакая змея не нашла. А всякие зверушки на вроде сусликов или дикобразов с мышами шли лесом. Туда же шли и все негры, что бродили по окрестностям.

Правда, никого вокруг я не увидел, местность была пустынной, лишь змеи да мелкие животные лазили в траве. Оседлав мотоцикл, я направился в Холь-Холь заметать следы.

Мотоцикл, протарахтев по улицам, остановился возле дома моего знакомца Джанко. Сигналить я не стал, а осторожно постучал в дверь его дома. Рабочее время уже закончилось, и сын колдуна оказался дома. Он изрядно удивился, но впустил меня внутрь.

— Бинго! Гм, ну, заходи.

Войдя во двор, мы расположились под молодым оливковым деревцем. Сев за небольшой столик, Джанко начал расспрашивать о моих приключениях.

— Да, всё хорошо, торговал лекарствами понемногу, искал другие заработки, но возникли сложности. Временные, конечно. Решил приехать на неделю сюда. Змей не надо ещё ловить?

— Нет, не надо. Ты уже опустошил всю округу, мэр никак не может объясниться перед начальством за понесённые расходы.

— А, ну я тогда для себя половлю. Лавка у меня большая уже, товара много требуется. Я тут клану подарок приобрёл за оказанную мне помощь, — Джанко удивился, а я указал на изъятый у Чёрного Льва транспорт: — мотоцикл вот и тележка к нему! Но лучше передать её сразу в племя. Там они нужнее, чем здесь, да и вождю я обязан. Сообщи ему о моей благодарности. А в Джибути ни мотоцикл, ни тележку не стоит оставлять, а то мало ли что…

Джанко с любопытством взглянул на меня, но переспросить не решился. В конце концов, это мои проблемы. Я приехал и подарил, а где взял и у кого, не его ума дело. Джанко, как и многим остальным, на это было наплевать с высокой горы.

— Хорошо, мы заберём у тебя мотоцикл. Спасибо за подарок, но что от тебя ждать дальше?

— Дальше — больше. Ждите только хорошее, но мне нужен в помощь влиятельный адвокат и желательно умный.

Джанко задумался.

— Кажется, я знаю, кто тебе нужен. Он как-то помог нам и спас из тюрьмы нашего человека. Хороший адвокат, но берёт непомерно дорого.

— Подойдёт, лишь бы мог решить любой вопрос.

— Сможет, — кивнул Джанко. — У него есть родственные связи в правительстве. Всё решит, если заплатишь.

— Хорошо. И как его найти?

— Подожди, сейчас я поищу его визитку.

Уйдя в дом, он вскоре вернулся с картонкой, на которой чёрными буквами по-французски были указаны фамилия адвоката и адрес его конторы.

— Отлично!

— Вот возьми карандаш и бумагу и перепиши себе.

Я так и сделал.

— Больше тебе ничего не надо?

— Нет. Спасибо. Я ещё поживу с неделю у тётушки твоей жены?

— Живи, у неё свободно пока.

— Ага. Если что, то вот моей адрес в Джибути, — и я, нацарапав его карандашом на клочке бумажки, ушёл.

Семь дней я жил у тётушки, которая очень обрадовалась моему появлению, да лазил по окрестным горам, ловя змей и изготавливая из них настойки. Посчитав время, прошедшее с момента устроенной мной резни достаточным, я купил билет на поезд в Джибути и поехал в столицу.

Поезд пришёл, как обычно опоздав на два часа, и я сразу отправился к себе домой. А вот там меня ожидали сюрпризы. Дверь в мою комнату оказалась выломана, и бардак внутри явно свидетельствовал об обыске. Осталось лишь выяснить, кто рылся в моих вещах: полиция или бандиты?

Глянув на себя в зеркало, я решил, что избивать себя не буду. Больше вопросов возникнет, чем дивидендов принесёт. Осмотрев комнату, я убедился, что украдены сущие мелочи. Впрочем, ничего действительно ценного в ней и не имелось. Это всё осталось в лаборатории, да и там кроме лекарств ничего дорогого не было.

Выйдя из дома, я пошёл писать заявление в полицию. Само отделение полиции располагалось в трёх кварталах от моего дома и представляло собой двухэтажное здание французской постройки начала века. Очевидно, что в этом здании сначала располагалось отделение колониальной жандармерии, а после принятия государством Джибути независимости оно перешло в ведение местной полиции.

Револьвер я благоразумно оставил в своей комнате и поэтому шёл с уверенностью в светлое