Кольцо вокруг Солнца - Клиффорд Саймак

Крейг не сводил с него глаз.

– Большая игра, - произнес он. - Точно. Вот что это такое.

Человек улыбнулся.

– Никогда не задумывались? В том-то и беда. Никто не задумывается. Все так страшно заняты, стараясь убедить себя в собственном благополучии и счастье, что ни на что другое не остается времени. У меня, - добавил он, времени хватает.

– Я всегда считал наш образ жизни, - сказал Крейг, - конечной стадией экономического развития. Так нас учат в школе. Ты обеспечен всем и волен заниматься, чем хочешь.

– Вот вы сегодня перед прогулкой позавтракали, - после некоторой паузы начал человек. - Вечером пообедаете, немного выпьете. Завтра поменяете туфли или оденете свежую рубашку…

– Да, - подтвердил Крейг.

– Что я хочу сказать: это откуда берутся все эти вещи? Рубашка или пара туфель, положим, могут быть сделаны тем, кому нравится делать рубашки или туфли. Пишущую машинку, которой вы пользуетесь, тоже мог изготовить какой-нибудь механик-любитель. Но ведь до этого она была металлом в земле! Скажите мне: кто собирает зерно, кто растит лен, кто ищет и добывает руду?

– Не знаю, - ответил Крейг. - Я никогда не думал об этом.

– Нас содержат, - проговорил человек. - Да-да, нас кто-то содержит. Ну, а я не хочу быть на содержании.

Он поднял удочку и стал укладываться.

– Жара немного спала. Пора идти работать.

– Приятно было поговорить с вами, - произнес, вставая, Крейг.

– Спуститесь по этой тропинке, - посоветовал человек. - Изумительное место. Цветы, тень, прохлада. Если пройдете подальше, наткнетесь на выставку. - Он взглянул на Крейга. - Вы интересуетесь искусством?

– Да, - сказал Крейг. - Но я понятия не имел, что здесь поблизости есть музей.

– О, неплохой. Недурные картины, пара приличных деревянных скульптур. Очень любопытные здания, только не пугайтесь необычности. Сам я там частенько бываю.

– Обязательно схожу, - сказал Крейг. - Спасибо.

Человек поднялся и отряхнул штаны.

– Если задержитесь, заходите ко мне, переночуете. Моя лачуга рядом, на двоих места хватит. - Он взял кувшин. - Мое имя Шерман.

Они пожали руки.

Шерман отправился в свой сад, а Крейг пошел вниз по тропинке.

Строения казались совсем рядом, и все же представить их очертания было трудно.

"Из-за какого-то сумасшедшего архитектурного принципа", - подумал Крейг.

Они были розовыми до тех пор, пока он не решил, что они вовсе не розовые, а голубые, а иногда они выглядели и не розовыми, и не голубыми, а скорее зелеными, хотя, конечно, такой цвет нельзя однозначно назвать зеленым.

Они были красивыми, безусловно, но красота эта раздражала и беспокоила - совсем необычная и незнакомая красота.

Здания, как показалось Крейгу, находились в пяти минутах ходьбы полем. Он шел минут пятнадцать, но достиг лишь того, что смотрел на них чуть под другим углом. Впрочем, трудно сказать - здания как бы постоянно меняли свои формы.

Это была, разумеется, не более чем оптическая иллюзия.

Цель не приблизилась и еще через пятнадцать минут, хотя он мог поклясться, что шел прямо.

Тогда он почувствовал страх.

Казалось, будто, продвигаясь вперед, он уходил вбок, словно что-то гладкое и скользкое перед ним не давало пройти. Как изгородь, изгородь, которую невозможно увидеть или почувствовать.

Он остановился, и дремавший в нем страх перерос в ужас.

В воздухе что-то мелькнуло. На мгновение ему почудилось, что он увидел глаз, один-единственный глаз, смотрящий прямо на него. Он застыл, а чувство, что за ним наблюдают, еще больше усилилось, и на траве по ту сторону незримой ограды заколыхались какие-то тени. Как будто там стоял кто-то невидимый и с улыбкой наблюдал за его тщетными попытками пробиться сквозь стену.

Он поднял руку и вытянул ее перед собой. Никакой стены не было, но рука отклонилась в сторону, пройдя вперед не больше фута.

И в этот миг он почувствовал, как смотрел на него из-за ограды этот невидимый: с добротой, жалостью и безграничным превосходством.

Он повернулся и побежал.

Крейг ввалился в дом Шермана и рухнул на стул, пытливо глядя в глаза, хозяина.

– Вы знали, - произнес он. - Вы знали и послали меня.

Шерман кивнул.

– Вы бы не поверили.

– Кто они? - прерывающимся голосом спросил Крейг. - Что они там делают?

– Я не знаю, - ответил Шерман.

Он подошел к плите, снял крышку и заглянул в котелок, из которого сразу потянуло чем-то вкусным. Затем он вернулся к столу, чиркнул спичкой и зажег старую масляную лампу.

– У меня все по-старому, - сказал Шерман. - Электричества нет. Ничего нет. Уж не обессудьте. На ужин кроличья похлебка.

Он смотрел на Крейга через коптящую лампу, пламя закрывало его тело, и в слабом мерцающем свете казалось, что в воздухе плавает одна голова.

– Что это за изгородь? - почти выкрикнул Крейг. - За что их заперли?

– Сынок, - проговорил Шерман, - отгорожены не они.

– Не они?..

– Отгорожены мы, - сказал Шерман. - Неужели не видишь? Мы находимся за изгородью.

– Вы говорили днем, что нас содержат. Это они?

Шерман кивнул.

– Я так думаю. Они обеспечивают нас, заботятся о нас, наблюдают за нами. Они дают нам все, что мы просим.

– Но почему?!

– Не знаю, - произнес Шерман. - Может быть, это зоопарк. Может быть, резервация, сохранение последних представителей вида. Они не хотят нам ничего плохого.

– Да, - убежденно сказал Крейг. - Я почувствовал это. Вот что меня напугало.

Они тихо сидели, слушая, как гудит пламя в плите, и глядя на танцующий огонек лампы.

– Что же нам делать? - прошептал Крейг.

– Надо решать, - сказал Шерман. - Быть может, мы вовсе не хотим ничего делать.

Он подошел к котелку, снял крышку и помешал.

– Не вы первый, не вы последний - приходили и будут приходить другие. - Он повернулся к Крейгу. - Мы ждем. Они не могут дурачить и держать нас в загоне вечно.

Крейг молча сидел, вспоминая взгляд, преисполненный доброты и жалости.

УТРАЧЕННАЯ ВЕЧНОСТЬ

М-р Ривз. По моему убеждению, возникшая ситуация требует разработки хорошо продуманной системы мер, препятствующих тому, чтобы продление жизни попало в зависимость от политических или каких-либо иных влиятельных организаций.

Председательствующий м-р Леонард. Вы опасаетесь, что продление жизни может стать средством политического шантажа?

М-р Ривз. И не только этого, сэр. Я опасаюсь, что организации начнут продлевать сверх разумных пределов жизнь отдельным деятелям старшего поколения лишь потому, что такие фигуры нужны ради престижа, ради того, чтобы организация сохраняла вес в глазах общественного мнения.