Впотьмах - Людмила и Наталья Корниловы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, помнится, Эж рассказывал о том, что сумел пробраться к пленникам, и даже передать Эдуарду слова поддержки, и то, что он постарается вытащить их отсюда. Увы, вместо этого Эж оказался в тюрьме…
Меж тем Лидия продолжала:
— Я, было, обрадовалась, но время шло, а ничего не менялось, и тогда мне пришло в голову, что Эдуард таким образом просто решил меня поддержать, ведь в тот период у меня случилась жуткая депрессия, жизнь виделась в черном свете, и я постоянно плакала. Уверена, что со временем Эдуард и сам стал думать о том, что этих слов ему никто не говорил. Да и мне стало казаться, что он выдал желаемое за действительность, а остальное сделало самовнушение. Да и я думала, что все кончено, и отныне мне никто и никогда не поможет, жизнь казалась беспросветной! И вдруг ваше появление… Все еще боюсь, что вы мне снитесь, и я открою глаза, а вас уже нет… Знали бы вы, как это страшно!
— Потому и спать боишься?
— Да…
— Выкинь все эти глупости из головы и успокойся. А еще не расстраивайся: еще раз повторяю — в твоем положении это вредно. Мы здесь, и бросать тебя не собираемся.
— А как мама себя чувствует?.. — по голосу Лидии было понятно, что она плачет — похоже, все еще не может поверить в происходящее.
— На мой взгляд стороннего человека, твоя мать — дама серьезная, старается все держать под своим контролем, в том числе собственные нервы, эмоции и здоровье… — я старалась говорить уверенно, чтоб моя собеседница хоть немного успокоилась. — Когда вернешься домой, Ксения Павловна будет невероятно счастлива — если я правильно поняла, то никакой родни, кроме тебя, у нее нет. К тому же она очень беспокоится о будущих внучках. Ну, а небольшую выволочку по возвращению (без нее, как я понимаю, у вас не обойдется) ты как-нибудь переживешь.
— А что у нас сейчас дома происходит?
— Ваш домашний котяра жив и здоров, а в саду георгины вовсю цветут… — улыбнулась я. — Настоящая стена из цветов стоит вдоль всего забора — я такой красоты раньше никогда не видела. Просто глаз не оторвать!
— Да, мама всегда любила эти цветы… — хотя слезы еще чувствовались в голосе Лидии, но она немного успокоилась. — А как вы согласились сюда отправиться? Это же рискованно!
— Ксения Павловна умеет находить убедительные аргументы… — отозвалась я. — Говоря откровенно, месяц назад мне бы и в голову не пришло, что я могу согласиться на что-то подобное. Да и по профессии я отнюдь не супервоин, а всего лишь обычная медсестра, и не более того. До сей поры не знаю, отчего выбор Ксении Павловны пал на меня.
— А я, кажется, догадываюсь… — отозвалась Лидия. — Наверняка мама искала подходящего человека с помощью поисковой магии. Не знаю, какие требования она заложила в… базу поиска (назовем это так), но там наверняка значился пункт о том, чтоб подходящий для дела кандидат разбирался в медицине.
Пожалуй, в словах Лидии был резон: мать понимала, что срок беременности у дочери уже немалый, и потому искала не только того, кто поможет вернуть дочь назад, но и чтоб тот, кого она ищет, в случае чего мог оказать дочери необходимую помощь.
— А твой спутник… Он кто такой? Вы и раньше были знакомы?.. — продолжала расспросы Лидия, но единственное, что я могла сказать, так только:
— Об этом спроси у него сама. Эж, ты ведь не спишь?
— С вами, болтушками, уснешь, как же… — после паузы отозвался тот. — Но так как женское любопытство неистребимо, то придется пойти вам навстречу. Должен признаться, что по профессии я юрист, но к силовым структурам никакого отношения не имею — по диплому числюсь адвокатом. Кстати, со своей спутницей (с которой ты, Лидия, так мило общаешься) мы познакомились только здесь, но об этом я расскажу как-нибудь позже, когда время будет. Почему именно на моей скромной персоне остановила свой выбор Ксения Павловна, тоже понять не могу — вроде никаких особых заслуг за мной, грешным, не числится.
Тут я обратила внимание на то, что Эдуард перестал похрапывать и притих — похоже, он тоже проснулся и слушает наш разговор. Ну-ну, послушай, тем более что и тебе не помешает принять в нем участие.
— Я ведь до сей поры так и не знаю, как вас звать… — видимо, пока позволяет время, Лидия захотела узнать о нас еще кое-какие подробности. Все верно — окажись я на ее месте, мне тоже было бы желательно знать, кого именно прислали в помощь.
— Меня звать Василиса, но если вдруг придется обратиться ко мне среди здешнего населения, то произноси имя Лиис. Что касается моего спутника, то он представится сам.
— Евгений… — отрекомендовался тот. — Ну, а для местных жителей я Эж. Кстати, подскажите, как адресоваться к вам в присутствии посторонних?
— Эти люди… Они называли меня Дии, а Эдуарда — Дуд — так здешние обитатели произносили наши имена. Только я бы отныне не хотела лишний раз слышать, как нас тут называют, и если можно, то без необходимости не произнесите при мне эти самые имена. Почему? Это словно клички какие-то, на которые мы должны были отзываться!
— Желание дамы — закон… — галантно отозвался Эж. — Ну, уж раз мы все не спим… Извините, но я никак не могу взять в толк, как вы двое оказались в доме того богача, который позже отдал вас здешним храмовникам! Смотрите: если следовать логике, то с того времени, как вы встретились с местными жителями, вас двоих стали считать колдунами со всеми вытекающими отсюда последствиями, верно? Принято считать, что к таким э-э… необычным людям отношение всех окружающих крайне негативное, и даже более того: тех, кого считают колдунами — их боятся, а частенько и вовсе стараются избавиться в прямом смысле этого слова. Как в свое время сказал некий политический деятель: нет человека — нет проблемы. Печально, но факт. Удивительно, но вас двоих отчего-то не только оставили в живых, но еще и отправили не в тюрьму или в церковные застенки…
— Я вас поняла… — Лидия перебила Эжа. — Если честно, то и мы причину всего этого
