Колдун и кристалл - Стивен Кинг

– Сюзан.

– Не обращай внимания, Уилл, это нервы.

И, миновав ворота, они вновь обменялись долгими взглядами, а потом двинулись вниз по склону. Она обратила внимание на обрубленные нижние ветви сосен. Наплывы смолы на обрубках белели в лунном свете. И рубили ветви не так уж давно. Она указала на это Уиллу, который кивнул, но ничего не сказал.

У подножия холма труба отрывалась от земли и вползала на ряд металлических колонн. Длина эстакады составляла примерно семьдесят ярдов. Далее труба загибалась вниз и резко, как отрезанная, обрывалась. Под открытым торцом трубы чернело озерцо засыхающей нефти. Сюзан поняла, что засыхает нефть довольно-таки давно: об этом говорили трупы птиц, которые садились на нефть, чтобы посмотреть, а что это такое, залипали и умирали медленной, мучительной смертью.

Она смотрела на озерцо и погибших птиц широко раскрытыми, ничего не понимающими глазами, пока Уилл не похлопал ее по ноге. Он-то уже сидел на корточках. Присела и она, проследив за движением его пальца. И придя в полное замешательство. Уилл показывал ей на следы. Очень большие следы. Они могли принадлежать только…

– Волы, – выдохнула Сюзан.

– Да. И шли они оттуда, – он указал на срез трубы, – …и туда, – он развернулся на корточках и ткнул пальцем в сторону заросшего лесом склона. Теперь она видела то, что ей, дочери лошадника, следовало разглядеть с самого начала. Кто-то предпринял неуклюжую попытку замаскировать следы. Их где разровняли, где присыпали землей, но они, конечно же, остались. Она даже подумала, что знает, какую ношу тянули волы, и по лицу Уилла поняла, что для него это тоже не тайна.

Следы уходили от трубы двумя широкими дугами. Сюзан и Уилл Диаборн пошли вдоль правой. Она не удивилась, увидев, что кое-где на следы волов накладываются колеи. Неглубокие – лето выдалось сухим, и земля превратилась в камень, но все-таки заметные. То есть груз перевозили тяжелый. Естественно, иначе зачем связываться с волами?

– Смотри. – Они подошли к опушке, и Уилл указал на землю. В конце концов она увидела то, что привлекло его внимание, но для этого ей пришлось присесть на корточки. До чего же острые у него глаза, подумала Сюзан. Прямо-таки нечеловеческие. Следы от сапог. Не свежие, но не отпечаткам копыт волов и колеям.

– Вот эти оставил тот, что ходит в плаще, – добавил Уилл, указав на два особенно четких следа. – Рейнолдс.

– Уилл! Ты не можешь этого знать!

Он в изумлении уставился на нее, потом рассмеялся.

– Конечно, могу. Он ходит, чуть подворачивая ногу… левую. Это же видно. – Он провел пальцем над следом, вновь рассмеялся, увидев, как она смотрит на него. – Это не волшебство, Сюзан, дочь Патрика, только умение читать следы.

– Откуда ты так много знаешь? Такой молодой? – спросила она. – Кто ты, Уилл?

Он поднялся и заглянул ей в глаза. Девушка была высокая, так что ему не пришлось сильно наклонять голову.

– Меня зовут не Уилл, а Роланд. И теперь я вверил свою жизнь тебе в руки. Тут у меня возражений нет, но, возможно, теперь я рискую и твоей жизнью. Ты должна хранить этот секрет. Он смертельно опасен.

– Роланд, – она словно пробовала имя на язык.

– Да. Какое имя тебе нравится больше?

– Настоящее, – без запинки ответила она. – Это благородное имя, сомнений тут быть не может.

Он с облегчением улыбнулся и с этой улыбкой стал совсем юным.

Сюзан поднялась на цыпочки, притронулась губами к его губам. Поцелуй, поначалу такой целомудренный, расцвел, как цветок: губы медленно раскрывались, наливаясь жаром. Она почувствовала, как его язык коснулся ее нижней губы, и встретила его своим, сначала застенчиво, потом более решительно. Его руки обняли ее за спину, потом сместились вперед. Осторожно легли на нижние полукружья, двинулись к соскам. Она застонала от удовольствия, не отрываясь от его губ. А когда он прижал ее к себе и начал целовать в шею, она почувствовала каменную твердость пониже ремня, как раз напротив той части ее тела, что таяла, как масло на сковороде. Эти два органа предназначались один для другого, она – для него, он – для нее. Ка проявила себя в чистом виде, налетев, как ветер, и она покорно согнулась под ним, забыв про честь и обещания.

Она раскрыла рот, чтобы сказать ему об этом, и тут ее охватило странное, но удивительно сильное чувство: за ними наблюдают. Нелепо, такого просто быть не могло, но она знала, что наблюдают. Она отступила от Роланда, пошатнулась, но удержалась на ногах.

– Убирайся, старая сука, – выдохнула Сюзан. – Если ты шпионишь за нами, уж не знаю, как тебе это удается, убирайся немедленно!

15

На холме Коос Риа отпрянула от хрустального шара, изрыгая проклятия низким и скрипучим голосом, шипя словно змея. Она не знала, что сказала Сюзан, звуки магический кристалл не доносил, только изображение, но поняла, что девушка почувствовала ее присутствие. А как только это произошло, изображение пропало. Хрустальный шар еще раз блеснул розовым и потух, а потом никакие ее потуги не смогли его оживить.

– Ладно, пусть будет так. – Ведьма наконец сдалась. Она помнила эту наглую жеманную девицу (со своим молодым человеком она не жеманничала, не так ли?), которую загипнотизировала на крыльце, помнила, что приказала ей сделать, когда та потеряет девственность, и заулыбалась. К ней вновь вернулось хорошее настроение. Ибо, если ее лишит девственности этот бродяга, а не Харт Торин, его высокопревосходительство мэр Хэмбри, смеха будет еще больше, не так ли?

Риа сидела в своей вонючей хижине и мерзко хихикала.

16

Роланд, широко раскрыв глаза, смотрел на Сюзан, пока та рассказывала о визите к Риа (последние манипуляции, связанные с «доказательством чистоты», она опустила). Страсть его остывала, он снова смог обрести контроль над собой. Страсть эта, которой он дал волю, грозила не столько ему или его друзьям (в этом он, во всяком случае, старался убедить себя), а Сюзан. Ее положению в Хэмбри, ее чести.

– По-моему, у тебя разыгралось воображение, – изрек он, когда Сюзан выговорилась.

– А я думаю, что нет, – с нажимом ответила она.

– Или в тебе заговорила совесть.

Она опустила глаза и не ответила.

– Сюзан, я ни за что в жизни не причиню тебе вреда.

– И ты меня любишь? – Глаз она не поднимала.

– Да, люблю.

– Тогда больше не ласкай меня и не целуй… этой ночью. Я просто не выдержу.

Он молча кивнул и протянул руку. Она ее взяла, и они двинулись в том направлении, в котором и шли, когда неожиданно отвлеклись от дела.

Еще в десяти ярдах от первых деревьев они увидели блеск металла, несмотря на густую растительность. Слишком густую, подумала Сюзан. Такой густой она быть не может.

Естественно, густоты добавили ветви, срубленные нижние ветви сосен, мимо которых они проходили. Их использовали, чтобы замаскировать большие серебристые цистерны, которые раньше стояли на площадке. Серебристые цистерны перетащили под деревья, судя по всему, с помощью волов… а затем закрыли ветвями. Но зачем?

Роланд пригляделся к зеленой изгороди, потом снял несколько ветвей. Образовался напоминающий дверь проход, и он предложил Сюзан войти.

– Будь повнимательнее, – предупредил он. – Я сомневаюсь, что они поставили ловушки или растяжки, но осторожность не повредит.

За зеленой изгородью цистерны стояли в ряд, как игрушечные солдатики на плацу, и Сюзан сразу поняла, почему потребовалась маскировка: их оснастили новыми колесами из дуба, высотой ей по грудь. Каждое по ободу аккуратно обили железной полосой. Колеса сделали совсем недавно, так же как и кованые ступицы. Сюзан знала, что во всем феоде только одному кузнецу под силу такая сложная работа – Брайану Хуки, к которому она ходила за новыми подковами для Фелиции. Брайану Хуки, который улыбался и хлопал ее по плечу, как близкого друга, когда она пришла с отцовской сумкой на плече. Брайану, одному из лучших друзей Пата Дельгадо.

Она вспомнила, как оглядывалась, и думала, что для Брайана настали хорошие времена. Разумеется, в этом она не ошиблась. Ему пришлось поработать. Хуки изготовил немало ступиц и ободов, за что ему кто-то заплатил. Возможно, Элдред Джонас. А скорее всего Кимба Раймер. Харт? Она не могла в это поверить. Харта в это лето занимали совсем другие проблемы.

За цистернами тянулась тропа. Роланд медленно пошел по ней, заложив руки за спину, как проповедник, читая непонятные слова, выведенные на серебристом металле: СИТГО, САНОКО, ЭККСОН, КОНОКО. Один раз остановился, прочитал:

– «Чистое топливо для лучшего завтра», – фыркнул: – Насчет лучшего они погорячились. Вот оно, это завтра.

– Роланд… я хочу сказать, Уилл… кому они нужны?

Он ответил не сразу, повернулся и зашагал назад. Четырнадцать цистерн стояли по одну сторону внезапно ожившей нефтяной трубы и, Сюзан догадалась, столько же по другую. По ходу Роланд постучал пальцами по одной цистерне. Ему ответил глухой звук. В цистерны залили ни на что не годную нефть с СИТГО.