Противостояние. Обретение мечты - Александр Тарасов

  Намучались мы все, но справились, за что удостоились скупой похвалы начальства. А ещё через час крейсер нырнул в гипер и начался первый дальний прыжок длительностью почти в тридцать дней.

  Чем мы занимались всё это время? Поскольку во время перехода покинуть корабль невозможно, мы отрабатывали всевозможные тактические схемы и в вирте закрепляли полученные навыки. Обидно, но факт - несмотря на наши вполне достойные, даже по меркам служивших в авиагруппе ветеранов достойные, физические параметры, мы всё равно проигрывали три схватки из пяти. Тут ничего не попишешь - это опыт и рефлексы. Ветеран выполняет манёвр в бою практически не думая - на одних инстинктах, мы же не обладали многолетним практическим опытом и тратили время на раздумья, что смерти подобно.

  Навыки вирт-игр не помогали, они скорее даже были помехой, поскольку уже наработанные схемы движений приходилось менять по ходу пьесы. Но мы постепенно исправлялись и наглядно наблюдали рост наших боевых возможностей. Теплилась надежда, что вскоре мы из мальчиков для битья превратимся в членов команды и на нас прекратят посматривать снисходительно.

  Параллельно мы учились. И знаете что, обучение в академических классах и то же на настоящем боевом корабле разительно отличалось. Оказалось, что чуть ли не каждый лаборант имел научную степень, публиковал статьи и обладал таким уровнем знаний, что нам и не снилось. Кроме того, все поголовно с успехом освоили ещё и какую-либо корабельную профессию, поэтому найти учителей в любой мыслимой области оказалось очень просто, даже бегать от них иногда приходилось. Эти изверги искренне считали свои знания основополагающими для подрастающего поколения и старались впихнуть в нас такой объём знаний, что головы чуть ли не лопалась от напряжения. По счастью, на крейсере установили оборудованный ментальным усилителем зал, который мы незамедлительно оккупировали.

  Заодно мы навещали Колобка. Малыш, рос не по дням, а по часам и хотя физические его размеры не особо изменились, внутренне строение и энергетика претерпели кардинальные изменения.

  Профессор Весенин и его команда так самостоятельно и не смогли разобраться в способе аккумуляции энергии живой молнией и им пришлось привлечь старшего энергетика. В результате новая команда рьяно приступила к делу, оторвавшись от мира чуть ли не на целую неделю.

  Мне по случаю поведали о результатах. Я понял то, что развитее малыша привело к формированию из относительно однородной энергоструктуры его тела нескольких ярко выраженных внутренних слоёв, каждый из которых осуществлял в организме свою роль.

  Внутреннее ядро практически не изменялось, и группа ксенобиологов предположила, что оно содержит информацию о развитии тела и небольшой запас энергии для экстренных случаев. Вся заложенная в основу информация выполняет примерно ту же функцию, что и ДНК в человеческом организме, отличаясь, правда, куда более значительным объёмом хранимых данных.

  Второй слой выполнял роль накопителя, На этом уровне тела Колобка образовалась целая сетка из энергетических узлов, каждый из которых аккумулировал значительный объём энергии.

  Периодически, достигнув определённого уровня мощности, всё накопленное направлялось в третий слой, который за короткий период скачкообразно наращивал свою структуру, сразу по несколько процентов на полминуты, пока длился дамп энергии. Именно третья зона отличалась наиболее развитой системой связей и подбираясь по сложности к уровню биомодульного компьютера. Судя по всему это формировался мозг малыша.

  Получая правильное питание, ядро стремительно восстанавливало организм, наращивая энергетические аналоги органов, которые, по мере подключения к общей работе энергетического тела, всё больше ускоряли процесс восстановления. Куда всё это зайдёт, пока не было ясно, но по прогнозу Умника нам недолго осталось ждать пробуждения разума Колобка. Очень на это надеюсь.

  Мой питомец уже не был диким. Он радовался нашему приходу, особенно Марининому, к которой постоянно ластился и норовил залезть на руки. Он учился, познавал мир, даже проказничал, что в некоторых случаях приводило к беспорядкам и незначительным разрушениям, но учёные на это давно махнули рукой. Что такое несколько испорченных приборов, которые вполне заменимы, по сравнению с бурным потоком новых знаний. Случались и забавные моменты.

  Одним утром я обнаружил Колобка возле моей кровати - это чудо само нашло меня, пролетев сквозь весь корабль. Видимо ребёночку стало скучно, и он решил погулять.

  Успокоив профессора, который вскоре мне сам позвонил, я повёл мой шарик на экскурсию, выбрав для начала лётную палубу, казавшуюся мне самому самым выжным местом на свете.

  Постепенно малыш освоился, начал отлетать от меня, проходя сквозь стены и стараясь изучить буквально каждый предмет по пути. Вёл он себя точь-в-точь, как маленький ребёнок, всё пробующий на зуб. Зубов у Колобка не было, вместо этого он тестировал предметы на проходимость, весьма упорно пытаясь пролетать сквозь них. Что уж он таким методов выяснял, понять, как вы понимаете, было весьма проблематично.

  На лётной палубе мы немного погуляли и в один 'прекрасный' момент малыш по привычке попытался пролететь сквозь обшивку 'терминуса'. Не тут-то было - жёлтый энергетический шар превратился в блин и растёкся по чёрной броне.

  Зрелище оказалось презабавным и заставило меня улыбнуться - привык, видишь ли, летать, стенок не замечая, может теперь поумнеет. Пора бы знать, что не всё в жизни бывает по нашему хотенью.

  Пока я таким образом философствовал, малыш заново собрался в шар, вытянул щуп и потыкал им черную поверхность, отлетел, а потом, потом я даже не понял, что произошло, но веселиться резко расхотелось. Колобок подплыл к кабине, сменил цвет на изумрудный и пролетел внутрь.

  Вначале я подумал, что малыш нашел способ просочиться сквозь многослойное броневое покрытие, не причинив ему вреда, но когда резко зажглись красным схемы состояния корабля и раздался назойливый писк системы оповещения...

  Подойдя ближе, я малость офигел. Да ладно, какое там малость - в обшивке зияла десятисантиметровая сквозная дыра. По идее, в случае подобного повреждения, активная броня оперативно закрывала пробоину, но машина была не в боевом режиме и я получил редкую возможность полюбоваться многослойным пирогом, который представляла из себя броня 'терминуса'.

  Верхний активный слой, абсорбирующее напыление, энергопласт, несколько тонких прослоек непонятного назначения, внутренняя обшивка кабины, короче четыре сантиметра сверхпрочного композита были не просто расплавлены, а исчезли напрочь.

  Тестовая система не только зафиксировала повреждения, но и вызвала дежурную смену техников для устранении поломки, ой что сейчас будет.

  - Малыш, быстро сюда!

  Послушался, как миленький, видимо почуял, что на этот раз учудил что-то не то. Вылез из проделанного отверстия колбаской, снова сформировался в шарик и невинно завис у меня над плечом. Идиллия. Я иногда думаю, что он если не телепат, то эмоции читает прекрасно.

  Что сказали техники и примчавшийся на срочный вызов сначала мастер смены, а затем и зам. командира, приводить не буду, скажу только, это было неинформативно, содержало неуставную лексику, зато шло от всего сердца. Сначала нас вообще хотели выгнать из ангара и отправить на камбуз (да, повар у нас тоже был). Но потом вызвали учёных, которые произвели осмотр повреждения, посовещались, притащили грузовую платформу с двумя тоннами оборудования и... попросили проделать ещё одну дырку в пострадавшей кабине.

  Тут уже наша Антонина Сергеевна взбеленилась и высказала всё, что думает об особо умных научных деятелях, криворуких кадетах и зверинце на борту, за что незамедлительно была поименована тормозом прогрессивной мысли (дословно) и тираном местного значения.

  Страсти накалялись, но в какой-то момент вызов профессора Весенина прервал грозящий перейти в руко и прибороприкладство спор. Затем подключился Умник и вскоре я уже пытался убедить Колобка проделать ещё одну дырку в специально поданном для этой цели листе энергопласта.

  Учёные были в полном экстазе. Оказалось, что малыш каким-то методом опроверг сразу несколько теорий, вызвав спонтанное разрушение материальной структуры физического тела и её переход в энергетическое состояние (попросту, аннигиляцию).

  Я прикинул объем материи из отверстия и поинтересовался, отчего мы ещё живы. Мне объяснили, что в этом и заключается парадокс - материя распадалась, но сама энергия при этом куда-то делась.

  В итоге привезли ещё несколько тележек с аппаратурой, заняв две соседних лётных площадки. Лев Петрович, пришедший посмотреть на суету, поглядывал на меня очень недобрым взглядом, но ничего не сказал, он-то сразу понял, что остановить руководителя научной секции сейчас можно только заперев того на гауптвахту.