Сила любви - Лавирль Спенсер

Она сидела напротив Кристофера, слушала, как он рассказывает Ллойду о служебных собаках; потом Ллойд предался воспоминаниям о черном ньюфаундленде, который жил у них на ферме, когда Ллойд был еще мальчиком. В беседу встрял Джои с очередным детским анекдотом – на этот раз о собаке, которая обгрызла нижнее белье своих хозяев в самых пикантных местах.

Все рассмеялись. Подошла официантка с кофе.

Ллойд сказал:

– Я, пожалуй, не откажусь еще от кусочка итальянского пирога.

Джои подхватил:

– Я тоже, дедушка. Но сначала – пудинг с карамелью.

Они отправились к буфету. Ли с Кристофером молча проводили их взглядом.

– Мне нравится Ллойд, – сказал он.

– Мне тоже.

Кристофер вновь устремил свой взгляд на женщину, сидевшую напротив. Она тоже не отводила от него глаз, в которых, как ему показалось, сквозило восхищение. А может быть… Он боялся этому поверить… и любовь.

– Ваш муж был похож на него?

– Да, отчасти. Но Биллу не хватало терпения, он бывал слишком резок в своих суждениях. Наверное, он унаследовал это от матери.

– Как-то странно слышать это от вас.

– Почему бы?

– Вы как-то сказали мне, что у вас был идеальный брак.

– Ну и что? Идеальный брак вовсе не подразумевает, что идеальны супруги. Просто это означает, что они снисходительно относятся к недостаткам друг друга.

Он задумался. Потом спросил:

– А со свекровью вы, выходит, не очень-то ладили?

– Нет, почему, у меня с ней были прекрасные отношения. Но она была слишком рассудительна. Когда умер Билл, она считала, что я сумасшедшая – не расплатилась за дом, получив страховку. Она считала, что мне не следует учиться, ввязываться в свой бизнес – что, если он провалится, и все такое. Потом, когда Сильвия решила оставить свою работу в бухгалтерской фирме и присоединиться ко мне, Рут заявила, что ничего хорошего из этого не выйдет. Две сестры, каждый день на работе вместе… она думала, что очень скоро мы просто опостылеем друг другу. Но у нас все сложилось удачно. У каждой из нас свои обязанности, и каждая занимается своим делом. Сильвия – коммерцией, я – оформлением композиций.

Джои вернулся с тарелкой, полной всевозможных лакомств, и тут же принялся их уплетать.

– Эй, Кристофер, угадай-ка! – пробурчал он с набитым ртом.

– Что?

– Через месяц мой день рождения, мне исполнится пятнадцать. А это значит, что я могу получить водительские права.

– Вот твоей маме прибавится волнений…

Подошел Ллойд, и разговор перешел на другую тему.

Наконец Кристофер взглянул на часы.

– Мне очень жаль, но уже половина второго, и мне через час надо быть на перекличке.

Джои заволновался.

– Я успею съесть еще кусочек какого-нибудь десерта? Я так и не попробовал того шоколадного торта с орехами.

– Иди возьми, – разрешила мать, – только быстро. Заверни с собой в салфетку.

Следя за тем, как он поспешил к буфетной стойке, Ли заметила:

– Бездонная бочка.

И, посмеявшись, все дружно встали из-за стола.

Крис отвез Рестонов домой. Они поблагодарили его, и Ллойд сказал, что, пожалуй, и ему пора ехать: он устал, да к тому же дома его ждет воскресный кроссворд. Он уехал вслед за Крисом.

Остаток дня Ли провела за упаковкой рождественских подарков и приготовлением попкорна, слушала стереозаписи рождественских мелодий, любовалась серыми сумерками за окном, легким снегопадом. Ближе к вечеру раздался стук в дверь, и она вновь увидела на пороге Кристофера – на этот раз в форме, с неизменной рацией, подвешенной к поясу.

– Привет, – удивилась она, открывая ему дверь. – Что случилось?

Он протянул ей завернутый в салфетку кулек; сквозь тонкую бумагу проступало большое жирное пятно.

– Джои забыл у меня в машине свой шоколадный пирог.

– О, спасибо, – сказала она и, взяв из его рук сверток, понесла его на кухню.

Он последовал за ней и остановился возле стола, оглядывая неприбранную кухню. Но этот беспорядок не имел ничего общего с грязными комнатушками его детства. Беспорядок, царивший здесь, на этой кухне, был такой уютный, домашний.

– Упаковываете подарки?

– Да начала было, но бросила. Спина страшно разболелась. Хочешь чашечку кофе или еще что-нибудь?

– Нет, спасибо. Боже, что я вижу?

Она проследила за его взглядом и не смогла сдержать улыбки, увидев, как по-детски тычет он указательным пальцем в сладкие кукурузные шарики.

– Как что? По-моему, это попкорн. Хочешь попробовать?

Он красноречиво поднял брови.

– Угощайся.

Пока она убирала со стола рождественскую фольгу, он развернул упакованный в розовую бумагу кукурузный шарик и впился в него зубами.

– Ммм… – Кукуруза завязла в зубах, и ему пришлось долго жевать, чтобы отодрать ее. – Это вы сами делаете?

– Ага. Семейная традиция.

– Ммм…

Он облокотился о кухонную полку и аппетитно жевал попкорн, следя за тем, как она убирает со стола, протирает его тряпкой, ставит на середину вазочку с рождественской композицией. Затем она взялась за щетку и принялась подметать пол. На ней были голубые джинсы и широкий пуловер, на котором сияла надпись: «Без ума от Миннесоты!». На ногах белые носки – не слишком чистые, как обычно, и у сына. Все время, пока она суетилась, наводя порядок, он вспоминал, как целовал ее на диване в прошлый вторник.

– А где Джои?

– Отсыпается за прошлую ночь. Он с обеда не высовывает носа из своей комнаты.

Кристофер отложил кукурузный шарик, облизал пальцы, подошел к ней сзади, взял из ее рук щетку и отставил в сторону.

– Идите-ка сюда, – сказал он и провел ее за руку в рабочий отсек кухни, куда нельзя было заглянуть из коридора. – Мне не удалось сделать это сегодня утром, и я с тех пор сам не свой.

Он обнял ее и поцеловал, стоя среди разбросанных повсюду бутылок из-под сиропа, грязных чайников, аппарата для приготовления попкорна, среди шуршащих под ногами обрезков лент и оберточной бумаги. Она не оказала ни малейшего сопротивления, обвила руками его шею, прижалась к его груди, защищенной бронежилетом. Первый поцелуй был легким и коротким, почти дружеским. Но потом губы их раскрылись, они оба поддались искушению и вскоре слились в долгом сладострастном поцелуе. Его руки, проскользнув под свитер, заскользили по ее голой спине. И, даже когда затрещала рация, он лишь на мгновение убрал руку, чтобы приглушить звук, не прерывая поцелуя.

– Это тебя? – прошептала она, не отрывая губ от его рта.

– Нет.

И они продолжали любовную игру, пока не почувствовали, что это становится опасным.