Мера хаоса - Дмитрий Казаков

Хорсту веселиться не хотелось. Некоторое время он наблюдал за тем, как шут, выбрав местечко поровнее, исполняет привычные трюки. Вокруг Авти тут же собралась гогочущая толпа.

Когда пронзительно запишала дудка, Хорст не выдержал и отправился бродить среди костров. Сидящие около них степняки рвали зубами полусырое мясо, спешно хлебали мутное пойло. Со всех сторон доносились нестройные песни, на устланной коврами площадке два голых по пояс парня мутузили друг друга под одобрительные крики зрителей.

В каждой компании Хорста встречали радушные улыбки. Ему протягивали куски мяса и полные кружки, предлагали место. Но он качал головой и шел дальше, не обращая внимания на то, что степняки искренне огорчались.

Хмельного не хотелось, есть – тоже.

Послушал, как седобородый дед терзает струны на длинном, причудливо изогнутом инструменте, извлекая из него воющие звуки. Понаблюдал за кулачной схваткой, закончившейся тем, что один из бойцов мощным ударом сбросил противника с ковров.

Из круговерти вынырнул Авти. От него пахло хмельным, глаза сияли, а на лице красовалась гнилозубая ухмылка.

– Давно я так не веселился! – сказал он, потирая свежую ссадину на лбу. – Кувшин, правда, крепкий попался, не разбился, зараза…

– Денег-то хоть собрал?

– Ага. – Шут потряс кошельком, в котором что-то зазвенело. – А еще я выяснил, что у них тут предсказатель есть!

– Кто?

– Предсказатель. Который будущее предвидит, – Авти икнул, – пойдем, а?

– Ты ж ничего не поймешь, – усомнился Хорст. – Он тебе напророчит на местном!

– Говорят, он и наше наречие знает, – не сдавался шут.

– Ладно, пошли.

Предсказателя они увидели издалека. Старик с длинной бородой сидел, скрестив ноги, на старом истертом ковре. Веселье бурлило вокруг, точно не задевая его. Перед прорицателем были разложены какие-то странные штуковины, маленькие и серые.

Приблизившись, Хорст увидел, что это обломки кости, на которых что-то нацарапано. Старик поднял голову. Среди морщин прятались глаза, темные, будто вишни.

– Что вы хотите? – Эти слова были произнесены без малейшего акцента.

– Узнать будущее, – недоуменно ответил Авти. – Зачем еще приходят к тебе люди?

– За разным, – уклончиво отозвался старик. – Что, в самом деле желаете? Это знание может оказаться неприятным.

– Хотим-хотим. – Авти мотнул башкой так, что шутовской колпак едва не свалился, а колокольчик на его конце возмущенно забренчал.

– Тогда платите. – Старик повел рукой в сторону плошки, в которой уже виднелась горстка серебряных и бронзовых монет.

– За себя и за него. – Шут показал на Хорста и вытащил из кошеля две большие золотые монеты. – Этого хватит?

– Хватит. Садись напротив меня. – Дождавшись, пока клиент устроится поудобнее, старик наклонился, подобрал костяшки, некоторое время дул на них, точно отогревая от холода, а потом высыпал обратно на ковер.

Раздался негромкий стук.

– Ну? Что? – Авти, нетерпеливо сопя, подался вперед, будто щенок, которого поманили костью.

Старик заморгал, как показалось Хорсту, растерянно.

– Странная опасность на твоем пути, – сказал он, – необычная, с какой мало кто сталкивается. Но ты, судя по всему, уже имел с ней дело… Вот только что это такое, я понять не могу, вразуми меня Творец-Порядок!

– Что за опасность? – Авти не выглядел испуганным или удивленным. – От людей?

– Нет… нет, – предсказатель затряс головой, – это не от оружия, не от болезней, не от клыков или когтей. А что – понять не могу. Извини. И еще – помни, что смерть рядом с тобой. Ей осталось сделать лишь шаг.

– Она всегда была рядом, – шут махнул рукой и залихватски улыбнулся, – так что глупо мне ее бояться. Что-то еще?

– Все. – Старик вздохнул. – Больше не вижу ничего.

– Давай ты. – Авти взглянул на своего приятеля, встал и приглашающе похлопал по месту на ковре, где только что сидел.

Прежде чем опуститься на ковер, Хорст чуть-чуть помедлил. Ему вовсе не хотелось знать будущее, да и не похоже было, чтобы дряхлый предсказатель говорил правду. Обычные туманные фразы и ничего конкретного – такой белиберды вполне хватало, чтобы вытягивать деньги у доверчивых простаков…

Смущало лишь то, что найти таких простаков в степи куда труднее, чем в городе. С этой точки зрения старику с его костяшками место было не на берегах Колариса, а где-нибудь в Ил-Бурзуме.

Вперив свой взор в Хорста, глядя ему прямо в глаза, предсказатель собрал костяшки, вновь подул на них и высыпал на ковер.

Перевел взгляд вниз, на них, и замер. Брови его полезли на лоб.

– И что? – Хорст тоже посмотрел вниз. Костяшки лежали тесной кучкой, точно-их не бросили с высоты, а аккуратно сложили, и только одна отлетела немного в сторону.

– Не знаю, кто ты такой, – медленно, по слогам выдавил старик, – но предсказать я тебе ничего не могу.

– Это почему? – удивился Хорст.

Услышать такое от человека, зарабатывающего на жизнь пророчествами, было все равно, что от кабатчика признание в том, что он не может налить посетителю пива.

– Не буду ничего объяснять, – старик покачал головой. – Можете забрать деньги, если хотите. Но больше я ничего не скажу, клянусь Творцом-Порядком!

Ощущая себя так, словно ему плюнули в лицо, Хорст поднялся. Чего такого углядел в своих костяшках дряхлый предсказатель, что отказался отвечать? Или он почуял спрятанный под одеждой талисман? Неужели людям с подобной штукой, зависящим от прихотей мага-хозяина, предсказать будущее невозможно?

В любом случае было обидно.

– Ладно тебе, не бери в голову, – попробовал утешить приятеля Авти. – Мало ли что там набормотал этот старый придурок! Пойдем лучше выпьем!

– Нет, – Хорст покачал головой, – неохота… И он зашагал в сторону лагеря.

– Эх, треснул бы я тебе по башке! – сказал шут с чувством, глядя на предсказателя. – За то, что хороших людей смущаешь!

– Людей? – старик усмехнулся. – А ты уверен, что имеешь дело с человеком?

Авти ошеломленно заморгал. Пока переваривал услышанное, старик быстро поднялся, свернул ковер, ухватил плошку с монетами и скрылся в толпе. Отыскать его вновь шут так и не смог.

Тучи неторопливо ползли над равниной, и из их отвислых сизых животов неспешно валил снег. Снежинки танцевали в воздухе, метались туда-сюда, прежде чем упасть на мерзлую землю, на бредущую по ней лошадь или на сидящего в седле человека.

– Зима, – сказал Авти, поймав снежинку и глядя, как она превращается в крохотную слезинку.

– Давно пора, – Хорст поправил намокший капюшон. – Мерзлый месяц заканчивается…

С тоской подумал о том, что на родине, в далеком Линоране, давно лежат сугробы, мороз властвует на улицах, а в домах царит теплый аромат сгорающих в печах поленьев.