Мир Элайлиона (СИ) - Саражаков Давид

— [Яз. Нерейдий] Таури, — повернувшись к Аргилэ, — То есть эту одежду сняли с погибшего мальчика?

Посмотрев на ламию, он сказал:

— Нет.

После Таури объяснил, что отдают нам эту одежду из-за того, что она принадлежала погибшим. И это вовсе не значит, что они обязательно должны были быть одетыми в неё при смерти. Обладатель того, что ношу я — некий смельчак, погибший, когда на деревню напали. А учитывая то, насколько аргилэ высокие и то, что одежда мне вроде как подходит, можно предположить, что прошлый её обладатель был весьма молод. То, что носит Анаэль снято ещё давным-давно, и уже непонятно с кого. Никто не будет одеваться в эту одежду, якобы плохая примета: «Если ты надел одежду принадлежащую трупу, то и сам скоро станешь трупом». И даже несмотря на это, нам не позволили что-либо примерить, потому что «склад пропитается проклятьем белой ламии».

Плюс ко всему выяснилось, что во время тумана некоторых аргилэ духи насильно просто выносили из деревни, где и убивали. На данный момент найдено семь тел, ещё пяти жителей не досчитались.

— А что вы делаете, когда одежды погибших становится слишком много? — спросил я.

— Сжигаем, но делать это можно только в определённый день, — ответил Таури.

Задумавшись, я в очередной раз опустил взгляд в пол и заметил ламию с гневно надутыми щёчками и сведёнными бровями.

— … Что-то случилось?

— Я устала…

— … Хорошо — кивнув.

На этом разговор завершился. Хромающий Таури встал с места, взял принесённые с собой шкуры и ящик, а после ушёл.

* * *

— НУ ИГОРЬ! ОЧЕНЬ НУЖНО, ПРОШУ! — кричала Келли за дверью.

«… Это начинает надоедать…» — подумал Игорь и закричал:

— ДА НАХЕРА⁈

— ОНО НУ ОЧЕНЬ ВКУСНОЕ!!! Знаешь, в этом мире даже существует пословица по теме: «Кто празднует день рождения в одиночестве, тот не заслужил друзей»!

Задумавшись, парень встал из-за стола и, подойдя к двери, сказал:

— Чёт я не вкурил, с чего ради «не заслужил друзей»?

— Ну, типа… Если кто-то отмечает свой день рождения один, то это говорит о том, что он не умеет находить общий язык с окружающими и что он даже не пытается поддерживать отношения с близкими. Или что-то подобное.

— Хрень какая-то…

— Наверно.

Подумав немного, парень всё же решил:

— Ладно, — вздохнув, — Собираюсь.

Стоит признать, настолько красивой девушке, как Келли, отказать Игорю оказалось трудно.

Глава 36

Аплазия

— Ухх! — выдохнула Анаэль, улёгшись на своей постельке и обняв жорку, — Головка болит~…

— Когда-нибудь я изучу местный язык и тебе больше не придётся так мне помогать, — сказал сидя неподалёку я, улыбнувшись.

Вместо ожидаемого безразличия, ламия подняла голову хмуро смотря на меня.

— Что-то не так?

Однако Анаэль промолчала на мои слова, просто положив голову обратно на подушку, видимо глубоко о чём-то задумавшись.

— … Уняя~, — зевнула неожиданно ламия, — Хочу спать…

— … Ты ведь всю ночь не спала, да?

— Ага… А как ты понял?

— Просто обычно я просыпаюсь раньше тебя, — сказал я и сам разлёгся на шкуре, — Исключением можно назвать только момент, когда ты заснула раньше… Слушай, а как твой режим сна раньше был устроен?

— Умм… Ночью спать, а днём нет…

— Хмм… Просто мне кажется странным, что ты спишь, как и все, учитывая, что солнце для тебя опасно. Разве не логично в таком случае ночью бодрствовать, а днём спать?

— Когда я жила с мамой и папой, то так и было… В деревне ламий деревьев было гораздо меньше, чем за пределами… А ещё в это время все спали, так что встретить кого-то было сложнее. Но когда меня выгнали из маминого и папиного дома, то я начала спать, как и все. В Лесу нет риска на кого-то наткнуться, да и деревьев больше — от солнышка прятаться легче.

— … Вот оно что…

Мои глаза устремлены вверх, в сторону потолка, а мысли сфокусированы на Анаэль. Прошло так мало времени с того момента, как я встретил эту маленькую ламию, но время кажется растянутым, словно волшебным образом увеличившимся.

Сколько дней прошло с момента моего знакомства с ней? Хоть я и сбился со счёта, на самом деле всего ничего, может быть неделя, а произошло уже столь многое. В старом мире со мной ничего подобного за годы жизни не происходило, а здесь хватило всего лишь этого времени.

Непроизвольно отвожу взгляд в сторону корзинки, прислушиваясь к мягкому посапыванию ламии, которое чуть слышно в полной тишине комнаты.

Приподнявшись, заглядываю в корзинку, где ламия, даже не сняв платьишко и не укрывшись, обнимает своего питомца, укутывая его и себя змеиным хвостом.

Улыбнувшись, встаю и, укрыв ламию её одеяльцем, как можно тише подхожу к двери. А подойдя, напоследок оглядываюсь на Анаэль, после чего, обувшись, выхожу.

На улице ощутил на себе свежий воздух, наполняющий его лёгкие чистыми и приятными ароматами. Мелкие капли только начавшегося дождя падали на лицо и волосы. Аргилэ, видимо из-за начинающегося дождя, разошлись по домам.

Посмотрев на лежащую на сидении справа от двери миски, накрытую крышкой, я сглотнул.

Блин… Анаэль на голодный желудок спать легла…

Ощущая на себе лёгкий дождь, я аккуратно присел на скамейку, держа в руке миску. Открыв крышку на ней, заглядываю внутрь.

Что-то вязкое, на подобии сыра, покрывает свежее мясо и фрукты…

Узнав ситуацию в деревне, есть это немного совестно, но не настолько, чтобы отказаться.

Взяв кусок ложкой, кладу его в рот… Вкусно.

Укрывая миску под свои туловищем от дождя, я продолжил наслаждаться моментом, засовывая каждый кусочек пищи в рот, вдыхая свежесть и аромат леса, что проникают в каждую клеточку тела, словно омывая душа и пробуждая её к жизни.

Прекрасно…

Однако неожиданно раздаётся звук — протяжный «мяу» за спиной.

Обернувшись, замечаю ко… «Тори», как называла его Анаэль.

Светло-серого цвета шерсть, но в некоторых местах проходят тёмно-серые линии. По всей спине тянется чёрная линия, доходящая до самого кончика хвоста, а на четырёх лапках были чёрные «перчаточки». Вытянутая мордочка с коротким влажным носом, длинными усами-вибриссами и небольшими щёчками. Большие заострённые ушки прижаты к голове, а на их кончике присутствовала длинная, примерно в сантиметр, прядь шерсти.

Сидя на самом верху куполообразного дома, он сидит так, словно хочет на кого-то напасть, при этом смотря куда-то наверх.

Дёрнув ушками, он снова мяукает.

Переведя взгляд в место куда он смотрит, замечаю… птичку, сидящую там так, словно совсем не боится… Кота. Не могу я называть его иначе!

— Кс-кс-кс?

Не обращает внимания…

— Кис-кис-кис?

Не обращает внимания…

— Мис-мис-мис?

Ноль внимания…

— Миу-миу-миу?

Ноль внимания…

— Китти-китти-китти?

И снова нет!

— Мичу-мичу-мичу?

В очередной раз — нет!

— Пис-пис-пис⁈

Вообще не в какую!

— Пищ-пищ⁈

Может уже откликнешься⁈

— Слышь, пш-пш!

Разве ж можно так добрый люд игнорировать⁈

— МИ-МИ-МИ!

ДА ПОВЕРНИСЬ ТЫ.

— МИНУ-МИНУ!

И ТУТ ОН ПОВОРАЧИВАЕТСЯ.

— О! — улыбнувшись, — Так вы из Франции!

Достав ложкой из миски немного мяса, беру его в руки и протягиваю ему:

— Мину-мину-мину?

Кот смотрит на меня, наклонив голову набок.

— Давай, подойди.

Осторожно, готовый в любой момент убежать, он начал спускаться ко мне.

… И чем я занимаюсь, когда сам голодаю?

Добравшись до руки с едой, кот начал аккуратно вкушать её, ненароком задевая пальцы. Но больно не было, кусает он слабо, наверно, стараясь не навредить.

Теперь, разглядев его поближе, замечаю, что «тори» чуть больше обычных кошек, которых я видел в своём мире. Хотя определённо меньше мейн-кунов (порода кошек).

Когда он всё съел, я потянул ладонь к его голове, начав гладить, а он и не сопротивлялся, наоборот тянулся к руке.