Проект: Полиморф. Созданный монстр. Том 1 - Liziel

Марин мысленно улыбался, когда обдумывал этот любопытный момент и всегда молчал, не желая поднимать бюрократическую волну. Он просто знал, что когда-нибудь этот прецедент явно случится и вопрос всплывет на всеобщее обсуждение. Хорошо, если это случится потом, после отлета. Если нет – он что-нибудь обязательно придумает.

***

Неделя прошла на удивление быстро. Поначалу Марин переживал, что необходимость общения начнет угнетать его. Но явившись в Центр второй раз, а потом и третий цинтерранец невольно уловил одно приятное чувство. Люди на Энвиле, да и особенно его будущая команда, были на редкость честны. Если не принимать в расчет Сайреза и Джаспера, то все в его окружении не имели ни малейшего повода в чем-то врать или улыбаться в лицо ради вежливости.

Народ в Центре был открыт для настоящих эмоций. Если они радовались появлению Марина и готовы были искренне поделиться своими наработками, то они делали это с удовольствием. Если напрягались и ждали, пока он уйдет, то не раздражали натянутым оскалом. На Цинтерре, а особенно в Департаменте все было иначе. Вежливость, миллион и одна маска на лице, выдуманная доброжелательность, а в глубине души часто ненависть и отвращение к каждому. Не многие чувствовали себя поистине комфортно в такой среде. Марин знал по себе лично. Он-то просто привык и смирился.

Во время дальнейших встреч ученые оказались не такими уж занудными, а Крима с Киреном не настолько лишенными ума и пренебрегающими техникой безопасности. Девушка, на удивление, оказалась талантливым техником и схватывала всё обучение на лету. Что же будет потом, когда они смогут просто загружать в себя данные и разбираться в них моментально.

Джаспер часто раздражал позерством и хамским поведением, но потом Марин задумался над его психологическим портретом и все встало на свои места. Парня в детстве сильно изводил отец, от него же он нахватался дурацких манер и поведения. Потом замкнутый и забитый морально пацан находил спасение, запираясь в комнате. Там от безделия увлекся программированием, понял на мелких примерах, как этим можно отравить жизнь окружающим. Озлобленный и вроде бы затаившийся, пацан оттянулся на главной своей проблеме – на отце, втянув его в финансовые махинации и добившись, чтобы того посадили в тюрьму. А потом, когда первая цель в жизни была достигнута, то молодой Джас продолжил свое асоциальное существование, пересекаясь по переписке с другими менторами хакерского дела. Замкнутая субкультура еще сильнее подпортила тогда еще ребенка, окончательно закрепив в нем хамоватые манеры. А так же привычку выбираться на вершину управления социумом, где он не будет подчинен общим правилам, порядкам, нормам, а сможет сидеть наверху и в стороне, желательно с пультом в руках. Добавить к этому еще и вечную необходимость учиться, совершенствоваться и доказывать свое превосходство – получится любопытная личность. Хамская, крысячья, злобная и умная. Пожалуй, с таким набором данных действительно – самая умная и хитрая из всех в команде.

Джаспера бессмысленно ненавидеть. Ровно как и бессмысленно на него раздражаться. Если знать его привычки и помнить причины их возникновения, то программисту, а на деле хакеру, проще дать то, что он инстинктивно хочет, не вступая в конфликт. Позволить ему чувствовать себя главным, разрешить таскать себя по комплексу и хвастаться наработками. Улыбаться искренне, когда он как ребенок начинает гордиться своими успехами. И мелко, незаметно приручать. Но о дружбе с Джасом не может быть и речи. Не потому что Марина раздражал такой типаж личности. А потому что программист по своей уже сложившейся привычке не умеет дружить и не знает, зачем ему это надо. Такие как он даже оставшись в одиночестве не расстроятся, а уйдут в работу с еще большим усердием. Возможно, когда-нибудь потом у Джаса и появится свой аналог друга или тот, кого он сможет так назвать, но его отношения будут сильно отличаться от привычных обществу.

Рэтхэм… Наверное, тяжелее всего будет с ним. Марин смотрел на эту непрошибаемую полканскую скалу и пытался придумать, как не кривиться ему в лицо. Да и если с Джасом удалось быстро наладить общий язык и убедить парня в своей доброжелательности, то Сайрез видел Марине только цинтеррианскую проблему. От этого становилось интереснее вдвойне. Майор каждый раз задавался вопросом – это у доктора вспыхивает личная неприязнь к выходцам метрополии, или ему настолько есть, что скрывать? Профессиональная роль подкреплялась у Марина личной вредностью, и расколоть доктора хотелось только сильнее. Но давить на него было опасно, этот как никто другой знал всю схему с подобным «вхождением в доверие» и «дружбу». Да-да, безопасники и контрразведчики не умеют дружить, везде ищут подвох и каждую минуту ищут преступников, даже среди своих. Как же!

Так же Сайрез представлял пока весомую угрозу, и если Марин умудрится ему не понравиться по какой-то причине, то доктор может попытаться надавить на Департамент и затребовать иного человека. Или, наконец-то, поставить своего. Будет много разбирательств, Марина вызовет на ковер начальство…. Этого цинтеррианец хотел меньше всего. Поэтому, против желания, с доком надо было вести себя деликатно. Главное вылететь.

Под конец недели Вайон устроил Марину видеоконференцию и связался с пилотом и навигатором на Тории. Опять же к удивлению майора ребята оказались на редкость дружелюбны и искренни. Во всяком случае, Пирт приветственно и искренне обматерил Марина вместе с их Департаментом. Майор лишь улыбнулся на это и поставил мысленно галочку, что с ним он точно сойдется. Потом, при встрече.

Но самым приятным и адекватным из всех по-прежнему оставался сам Вайон. Он признался Марину как-то, что полет на Торию сильно изменил его. Где-то пошатнул взгляды на жизнь, В чем-то успокоил и помог смириться с будущей пересадкой. Вайон говорил цинтеррианцу, что после посещения Его Величества он теперь ярче ощущает возложенную на него ответственность и теперь однозначно не откажется от намеченной цели. «Главное, чтобы Джас и док не напортачили, - бодро отмахивался парень, скрывая реальный страх. – А я уже на все готов».

Марин престал