Мечты прекрасных дам - Александр Корделл

– Уехать… без тебя?

– А иначе тебе не спастись!

– Куда же мне ехать?

– Куда угодно, только подальше от этого Богом проклятого места.

– Ты все хорошо обдумала, это правда, – сказал Эли. – Но если я стану отсюда удирать, то ты поедешь со мной.

– Куда? – спросила Милли.

– На юг к Маниле и Каролинским островам – в Сиам и Индокитай. Там нас ждет новый огромный мир. Мы поселимся на берегу в глиняной хижине и целыми днями станем нежиться на солнце и заниматься любовью.

– Ты правда так думаешь?!

При мысли о побеге она разволновалась.

– Если не сейчас, то когда же… Как только я увидел тебя, эти мысли сразу пришли мне в голову и не оставляли меня ни на минуту…

Краем глаза Милли увидела что-то двигавшееся внизу вдоль берега, поросшего деревьями. Потом она уловила еще движение – крохотную фигурку, которая быстро перемещалась на фоне желтого песка. Фигурка двигалась короткими перебежками. Эли почувствовал, как Милли замерла, и отпустил ее.

– В чем дело?

Она быстро оттащила его от окна.

– Посмотри, там внизу! Кто-то бежит.

– Может, это Сэм и Мами?

– Нет, не они. Посмотри, там бегут мужчины!

Теперь они видели две фигурки. Они наконец выбрались из дюн и старались поскорее скрыться под тенью деревьев.

– Жду здесь! – закричал Эли, и в этот момент все началось…

Дверь спальни распахнулась и отлетела назад на петлях К ним ворвался солдат в форме. Он поскользнулся и упал, летя к ним навстречу через ковер. За ним ворвался другой солдат – огромный и коренастый.

Его медная каска сверкала при свете луны. Эли сразу схватил его за глотку, но следом ворвался третий солдат, который перехватил Милли и швырнул ее на пол. Четвертый шел на них с расставленными руками. Он налетел на Эли и повалил его в постель.

Комната заполнилась изрыгающими ругательства и вопящими солдатами. Эли пытался с ними бороться. Милли пронзительно кричала, и ее крики звучали громче мужских выкриков и команд офицера, появившегося вслед за солдатами. Он был огромным, с обнаженной шпагой наперевес, его тело загораживало дверь. Милли и Эли насильно поставили на ноги.

– Сержант, с женщиной не особенно усердствуйте. Ну а этот малый пусть только пикнет, тогда покажете ему небо в алмазах!

Бесцеремонно перерыв всю спальню, Милли и Эли вытолкали наружу и потащили на пляж.

– Ты опять что-нибудь слышишь? – спросила Мами.

– Они идут, – сказал Черный Сэм, схватив ее за талию и толкая в тень высокой травы, росшей на пляже. Потом он поднял ее на руки и уложил на песок.

– Что ты задумал, Черный Сэм? – воскликнула Мами. У нее перехватило дыхание. Она была не на шутку поражена.

– Замолчи, женщина.

– Да отпусти ты меня! – заорала она.

– Я сказал – тихо! Но было уже поздно.

Солдаты бесшумно окружили их. У них под ногами захрустел песок. Черный Сэм посмотрел на круг их мушкетов, нацеленных на них. Он медленно поднялся и помог встать Мами. Они стояли в сужавшемся кольце штыков.

Сэм приложил руки ко рту и заорал изо всей силы:

– Эли! Эли! Беги скорей! Беги!

Шум прибоя погасил звуки предупреждения. Это были последние слова Черного Сэма. Пехотинец рванулся к нему ближе, поднял вверх мушкет и прикладом ударил его сзади. Мами секунду глядела на распростертое перед ней тело Сэма. Потом она начала визжать и бить солдат. Она била их кулаками и ногами, пока другой удар мушкета не успокоил ее. Она молча рухнула рядом с Сэмом.

– Тащите носилки с лодки, – приказал сержант.

Небольшой отряд вместе с носильщиками, которые пригибались под тяжестью тел Мами и Сэма, шел по дюнам к «Домику отдыха».

40

Со времени основания колонии, то есть с тысяча восемьсот сорок первого года, суд проходил под руководством самого губернатора и его главного инспектора по торговле. Сейчас кое-что изменилось в судебном производстве, но не слишком много. Стал действовать суд присяжных. Огромные толпы окружили здание Верховного суда – на углу улиц Квинс Роуд и Педдер-стрит.

Судили Эли Боггза, обвиняемого в убийстве, в пиратстве и в похищении. От подобных обвинений могло смутиться даже самое храброе сердце.

Тем временем Ганс Брунер, один из свидетелей Эли, удрал куда-то морем, и Черный Сэм, как заявила возмущенная Мами, отправился его ловить, хотя это было дело полиции. Колония гудела от слухов: обсуждали все и вся. И ждали все, начиная от благородных членов гонконгского клуба до кули в аллеях Карлуна. Заключались пари о том, какой приговор вынесут Эли. Майор Кейн, государственный обвинитель, перед которым все трепетали, требовал вердикта «виновен», – перед Боггзом маячила перспектива быть повешенным.

В зале заседаний магистрата царила тишина. Публика ждала, что из камеры приведут жуткого убийцу со шрамами, которые делают его грубое лицо еще ужаснее. И когда перед ними предстал прекрасно одетый красавец в белой рубашке и в клетчатых штанах до колен, раздались удивленные возгласы. Его с двух сторон окружали солдаты. Боггз поклонился суду и занял место на скамье подсудимых.

Милли и Мами сидели рядом и старались сохранить равнодушные лица. Милли слегка ему улыбнулась. Анна Фу Тан – в последнее время ее называли Анна Безымянная – была одета в ярко-красный шелк и занимала место у стены. Она с радостным лицом смотрела на приговоренного. Возможно, Эли что-то и заметил, но виду не подал.

Потом в зал суда вошли специально подобранные присяжные заседатели. Как писали газеты, их выбрали, тщательно проверяя их незаинтересованность в торговле опиумом и отсутствие связей с криминальными элементами колонии. Их всех допрашивали и о Триадах, которые протянули свои щупальца ко многим финансовым сделкам в этом районе. В основном, они были европейцами, и еще были среди них несколько местных из Макао. Китайцев среди них не было: белого человека, пусть он пират, будут судить лишь его соотечественники. К тому времени в парке Шанхая появились такие объявления: «Воспрещается выгул собак, и вход закрыт для китайцев».

– Встать! – скомандовал судейский секретарь.

Облаченные в мантии, вошли майор Кейн, обвинитель, производящий расследование, и судья Хальм. Сэр Джон Боуринг, губернатор, вошел последним. Они с очень важным видом заняли места. В зале перестали шуметь.

Наступила тишина, которую нарушало лишь жужжание большой мухи, бьющейся о стекло. Народ в зале изнемогал от жары, но все сидели молча. Громким торжественным голосом судейский секретарь объявил:

– Начинается суд над Эли Боггзом, обвиняемым в пиратстве, торговле опиумом и похищении..

Каждое из этих обвинений, а тем более все они вкупе, гарантировали ему смертный приговор.