Лиорн - Стивен Браст

Он указал на мою руку.

— Что случилось?

Я вытянул левую руку, глядя на то место, где ранее был мизинец[43].

— Обменял его на мудрость, — сообщил я. — Мудрец потребовал его в уплату за совет, как выжить в этой жизни.

Он фыркнул.

— Ясно. И каков же был совет?

— Вцепиться в нее всеми десятью пальцами.

— Мило. Много подобных историй подкопил, да?

— Есть такое дело, — не стал я спорить. Обвел взглядом рычаги, тросы, крюки. — Слушай, а можешь кое — что для меня сделать?

— Что?

Я указал на стропила наверху и на разные рычаги на уровне сцены.

— Покажи, как работают эти веревки.

— Конечно, почему нет. Пошли.

И я пошел. Он проявил терпение и оказался хорошим учителем, и все это было не так сложно, как я ожидал. По окончании урока мы сделали еще по глоточку из его фляги, и кажется, я как минимум кое — чего достиг. А потом, раз уж я все равно был этажом выше сцены, заглянул в комнату отдыха, где и отыскал Пракситт.

При моем приближении она подняла взгляд.

— Нашел себе место?

Я кивнул.

— Первая массовка. В смысле, вторая, а не та, что на самом открытии.

— «Сто сорок восемь катапульт»?

— Ага.

— Итак, надо устроить, чтобы тебя видели со всех шести сторон, не танцуя, и не испортив мюзикл.

Я сделал задумчивое лицо.

— Что? — вопросила она.

— Если все пройдет так, как я надеюсь, твой мюзикл это не испортит, но кое — какие помехи будут. Небольшие, полагаю — кое — кто из зрителей разозлится, возможно даже, что это ненадолго отвлечет некоторых актеров.

Но если все сработает, ты сумеешь продолжить представление, и его никто не закроет.

— Спасибо за честность, — сказала Пракситт. — Рискну.

Я кивнул.

— Значит, мы сделаем тебя одним из дворцовых гвардейцев. Это роль Товина, но у него и так достаточно проблем, так что он не расстроится, что пропустил один эпизод во время одной постановки. Ты маршируешь вдоль края сцены, пока звучит музыка. Волчок тебя потренирует. Хотел когда — нибудь стать драконлордом?

— Ни за что.

— Неправильный ответ. И тебе нужно избавиться от этих усов над губой.

— Потом отрастут[44].

— И еще тебе понадобится костюм. К завтрашнему утру. Костюмеры уже меня ненавидят. Теперь будут ненавидеть и тебя. Следи, чтобы в твоем костюме не оказалось «случайно забытых» булавок, когда будешь его надевать.

— Эм.

— Не переживай, я тоже там буду.

Я кивнул.

— Мы все умрем, — изрекла она.

— Да, я слышал.

— Что ж, тогда обо всем договорились.

— Спасибо.

Она отмахнулась.

— Я у тебя в долгу.

— Искренне на это надеюсь.

Я нашел костюмерную, где мною занялись, и нет, костюмеры не пришли в восторг, и нет, я не хочу рассказывать, как меня измеряли, заставляя сгибаться в неудобнейших положениях, и снова измеряли, и — нет, просто забудем.

Когда они закончили, я уж было почти ушел и столкнулся с Волчком, хореографом, который выглядел таким же счастливым, как костюмеры.

— Пошли, — велел он и двинулся вперед.

Я последовал за ним.

— Что все это значит? — вопросил он. — За день до генеральной репетиции? И ты не умеешь танцевать? И что я должен с тобой делать?

На эти вопросы хороших ответов попросту не было; я сохранял молчание.

Мы вышли на сцену, и он указал:

— Значит, входишь ты здесь, вместе с танцорами. Маршировать умеешь?

— Я не…

— Вот так, — и он начал шагать по сцене, поднимая колени и одновременно выпрямляя ступню полностью. Я видел, как драконлорды проделывают что — то подобное, и во Дворце, и когда я был в армии Морролана.

Я попытался повторить, на что он фыркнул, словно сообщая: удивительно, но ты не столь полный бездарь, как я полагал, а лишь на три четверти.

Очень выразительно фыркнул, да.

Хореограф указал на Лойоша и Ротсу:

— Их тут не будет.

Я кивнул, и оба взмыли, расправив крылья, и опустились просто на сцену. Волчок сделал вид, словно ничего такого и не произошло.

— Так, — сказал он. — А теперь — можешь маршировать в ритм?

— В ритм с чем?

Он начал было закипать, но потом проговорил:

— Так ты и правда не шутишь?

— Э…

— Я имею в виду — держать определенный ритм, пока маршируешь. Вот так.

И принялся хлопать в ладоши в четком ритме, маршируя при этом так, что правая его нога касалась пола с каждым хлопком. Я повторил.

— Так, — сказал он. — Вот так и будешь делать. Когда входишь, идешь сюда, прямо к берегу. Потом…

— К берегу?

— Прости. Самая дальняя часть «края один». Стоишь здесь и не шевелишься. Когда танцоры начинают, маршируешь по краю сцены, пока не дойдешь до горы — это дальняя часть «края шесть», — там разворачиваешься и замираешь вновь. Дази марширует в другую сторону. Ты проходишь мимо него с внутренней стороны. С внутренней, пожалуйста, запомни это. Ты новенький, так что ты держишься дальше от зрителей, ясно? А потом, когда танцоры идут на выход, ты уходишь вместе с ними, и постарайся ни с кем не столкнуться.

Как, справишься с этим?

— Ага.

— Ладно. Единственный случай попрактиковаться у тебя будет во время этой чертовой генеральной репетиции, так что не напортачь. Испортишь мой танец, и я так испорчу тебе жизнь, что просыпаться и засыпать ты будешь, кляня судьбу.

— О, этот корабль давно уже вышел из гавани.

— Хотел бы я знать, что все это значит.

— Нет, ты этого не хочешь.

— Ладно. Давай пройдемся от и до. Я пою, начинаю там, где начинаешь ты. Раз, два, раз —