Освобожденный любовник - Уорд Дж. Р.

С ее стороны ужасно радоваться этому.

Он надел перчатку на руку, и они молчали пока седан пробирался сквозь ночь.

Наконец они остановились. Снова поехали. Остановились. И тронулись с места.

— Должно быть, мы в центре, да? — спросила Джейн. — Потому что это явно светофоры.

— Да, — он наклонился вперед, нажал на кнопку, и перегородка опустилась вниз так, что она увидела лобовое стекло.

Ага, центр Колди105. Она вернулась.

На глаза набежали слезы, она сморгнула их и уставилась на руки.

Чуть позже, водитель остановил Мерседес перед чем-то, смахивающим на черный вход кирпичного здания: на прочной металлической двери белой краской было написано «Вход воспрещен», а также имелась бетонированная площадка, ведущая к погрузочной платформе. Здесь было чисто, как в любом содержащемся в порядке закоулке, то есть грязно, но без мусора.

Ви открыл дверь.

— Пока не выходи.

Она положила руку на сумку с одеждой. Может, он решил просто отвезти ее в госпиталь? Но у Св. Франциска не было подобных входов.

Через пару минут, он открыл дверь и протянул ей руку.

— Оставь сумку. Фритц, мы скоро вернемся.

— С радостью подожду вас, — сказал пожилой мужчина с улыбкой.

Джейн вышла из машины и пошла в сторону бетонной лестницы, рядом с площадкой. Он шел позади нее как приклеенный, прижавшись к ее спине, охраняя ее. Он без ключей открыл прочную металлическую дверь — попросту положил руку на ручку и взглянул на нее.

Странно, но попав внутрь, он нисколько не расслабился. Он быстро провел ее по коридору к грузовому лифту, по дороге смотря по сторонам. Она понятия не имела, что они находились в роскошном Коммондоре, пока не прочла объявление от менеджеров, на бетонной стене.

— У тебя здесь квартира? — спросила она, несмотря на саму очевидность факта.

— Верхний этаж — мой. Ну, его половина. — Они вошли в грузовой лифт, встали на потертый линолеум, под решетчатыми лампами. — Хотел бы я провести тебя через парадный вход, но там слишком много народу.

Накренившись, лифт начал подниматься, и она пошатнулась к стене. Ви успел поймать ее за плечо, удержав на месте, и не стал отпускать. Она и не хотела этого.

Ви оставался напряженным, когда лифт резко остановился, и открылись двери. Коридор не представлял собой ничего особенного: всего две двери и выход на лестницу. Потолок был высокий, но не особо украшен, а на полу лежал разноцветный ковер с низким ворсом, какие постоянно встречаются в приемных.

— Я живу вон там.

Она последовала за ним в дальний конец коридора и удивилась, когда он достал золотой ключ, чтобы открыть дверь.

По другую сторону двери стояла непроглядная темень, но она зашла внутрь без страха. Черт, она могла пойти с ним под руку на расстрел и выйти оттуда невредимой. К тому же, в помещении приятно пахло лимоном, будто его недавно чистили.

Он не включил свет. Просто взял ее за руку и повел вперед.

— Я ничего не вижу.

— Не волнуйся. Тебе ничего не помешает, и я знаю дорогу.

Она держалась за его руку, и волочилась за ним, пока он не остановился. По тому, какое эхо издавали их шаги, у нее возникло ощущение огромного пространства, но она понятия не имела о планировке пентхауса.

Он повернул лицо в ее сторону, но затем отстранился.

— Что ты делаешь? — она тяжело сглотнула.

В дальнем углу, в каких-то сорока футах от нее, ярко вспыхнула свеча. Однако она осветила не так много. Стены… стены и потолок и… пол… были черными. Полностью черными. Как свеча.

Ви ступил в сияние свечи, как грозная тень.

Сердце Джейн забилось сильнее.

— Ты спрашивала о шрамах у меня между ног — сказал он. — Об их происхождении.

— Да… — прошептала она. Так вот почему он сохранял кромешную тьму. Он не хотел, чтобы она увидела его лицо.

В другой стороне, как оказалось просторной комнаты, зажглась еще одна свеча.

— Это сделал мой отец. Сразу после того, как я чуть не убил его.

Джейн резко вздохнула.

— О… Боже мой.

Вишес смотрел на Джейн, но видел лишь свое прошлое и последствие того, что он свалил своего отца наземь.

— Принесите мне мой кинжал, — приказал Бладлеттер.

Ви старался вырваться из хватки солдата, но безуспешно. На его отчаянные попытки пришло еще двое мужчин. И еще пара. Затем трое.

Бладлеттер сплюнул на землю, когда кто-то вложил в его руку черный кинжал, и Ви собрался с духом в ожидании удара… но Бладлеттер просто полоснул кинжалом по ладони, затем засунул лезвие за пояс. Сложив ладони вместе, он потер их, затем ударил правой в центр груди Ви.

Ви посмотрел вниз на отпечаток на коже. Изгнание. Не смерть. Но почему?

Голос Бладлеттера был жестким:

— Впредь чужак ты для обитающих здесь. И смерть придет к любому, кто поможет тебе.

Солдаты начали ослаблять хватку на Ви.

— Рано. Тащите его в лагерь. — Бладлеттер отвернулся. — И приведите кузнеца. Наш долг — предупредить остальных о злой природе сего мужчины.

Ви отчаянно сопротивлялся, когда другой солдат подхватил его за ноги, и его, как тушу, понесли в пещеру.

— За перегородку, — приказал Бладлеттер кузнецу. — Мы должны сделать это перед разрисованной скалой.

Мужчина побелел, и все же перенес свой лоток из древесины за перегородку. Тем временем Ви уложили на спину, каждую его конечность и бедра, удерживали по солдату.

Бладлеттер встал над Ви, с его рук стекала кровь.

— Отметь его.

Кузнец поднял голову.

— Каким образом, великий?

Бладлеттер произнес предостережения на Древнем Языке, а солдаты удерживали Ви, пока татуировки наносили на висок, бедра и чресла. Он вырывался все время, но чернила уже въелись в кожу, делая рисунки вечными. Когда все закончилось, он был полностью истощен, более обессилевшим, чем после превращения.

— На руке. Сделайте также и на руке, — кузнец начал качать головой. — Ты сделаешь это, или мне придется достать нового кузнеца для лагеря, ведь ты будешь мертв.

Кузнец трясся с головы до пят, но старался не прикасаться к коже Ви так, чтобы клеймление прошло без происшествий.

Когда все кончилось, Бладлеттер уставился на Ви.

— Сдается мне, есть одно чрезвычайно важное дело. Раздвиньте широко его ноги. Я должен сделать расе одолжение и удостовериться, что он никогда не произведет потомство.

Глаза Ви вылезли из орбит, когда его лодыжки и бедра развели в стороны. Его отец снова вынул кинжал из-за ремня, но потом помедлил.

— Нет, нужно кое-что еще.

Вишес закричал, ощутив металлические зажимы на нежнейшей кожице. Последовала невыносимая, пронзительная боль и затем…

— Господи Боже, — выдохнула Джейн.

Встряхнувшись, Ви вернулся к реальности. Задался вопросом, насколько много им было произнесено вслух, и по ужасу на ее лице, решил, что рассказал почти все.

Он наблюдал отражение света свечи в ее глазах.

— Они не смогли закончить.

— Явно не из чувства сострадания? — предположила она тихим голосом.

Он покачал головой, поднимая руку в перчатке.

— Хотя я был на грани обморока, все мое тело вспыхнуло. Солдаты, удерживающие меня, умерли на месте. Как и кузнец — он использовал металлический инструмент, который провел энергию прямо в него.

Она крепко зажмурилась.

— Что случилось потом?

— Я перевернулся, меня вырвало, а потом потащил себя к выходу. Весь лагерь наблюдал за моим уходом в молчании. Даже отец не встал на моем пути, не сказал ни слова. — Ви обхватил себя, вспоминая ошеломляющую боль. — Э… настил пещеры был покрыт рыхлой, рассыпчатой грязью с различными минералами — там определенно была соль. Раны зажили, поэтому я не истек кровью, но из-за соли остались шрамы.

— Я… так сожалею, — она подняла руку, будто хотела дотронуться до него, но потом опустила ее. — Чудо, что ты вообще выжил.