Сезон воронов - Соня Мармен

Глаза его на доли секунды встретились с глазами противника. Были они голубыми или серыми? Не время рассматривать… Солдат отчаянно пытался вернуть мушкет, который Дункан только что вырвал у него из рук. Юноша ударил его ногой, и солдат повалился на землю. Дункан поспешно вскочил и наконец нащупал в траве свой нож. Рукоятка оказалась липкой и скользкой. Зажав ее в пальцах, он бросился на солдата, который пытался встать. Один удар, сильный и точный, прямо в шею… Дункана облило кровью, окутало ее тошнотворным запахом. Секунду он смотрел на англичанина. Серые… У него были серые глаза.

– Еще один за короля Якова!

Взглядом он поискал отца и брата, но их не было видно. Один, один лицом к лицу со смертью, чьи длинные пальцы сомкнулись на нем и на тех, кто находился рядом. И этот запах… Запах крови и пороха. Он врывался в бронхи, проникал сквозь поры кожи. Крики остервенело сражающихся солдат, скрежет стали, клацанье мушкетов – все эти шумы заполнили его сознание, навсегда запечатлелись в памяти. Он был один среди тысяч других, которые насаживали друг друга на мечи, отсекали друг другу руки и ноги, убивали друг друга. Бойня… Сердце Дункана билось так сильно, что биение это эхом отдавалось в адской долине. Словно стук копыт галопирующей лошади… Лошади… Нет, это не стук его сердца! Это кавалерия, и всадники скачут прямо на них!

Дункан поспешно повернулся и бегом спустился со склона, успев преодолеть всего несколько метров. Над головой у него просвистела пуля. Он пригнулся, споткнулся и растянулся на земле. Чья-то рука схватила его за ворот рубашки.

– Эй, Макдональд! Не время спать!

– Иди к черту, Макгрегор!

Джеймс Мор улыбался ему, лицо его было измазано кровью и порохом.

– К черту рано, мы еще не закончили уборку, старик! – Он помог Дункану подняться и хлопнул его по плечу. – За короля, Макдональд! – крикнул он, взмахнув клеймором.

– За короля! – выкрикнул Дункан в свой черед.

Джеймс испустил яростный крик. Рука с мечом возникла словно из воздуха и обрушилась на Дункана, но Джеймс, ловкий и стремительный, успел срубить ее своим оружием. Раздался вопль боли. Вражеский солдат упал на землю и стал извиваться, как червяк. Рука его валялась теперь рядом с Дунканом и продолжала сжимать меч, который никому больше не причинит вреда.

– Моя жизнь на «Sweet Mary» в обмен на твою на равнине Шерифмуре! Теперь мы квиты. Будь осторожен, Дункан! – Он оседлал трепещущее тело и вонзил свой кинжал в горло врагу. – Приятных снов! – пожелал Джеймс солдату, который вдруг обмяк и застыл без движения.

Потом Мор вскочил на ноги и побежал вниз по склону, перескакивая через лежащие на вереске израненные тела.

Дункан осмотрелся по сторонам, и у него появилось странное чувство – как если бы он отстранился от происходящего, увидел весь этот ужас со стороны. Больше не нужно было ни о чем думать, ни что бы то ни было анализировать. Разум осознавал то, что видели глаза, с сумасшедшей быстротой и немедленно диктовал телу, что ему делать, чтобы выжить. Ничего подобного раньше с Дунканом не случалось. Само время, казалось бы, изменило привычный ритм. Временами он видел все словно в замедленном темпе, а иногда происходящее набирало ошеломительную скорость. Оно колыхалось, словно в дурном сне. Давно ли началась битва? Длится она несколько минут или несколько часов?

Взгляд его зацепился за рыжеватую шевелюру мужчины, ростом превосходящего остальных. Отец… Но Лиам смотрел куда-то в другую сторону. Туда, где был Ранальд? Брат как раз отразил удар щитом, взмахнул мечом и вонзил его противнику в бок. Клинок врезался в податливую плоть и рассек тело почти надвое.

От запаха крови Дункана затошнило. Язык стал тяжелым, во рту пересохло. Он споткнулся о чью-то голову с бледным, искаженным гримасой лицом, словно застывшим в беззвучном крике. Драгун направил коня к нему, и Дункан бросился в другую сторону. Мушкеты дали еще один залп. Он повернулся взглянуть на своих, и от ужасного крика у него кровь застыла в жилах.

– Ранальд! Боже, нет!

Дункан нашел глазами отца. Лиам побледнел под маской пыли и крови. Он замер на месте среди сражающихся, глядя туда, где стоял… его младший сын, прижимая руку к животу. Другая рука, ослабев, выронила меч, который тяжело рухнул ему под ноги.

– Не-е-ет! Ран, проклятье, нет…

Дункан рванул вверх по склону. Собственный крик ужаса обжег ему горло. Ранальд упал на колени и посмотрел на него.

– Не-е-ет! Ран, держись!

С другой стороны к брату спешил отец. Лиам отразил удар, вонзил меч в sassannachs и стал проталкиваться между товарищами, которые повернули назад, спасаясь от ганноверской кавалерии. Ранальд улыбнулся. Эта его проклятая вечная улыбка! Драгун, преследовавший Дункана, увидел его брата и повернул коня, избрав себе другую цель. Теперь он скакал туда, где стоял Ранальд. Лошадь… Это несправедливо! Ему, Дункану, ни за что не обогнать лошадь, не успеть к брату раньше драгуна…

– Не-е-ет! – снова услышал он собственный крик.

Англичанин занес клинок. Брат испустил душераздирающий крик. Меч рухнул вниз, рассекая воздух, и вонзился в тело Ранальда.

– Боже, нет! Боже, только не его!

Дункан кричал что было мочи. Ярость, какой он никогда еще не испытывал, овладела его телом и его рассудком. Он перестал быть собой – в него словно бы вселился дьявол!

– Fraoch Eilean!

Драгун повернулся в седле, увидел его и развернул коня. Но Дункан был уже совсем рядом. Придержав коня за уздечку, он увернулся от меча, обагренного кровью брата, но недостаточно быстро: лицо словно ожгло огнем. Первая рана… Но думать об этом было не время. Точным и яростным ударом кинжала он пронзил шею лошади, чтобы заставить ее остановиться. Следующим движением он расширил рану, и лошадь заржала. Дункан выдернул кинжал, всадил его в ляжку драгуну, и тот закричал тоже.

– Умри, сучий сын!

Он вынул из раны пыльный нож. На белой штанине драгуна расплывалось красное пятно. Лошадь стала заваливаться на задние ноги, и клинок драгуна свистнул у самого уха. Дункан ощутил острую боль в области паха. Враг снова достал его… Он словно бы очнулся – ненадолго, на считаные секунды, и успел спросить себя, куда мог угодить клинок. Ну не в самый же пах? «Только не туда! – подумал он. – Что скажет Марион? Мы ведь даже еще ни разу не занимались с ней любовью!» Вся неуместность этой мысли заставила его улыбнуться. «Дурачина, если ты тут окочуришься, то вообще ее никогда не увидишь!»

Драгун армии Аргайла снова поднял меч. Дункан на мгновение уставился на вражеский клинок, зависший у него над головой, потом, собрав всю силу, что у него осталась, поднял свой меч и выбросил его в сторону противника, сопроводив удар безумным криком. Он увидел, как на лице драгуна отразилось удивление, и закрыл глаза.