Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ) - Юрий Иванович

Неконструктивную самокритику я задавил в зародыше, а вот любопытство – не смог. И стал выворачивать голову вверх и закатывать глаза, пытаясь рассмотреть, что за чудовищная птица меня тащит. Тут мне тоже мешал все тот же кокон, упирающийся в затылок. Но я таки вывернулся и при свете звезд рассмотрел мощное, покрытое густой и длинной шерстью туловище от колен и выше. Искривленные руки-лапы. И голова! Очень похожая на голову сатира: козлиная бородка, толстенные губы, нос клювом, выпученные глаза и торчащие во лбу под прямым углом рожки. Все это тело венчали хлопающие за его плечами кожистые крылья.

Без сомнения, эта птица-сатир никогда не знала воды: смрад забивал мне нос даже при сильном встречном потоке воздуха.

Почувствовав мои движения, летающее создание наклонило голову, и противная пасть расплылась в улыбке.

– Очнулся, звереныш? – Вот это да! Оно еще и разговаривает, поразился я. – Что ж ты такой тяжелый, мясо?

– Сам ты козел! – вырвалось у меня со злости.

– Ха-ха! – захохотало чудовище. – Дитятко шустрое и живучее! Дитятко свеженькое! Ха-ха! А облегчиться дитятко не желает?

Как это ни покажется странным, но мне и в самом деле не только блевать хотелось. Поэтому, хоть и дрожал от страха, выдавил из себя вполне ехидно:

– Желает! Вон под тем деревом в роще попрошу меня оставить.

Еще более громкий и вульгарный смех меня чуть не оглушил.

– Ох, уморил, шутник! Даже я внизу ничего в той темени не вижу, а он будто филин ходячий! Ха-ха! Но! Если ты так желаешь… – И мерзкий сатир издал не то вопль, не то призыв: – Азрака!

И в следующий момент просто бросил меня. Со сдавленным криком я увидел удаляющиеся от меня огромные когти, из центра которых торчали еще более неуместные копыта, и ощутил снизу приближающийся холод смерти. С такой высоты упасть и не разбиться – шансов нет. Наверняка это и есть те самые кречи, которые не клюют детей, а просто их воруют, отдавая на корм своим прожорливым птенцам, и сейчас мы как раз над логовом этой образины. Вот он и сбросил меня, заодно желая превратить в качественную отбивную. Не иначе как смерть.

Но не успел я додумать эту мысль о собственной гибели и удивиться, почему же перед моими глазами опять не проскакивают кадры из всей моей жизни, как что-то опять резко дернуло меня вверх. Хлопки над головой раздались с бешеной частотой, моя голова чуть не отвалилась от рывка, а зубы чуть предательски не откусили вываленный на подбородок язык.

Жесть! Меня опять несла какая-то образина, очень схожая с прежней, но с явными признаками женского пола. Причем тошнотворный запах бил по моим ноздрям с еще большей, туманящей сознание силой. Мне даже дурно стало, и я, кажется, потерял сознание. Потому что когда очнулся, уже наступило утро и Светоч яркими лучами пытался нас достать чуть сзади и справа. Мы однозначно летели на север! А там, насколько я помнил карту, находилось то самое государство зроаков, исконных врагов империи Моррейди.

Неужели меня несут туда? А зачем? Или эти кречи тоже там проживают? Скорее всего, именно из-за подобной дружбы с кречами этих жестоких зроаков и ненавидят во всем мире. Или еще причины есть? Их полно наверняка. Да, все-таки не успел я почитать историю! Но больше всего мне не нравились упоминания летающего сатира о свеженьком мясе. Зачем он так надо мной издевался? Зачем запугивал? Да и вообще, зачем им дети? Может, зроаки из них нечто наподобие янычаров взращивают? Истории наших миров очень странно схожи и местами могут переплетаться, соприкасаться самыми неожиданными сторонами. Может и такой выверт местной действительности существовать. Ведь недаром новобранцев и молодых солдат во все времена называли «пушечным мясом».

Но в таком случае у меня есть шанс. Пока они меня «под ружье» поставят, пока разберутся, что я не дитятко и совсем не расту, глядишь, и шанс представится сбежать. Или еще чего придумаю. Главное, сразу не убьют. А недавнее бросание вниз наверняка преследовало только одну цель: чтобы я и в самом деле «облегчился» от страха. Может, я и в самом деле успел?..

Внимательно прислушался к собственным ощущениям, подвигал нижней частью тела, пошевелил пальцами ног. Нет, вроде сухой, не опозорился. Даже вздохнул после этого с некоторым облегчением и законной гордостью. А потом опять попытался рассмотреть, что там у меня над головой и под ногами.

Над головой устало трепетал крыльями самец. Видно было, что он и в самом деле летел на пределе сил, на меня внимания не обращал, а про шутки и думать забыл. Чуть ниже нас и справа летела его самка. Видимо, это ее и звали Азракой. А внизу, казалось протяни руку и достанешь, возносился горный хребет. Причем хребет явно рукотворный, словно игравшиеся великаны гигантскими топорами и клиньями скололи по сторонам все лишнее, оставив по центру грубо отесанную, неровную стену высотой метров восемьсот и толщиной около двухсот метров. Стена тянулась и вправо и влево до самого горизонта, и я понял, почему до сих пор империю зроаков не стерли с лица этой планеты: к ним легко могли добраться только летающие на такой высоте кречи.

Сразу за стеной виднелись поселки, маленькие веси, шикарные замки с далеко раскинувшимися парками и садами, крепости разного размера и разного архитектурного формата, много возделанных полей, лугов. Большими пятнами и островами выделялись рощи и густые дубравы, кое-где даже виднелись солидные лесные массивы. Часто мелькали озера с синей, незамутненной водой, спокойные речушки и красивые искусственные водоемы. В общем, по первому взгляду – невероятные природные богатства, благодатный край, р айское место для проживания. Оставалось только удивляться, что здесь творится и как зло здесь обосновалось.

Один за другим стали попадаться города, обнесенные скорее декоративными, чем защитными стенами. И когда на горизонте показался самый большой из увиденных за утро городов, кречи резко пошел на снижение и буквально спикировал на территорию отдельно стоящей крепости, совмещенной с великолепным замком и небольшим поселком.

Причем меня просто кинули с пятиметровой высоты прямо в узкий колодец, глубиной метров шести. В момент броска сдерживающий меня кокон встряхнулся, раскрылся, и я вывалился из него, словно выскользнувшая из сетей рыбина. Хорошо хоть ногами строго вниз. Инерцию удалось погасить чудом. Прокатившись два метра по земле как заправский спецназовец, я все-таки врезался в равнодушную каменную стену и уже под ней затих, приходя в чувство и пытаясь выстроить разбегающиеся мысли. Но как я при падении ноги-руки не переломал, так и осталось для меня загадкой. Вскочил, стал внимательно осматриваться, ощупывать стены и собственное тело.

Колодец восьмиугольной формы, метров шести в высоту, и в самом низу имелась массивная, сделанная, скорее всего, из крепкого дуба дверь. Понятно, что на мои слабые, поначалу даже вежливые стуки и заполошные крики с той стороны никто не отозвался. В окошке чистого неба над головой тоже вначале никто не появлялся, но когда я в бессильной злобе стал со всей силы молотить по двери ногой и рычать от злости, сверху послышались голоса:

– Ты смотри, какой живчик попался!

– Ни одной ноги не переломал!

– Вот будет повару забава, он таких любит погонять для притока крови. А то ночью мелкую девочку притащили, да и то мертвую.

– Ну вот и здорово, что тебе товар понравился, – говорил с какими-то заискивающими нотками сбросивший меня сюда кречи. – Давай деньги.

Его собеседник, продолжающий меня рассматривать с каким-то нездоровым, голодным интересом, облизнулся и раздраженно рыкнул:

– Теперь расчет за детей дает управляющий. Требуй с него!

Он выглядел почти как нормальный мужчина. Пусть даже и довольно мощный, хорошо упитанный мужчина. Но от человека очень сильно отличался строением головы и несколько утолщенной шеей. Челюсти, широкие, выдвинутые вперед и с огромными, торчащими наружу клыками, скорее, могли принадлежать орангутангу. Ну и нос его никак не вписывался в понятие «картошка». Скорее расплющенная свекла с двумя дырищами. Ушей под длинными, слегка вьющимися волосами видно не было, да и все остальное вполне походило на человеческие органы. Но из-за расширенных челюстей голова получалась треугольной, округленной вершиной кверху, и сразу выдавала в неприятном существе представителя, совершенно отличного от человеческого вида.

Логика мне подсказала, что это и есть присно известный зроак. Последние сомнения, у кого я в плену, рассеялись окончательно. Но вместе с этим громадной волной накатила еще б ó льшая паника. Если меня сюда доставили и продали в янычары, то при чем здесь какой-то повар? Еще большей жутью дохнуло на меня при упоминании о какой-то мертвой девочке. Уж ее-то забирать в солдаты – вообще ни в какие ворота не лезло.