Охотники ночного города - Роман Афанасьев

Поднявшись с дивана, Кобылин прошел на кухню, пошарил в холодильнике и сделал-таки бутерброды. Поставив кипятиться чайник, присел за кухонным столом, пытаясь осмыслить то, что открылось ему в дневнике.

Охотник. Дневник писал самый настоящий охотник-одиночка, у которого никогда не было поддержки, тот, кто не мог никому открыться. Это накладывало свой отпечаток, многое в тексте было описано иносказательно, так, что случайный человек мог принять фрагменты текста за описание снов или вовсе — придуманные волшебные истории. И только тот, кто сам столкнулся с миром из этих снов, мог понять, что таилось за намеками и как бы случайно оброненными словами. Это мог понять лишь другой охотник. Да и то Кобылин, к примеру, понимал далеко не все. Его опыта не хватало, чтобы полностью осмыслить все прочитанное. Но даже того, что он понимал, хватало с избытком, чтобы относиться к потрепанной тетрадке как к откровению. Это было именно то, что он искал — знания о жизни охотника, такого же одиночки, как и он.

Медленно потягивая ароматный горячий чай, Алексей размышлял о том, чем ему могут помочь новые знания. Мысли невольно вернулись к проблемам настоящего, что было не таким радужным, как казалось раньше. Да, теперь больше никто не указывал Кобылину, что ему делать. Но никто не собирался ему помогать. Это было… непривычно.

Единственная самостоятельная операция прошла из вон рук плохо, все пошло не так, как запланировано. Реальность вообще не имела ничего общего с планами самого Алексея. Борода был прав — в живых Кобылин остался лишь благодаря невероятной удаче. Прав он был и в том, что теперь следовало затаиться и не мозолить глаза Вещему, затаившему, совершенно точно, обиду на охотника-выскочку. Но Кобылин не мог отступиться. Мысли о планах оборотней так и лезли в голову, не давая покоя. Что они замыслили? Почему именно сейчас?

Да, что-то пошло не так. Алексей теперь это знал наверняка — за время работы в конторе он успел наслушаться историй о прежних временах. Самых разных — и невероятных баек, и вполне достоверных отчетов. По всему выходило, что оборотни активизировались совсем недавно — несколько месяцев назад. И сразу же работы у охотников прибавилось, словно кто-то нарочно будоражил нечисть, натравливая ее на людей. Кобылин не сомневался, что это было делом рук оборотней. Но что изменилось за последний год, почему они вдруг воспылали такой ненавистью? Вялотекущая война продолжалась годами, если не веками, и оборотни были лишь одной проблемой из сотен — достаточно агрессивной и опасной проблемой, но вовсе не самой главной. Теперь же, прямо на глазах, они превращались в проблему номер один. Почему?

Вернувшись на любимый диван, Кобылин сделал над собой усилие и отложил тетрадь в сторону. Вольготно устроившись на подушках, он откинулся на спину и принялся перебирать в памяти все разговоры с охотниками, что могли дать хоть какой-то намек на разгадку. По всему выходило, что проблемы начались, когда в некой конторе появился новый сотрудник — Алексей Кобылин. Стоило ему только приступить к работе, как неприятности стали нарастать как снежный ком, несущийся с горы. Так, может быть, проблема именно в нем? Может, это его невзлюбили клыкастые, да настолько, что попытались развязать настоящую войну со всеми охотниками? Лестно. Очень лестно. Есть простор для фантазии. Например, что существует древнее пророчество, которое гласит нечто вроде — придет смертный, лошадиным именем именуемый, да изведет племя оборотней, обратится погибелью неминуемой для всякой нечисти…

Алексей заворочался на диване, перевернулся на другой бок, аж зажмурился от удовольствия. Ах, какая приятная теория. Опять же невероятное везение прекрасно вписывается в древнее пророчество. Ведь такой смертный будет избранным. Ему предначертано совершить великие деяния, и ничто не может помешать ему, ибо сама судьба ведет его за собой…

Хмыкнув, охотник сел и почесал затекший бок. Очень лестно, но невыразимо глупо. Вот только мессии с кликухой Кобыла этому миру и не хватало для полного счастья. И в великие пророчества, что пишутся заглавными буквами, Алексей не верил. Ну ни капельки — потому что никогда с ними не сталкивался. Верил он в злобных оборотней, клыкастых и кровожадных, слишком уж похожих на людей и от того еще более страшных. Нет, Кобылин всего лишь действующее лицо, одна из фигурок на большой игровой доске, и далеко не самая главная. Что-то растревожило оборотней, совсем недавно. И вряд ли — новичок охотник.

Тем не менее в безумной идее было здравое зерно — так или иначе, но проблемы начались действительно тогда, когда некто Кобылин начал свою охоту под крылом Двух Нулей. Алексей помотал головой, пытаясь отогнать мысли о великом пророчестве. Нет, надо перестать думать о себе и подумать о других. Что еще произошло в это время? Ничего такого, о чем упоминали бы другие охотники в конторе. А он сам? С чего все началось.

Фродо и Сэм, вот с чего все началось, — признался сам себе Алексей. Два опытных охотника взяли с собой на операцию местного алкаша, чтобы он сыграл роль наживки. А дальше… дальше все пошло кувырком. И все же отправной точкой была операция Фродо и Сэма. Операция против оборотней.

Кобылин почувствовал, как сквозь тучи предположений пробивается лучик понимания. Вскочив с дивана, он заходил по комнате из угла в угол, пытаясь нащупать идею, что ускользала от него.

Фродо и Сэм проводят операцию против оборотней, в результате которой оба погибают, зато у Двух Нулей появляется новый охотник — Кобылин. И оборотни начинают сбиваться в стаю, подобную конторе. Это точно. Да. Они скопировали Два Нуля именно после этого, а вовсе не после того, как на свет из алкаша Кобылы появился охотник Кобылин. Нет, все это случилось после операции Фродо и Сэма, которым на самом деле удалось завершить операцию руками Кобылина и таки увести у оборотней загадочный чемоданчик с не менее загадочными образцами.

Остановившись, Кобылин медленно опустился на диван, боясь вздохнуть. Вот оно. Сэм и Фродо, которых давно списали со счетов, стащили у оборотней странный чемодан. Оборотни немедленно озверели — больше, чем обычно, — и пытаются развязать войну. Или уже развязали.

Откинувшись на диван, Алексей заложил руки за голову и начал насвистывать безымянный мотивчик, что преследовал его уже несколько дней. Вот теперь все сходится. Оборотни сильно обиделись на охотников. Видимо, очень дорожили этим чемоданчиком. Вот все и началось. И как раз по времени все это совпало с началом охоты некого Кобылина, который тут вовсе ни при чем, просто оказался не вовремя в ненужном месте. Нет, с сожалением признался сам себе Кобылин. Он тут «при чем», и очень даже. Именно он завершил операцию Фродо и Сэма, что должна была провалиться. Это он вынес чемодан из логова оборотней и отдал его Жене. И Грише. Так все и началось.

Кобылин резко сел, хлопнул руками по коленям. Что было в чемодане? Куда он потом делся? Зачем он нужен оборотням?

Пошарив в кармане джинсов, Алексей достал черный телефон, с которым никогда не расставался — даже сейчас. Экран светился, но был пуст. Индикаторы зарядки и уровня сигнала были в порядке, но в остальном экран был чист, словно сим-карту отключили от оператора. Вздохнув, Кобылин убрал телефон обратно в карман. Он знал, что нащупал правильные вопросы. К сожалению, на них не было ответов. Гриша… Гриша мог бы прояснить ситуацию. Хотя бы ответить на вопрос — куда делся этот проклятый чемодан. Но, к сожалению, Алексей не мог связаться с ним. Борода теперь сам выходил на связь — тогда, когда это было удобно ему. А теперь, когда он собрался лечь в больницу, он мог появиться на горизонте ой как не скоро.

Кобылин глубоко вздохнул и постарался успокоиться. Сейчас Григорий недоступен. Ладно. Значит, нужно начать все с самого начала. Потянуть за самую первую ниточку. И тогда, быть может, клубочек начнет потихоньку разматываться.

— Вернемся к истокам, — задумчиво произнес Кобылин. — Будем как дети…

Теперь он знал, что ему делать дальше.

К памятному торговому центру, что не раз снился Алексею в кошмарах, он подъехал на такси. Сунул водиле купюру, отмахнулся от сдачи и, поправив полы пальто, выбрался из машины.

Белый двухэтажный домик, сложенный из множества пластиковых плит, был на месте. Все так же ярко светил огнями и, казалось, ничуть не изменился. Кобылин запахнул пальто, поправил кепку, сделал глубокий вдох и только потом пошел по асфальтовой дорожке к знакомому крыльцу. Было немного не по себе. Прошлое, казалось, прочно забытое, неожиданно оскалилось в лицо. Все началось именно здесь, тогда — сто или двести лет назад. А может, и всю тысячу. Во всяком случае, именно так казалось охотнику, что на страшный миг вновь стал алкоголиком Кобылиным, впервые увидевшим труп, обезображенный выстрелом в упор. Именно тогда в нем что-то щелкнуло и сломалось. Словно предохранитель перегорел — там, в этом проклятом черном подвале. Пьянчужка Алешенька, которого хорошо знал участковый, умер в этой темноте. И наружу вышел новорожденный охотник, — трясущийся от холода и страха, потому что оказался в незнакомом и страшном мире, о котором раньше он и не подозревал. Казалось, это было так давно…