Коснись меня - Люси Монро

Она обвила руками его шею и, наклонившись, поцеловала в сосок. Он нуждался в ней. Сейчас.

– Пирсон, что случилось?

Он едва расслышал вопрос, потому что страсть переполняла его. Не желая думать ни о чем, кроме прелести ее обнаженного тела, Дрейк прижал жену к себе. Однако она не собиралась отступать и потребовала, чтобы он ответил.

Дрейк прижался лбом к ее виску.

– Я рад, что ты сумела сдержать хотя бы одно обещание, данное матери.

Она взяла его лицо в ладони и заглянула ему в глаза. Невыносимая напряженность таилась в глубине этих глаз.

– Я сдержала оба обещания. Мама не хотела, чтобы я вышла за человека, подобного моему отцу, и я исполнила ее пожелание.

– Ты боялась выходить за меня. Боялась, что я стану жестоким.

– Это было глупо. Вы совершенно разные люди. Ты был прав, когда сказал, что он позволил своей гордыне разрушить нашу семью. Именно его слабость, а не сила погубила мою мать. А ты сильный, Пирсон. Такой сильный, что иногда это пугает меня. Но не потому, что думаю, будто ты когда-нибудь можешь обидеть меня, а потому, что иногда боюсь – мне кажется, я не сумею стать тебе женой, которую заслуживает человек твоих достоинств. Ты без колебаний переступил через свою гордость, добиваясь меня, даже когда я тебя отвергла.

Глаза ее наполнились слезами. Он осторожно смахнул слезинки с ее ресниц.

– У меня не было выбора, Тея. Я люблю тебя. Ты нужна мне.

Она опустила голову:

– Ты покорил меня.

Он приподнял ее подбородок и поцеловал в губы.

– Я люблю тебя, Тея. А ты меня? Затаив дыхание, Дрейк ждал ответа.

– Конечно, я люблю тебя, Пирсон. Мне нравится твоя самоуверенность. Меня восхищают твоя доброта, твоя сила, твое упорство, твоя верность, твоя честность. Но больше всего я люблю тебя за то, что ты пробуждаешь во мне такие чувства.

Он погладил пальцами ее розовый сосок.

– Значит, хорошо, что я позволил тебе соблазнить меня.

Тея рассмеялась:

– Я имею в виду не те ощущения, которые ты пробуждаешь в моем теле, хотя это тоже чудесный дар. – Она прижала его руку чуть выше своей обнаженной груди. – Я говорю о тех чувствах, которые рождаются здесь, внутри. Ты полностью заполнил мое сердце.

Пришла его очередь почувствовать, что он покорен. И он твердо решил быть достойным того огромного доверия, которым она его одарила, доверия, которое далось ей с таким трудом из-за ее прошлого. Он всегда будет дорожить ее доверием и любовью.

Внезапно Дрейк так сильно прижал жену к себе, что она едва не задохнулась. В следующее мгновение он впился в ее губы страстным поцелуем, и она, конечно же, не возражала. Да, она не преувеличивала, сказав ему, что считает отклик своего тела на его ласки чудесным даром.

Даром столь же бесценным, как и его любовь.

Тея ответила на поцелуй с такой же страстью. Когда же рука мужа коснулась ее лона, у нее подогнулись колени. Прижавшись к нему обнаженной грудью, она прошептала:

– Люби меня, Пирсон. Пожалуйста.

Опускаясь вместе с ней на постель, он прошептал в ответ:

– Сейчас и навсегда, любовь моя. Сейчас и навсегда.

Эпилог

Дрейк-Холл, Англия 1821 год

Раздался крик младенца. Ее сына.

Заливающийся криком ребенок был так прекрасен, что у нее защемило сердце, и ей захотелось, чтобы этот миг длился вечно. Она произвела на свет новую жизнь. Чудесное невинное дитя.

Роженица приподнялась в огромной, с пологом на четырех столбиках, кровати. Приподнялась, не обращая внимания на старания обеих женщин – своей горничной и повивальной бабки – удержать ее. Она должна была видеть своего сына, ведь каждое мгновение рядом с ним – бесценный дар, о котором она не могла и мечтать.

Тяжелая дверь спальни с грохотом распахнулась. Взгляд Теи метнулся к высокой мужской фигуре, показавшейся в дверном проеме. На лице Дрейка было все то же выражение беспокойства, с которым он так часто смотрел на нее с того самого момента, как узнал, что она беременна. Встретившись с ним взглядом, она сразу поняла, что теперь все изменилось. Они стали семьей. Сейчас и навсегда.

– Я приехал, как только смог. Какая ты своевольная! Подумать только, надумала рожать на две недели раньше, когда я был в отъезде по делам!

Нахмурив брови, он пересек комнату, приблизился к кровати и посмотрел на жену. В глубине его глаз сияло радостное одобрение.

Не отрывая от жены взгляда, он обратился к повитухе:

– Дайте мне ребенка!

– Это мальчик. Наш сын. Разве ты не взволнован? – В тихом голосе Теи звучало счастье.

– «Взволнован» – едва ли подходящее слово для того, что я чувствую. – Дрейк взял ребенка у повитухи. – Как он прекрасен! – Молодой отец оторвал взгляд от крошечного свертка и взглянул на жену: – Любовь моя, ты преподнесла мне величайший дар. – Снова глядя на ребенка, Дрейк сказал: – Я стану хорошим отцом, самым лучшим.

Сердце Теи переполняла любовь, которая росла с каждым днем с тех пор, как они поженились.

– А разве могло бы быть иначе? Ты самый замечательный мужчина. Во всех отношениях.

Он обратил к ней сияющий взгляд:

– Как мне отблагодарить тебя, Тея? Ты исполнила все мечты, которые я таил глубоко в сердце.

Она улыбнулась ему сквозь слезы:

– Это всего лишь справедливость, любимый мой. Ты тоже осуществил мои мечты, о которых я даже боялась говорить вслух.

Он обнял ее одной рукой, так что младенец оказался между ними. Хотя она и была утомлена родами, но сразу почувствовала, как от соприкосновения с мужем и новорожденным сыном силы вновь возвращаются. Мама была бы счастлива. Она бы одобрила Дрейка и полюбила бы своего внука.

Тея собиралась часто рассказывать сыну о своей маме. Анна Селуин никогда не будет забыта, как и ее любовь, оставшаяся Tee в наследство. Анна продолжала жить в своей дочери, и Тея поклялась быть достойной тех жертв, которые принесла ее мать, чтобы вырастить свое дитя в ярком свете любви, а не в тени подозрений.

Возможно, Джаред тоже научится жить в любви. Однажды ему захочется прочитать дневники. А до тех пор достаточно и того, что он и остальные члены семьи согласились стать частью ее, Теи, жизни. Но даже если бы они отказались, она не стала бы сожалеть, потому что у нее был Пирсон Дрейк. Мужчина, который превратил ее жизнь в блаженство.

Она улыбалась, вспоминая, как боялась выходить за него. Он доказал, что любит ее такой, какая она есть. Она все еще занималась делами «Мериуэзер шиллинг», конечно, с перерывами. Кроме того, она читала лекции о безнравственности рабства и приглашала в гости в свой городской особняк влиятельных членов парламента, чтобы обсудить с ними и этот вопрос, и другие, не менее важные.