Избранная. Приручение Демона - Юлия Четвергова

вопроса. С чего он это взял? Бальтазар напугал меня тогда, когда показал мне свой настоящий облик впервые, но все последующие разы я относилась к этому спокойно, считая, что у каждого свои недостатки. Ну, подумаешь рога и черная бездна в глазах. С кем не бывает.

— Тогда почему твое сердце стучит так, словно тебе страшно каждый раз, когда я прикасаюсь? — В его глазах отражался свет луны, придавая им таинственности.

— Это не страх. — Поспешно ответила я. А когда его глаза загорелись тем самым диким огнем, поняла, что ляпнула лишнего. Я только что, чуть не призналась, что он мне нравится!

Бальтазар был одет в длинную белую рубашку непривычного мне кроя, которая спереди и сзади прикрывала бедра, а сбоку едва доходила до уровня резинки штанов. Рукава Демон закатил, и они свисали у локтя. Не зная, куда деть руки, положила одну на грудь, а другую на предплечье мужчины.

Последующее произошло за доли секунды. Бальтазар рвано выдохнул, приподняв большим пальцем мой подбородок. Узор на его руке засветился и начал расти, полностью обвив его ладонь, а с другого конца распространился на всю шею. Его будто лихорадило, глаза сияли внутренним светом. А потом он не выдержал и накрыл мои губы трепетным поцелуем. Он целовал меня так нежно и исступленно, обхватив руками лицо, что я вцепилась в его рубашку, сходя с ума от лавины накрывших меня чувств.

— Договор, Бальтазар. — На мгновение оторвавшись от его губ, прошептала я, едва сохраняя остатки трезвого рассудка. — Отпусти, иначе я… — Демон меня перебил, но потом я даже порадовалась тому, что он не дал сорваться этому слову с моих губ.

— К шартру договор! — Прорычал мужчина, снова склоняясь к моему лицу. А я разозлилась. Ну, уж нет! Ему можно в меня влюбляться, этого не было прописано в условиях, а вот я не хочу умирать, как тот оборотень, связанный клятвой.

— Отпусти! — Я постаралась выглядеть максимально грозно, хотя внутри всё еще горел пожар, устроенный мужчиной. А в груди болело, потому что все мое естество тянулось к нему.

— Ринна, — мягко прошептал Бальтазар, поглаживая большим пальцем скулу, словно извиняясь за свои слишком резкие слова, — посмотри на это.

Его рука спустилась к рукаву платья и, обхватив мое запястье, начала нежно обнажать кожу. Узор от его ласковых прикосновений засиял ярче, а я судорожно вздохнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Зачем он со мной играет? Зачем искушает мое сердце? Я ведь не железная…

— Вижу, и что? Что? — Крикнула я, вырывая руку. — Если ты хочешь от меня избавиться таким простым для себя способом, то ничего не выйдет! — Зло одернула рукав и прикрыла узор, будто это было нечто постыдное.

— Ринна, всё не так, — не знаю, что он хотел сказать, но я уже стремглав вбежала в комнату, не желая его слушать. Мужчина остался стоять на балконе, глядя мне вслед с непередаваемым выражением лица.

Хранительниц в комнате не было, видимо, Бальтазар отпустил их, раз он сам здесь. Я скинула платье, оставшись в нижнем белье, и легла на кровать, с головой накрывшись простынею, чтобы спрятать слезы, катившиеся градом из глаз. Ненавижу этого Демона!

Матрац рядом со мной прогнулся спустя несколько минут.

— Глупая. — Произнес Бальтазар, ухватившись за край покрывала, и попытался стянуть его с меня. Ни его фраза, ни действия, не способствовали дальнейшему контакту. Но я недооценила противника. — Я хотел сказать спасибо. За крылья. — Его голос стал тихим, будто его тронуло то, что он увидел. — Приятно знать, что хотя бы у моего двойника они есть.

— Не заговаривай мне зубы! — К тому времени, когда он пришел, я уже перестала плакать и просто шмыгала носом. — Убирайся! — Прогундосила я. — Это моя постель, найди себе другую!

— Вообще-то, теперь это и моя постель тоже. — Низко рассмеялся Демон, всё еще пытаясь стянуть с меня покрывало, в которое я вцепилась как клещ, отчасти от того, что была в нижнем белье, а не потому, что хотела спрятаться, словно маленькая девочка. — Не ты ли настаивала на том, чтобы у нас были общие покои?

— Вот именно, что покои, про кровать там и речи не было!

— А я всегда считал, что у супругов все одно на двоих. — Я, конечно, тоже так считала, но он мне не муж! Что и сообщила ему в ответ.

Перестав терроризировать меня и покрывало, Бальтазар перешел к более решительным действиям. Он принялся меня щекотать. А я до жути боюсь щекотки! Так что на постели я извивалась, как уж на сковороде, и хохотала, словно сумасшедшая, иногда повизгивая, когда было слишком сильно щекотно.

— Не муж я ей! Вы только посмотрите на эту строптивую девчонку! — Приговаривал, щекоча. — Я тебе сейчас покажу, кто тут самый настоящий, полноправный муж!

— Хватит, — в какой-то момент, я поняла, что нужно сдаться без боя, эту войну я уже проиграла, — прошу! Я больше не могу! Бальтазар! — Представляю, как это выглядит со стороны — Демон щекотит истерично смеющуюся простынь, которая умоляет его прекратить.

— А что мне за это будет? — На мгновение перестав щекотать, уточнил коварный демонище. Я перевела дух, утирая слезы уже от смеха. М-да, «личико» у меня сейчас упаси Боги, наверное. Лучше уж не вылезать из-под одеяла, чем позориться опухшей моськой.

— Я буду столь великодушна, что прощу тебя за то, что было на балконе.

— А что было на балконе? — Ехидно уточнил Бальтазар, склонившись ко мне. Я почувствовала его горячее дыхание через покрывало, и замерла. — Скажи мне это, глядя в глаза, трусишка. — Его голос был пропитан весельем.

— Ты хотел склонить меня к нарушению договора. — Выглянув из-под покрывала, ответила я. Голубые глаза оказались даже ближе, чем я предполагала. Веселье Демона, как ветром сдуло.

— Ка-Ринна, — став серьезным, произнес он, — клятвы не распространяются на истинные пары. — И предвосхищая мой вопрос, быстро ответил. — Да, наш договор больше ничего не значит.

— Что? — Только и смогла выдавить из себя. — Как это ничего не значит? — Спросила, когда сошло первое потрясение, спустя несколько секунд молчания.

— Договор был бы в силе, если бы Богиня Любви не одарила нас своей милостью. — Неожиданно, он ласково улыбнулся, проведя пальцами по моей скуле. — Видимо, я все же оказался достоин чьей-то любви, несмотря на все ошибки прошлого. И, несмотря на то, что вел себя, как последний идиот.

Склонившись, он потянулся к моим губам, но я выскользнула, поднырнув под его рукой. Бальтазар не стал меня удерживать, застыв в той позе, что и был, смотря теперь не на меня, а на подушку. Прихватив с