Мутные воды Меконга - Карин Мюллер

— Но ведь только три часа, — заспорили мы.

— Закрыто! — заорал он еще громче.

Мы стали умолять.

— Паспорта, — приказал он и протянул руку.

Мы бросились наутек.

Настало время кормить гиббона. По пути домой нам встретилась туристка в длинной юбке; выпрямив спину, она чинно крутила педали односкоростного велосипеда. Йохан уменьшил газ и пристроился рядом.

— Извините, — обратилась к ней я, — вы кошек любите?

Она оторопела. Я, забыв о гордости, объяснила нашу ситуацию, умолчав о шальных коготках и полуночных кормлениях. Йохан тем временем объезжал прохожих и тележки мороженщиков, чтобы поспевать за велосипедисткой.

— Не сможете ли вы, — сказала я наконец, — позаботиться о парочке очень маленьких леопардов всего неделю, пока мы съездим в Камбоджу за новыми визами?

— Certainement pas! — выпалила она, вцепившись в руль шатающегося велосипеда. — Я работаю во французском посольстве. То, что вы предлагаете, незаконно!

— Как и черный рынок, где идет подпольная торговля редкими видами, — заметила я. — А вы, между прочим, рекламируете его в своем путеводителе для туристов.

Но девушка из посольства меня уже не слушала. Задрав голову и взметнув юбками, она укатила вперед, держась прямо, как и подобает настоящей леди.

Мы вернулись домой к нашим отвергнутым сироткам.

Оставив Йохана за пережевыванием четверти фунта сырого мяса и приготовлением вкусного коктейля из бананов и молочной смеси, я побежала в офис «Вьетнамских авиалиний» покупать билет в Камбоджу. Очередь была длинной, зато разговор с сотрудницей авиакассы коротким.

— Билетов нет, — сказала она. — Есть вылеты только на следующей неделе.

Я тащилась вверх по лестнице, отупев от усталости. После хождения по грязному городу на зубах скрипел песок. Я отперла дверь, и двое крошечных котят вцепились мне в щиколотки. Я наклонилась, чтобы подобрать их, и услышала из глубины комнаты веселый голос:

— Карин, привет!

Это был не Йохан. Это был Джей.

Растянувшись на единственном удобном предмете мебели в комнате — моей кровати, — он сообщил, что все-таки решил поехать на юг.

— Ты разве мне не рада?

— Где Йохан? — спросила я.

Я думала только о том, нужно мне кормить гиббона или нет.

— Что это за зверье? — Джей смахнул с рукава воображаемую шерсть. — Ты же знаешь, у меня на кошек аллергия.

Я села и принялась готовить банановое пюре для гиббона.

— Боюсь, я не смогу здесь надолго остаться, — сказала я, сидя к нему спиной. Он с растущим негодованием слушал рассказ о моих визовых проблемах и о том, чем все закончилось.

— А как же я? — спросил он и резко сел на кровати. — Я проделал такой путь до Сайгона, а ты, оказывается, утром уезжаешь… — Он покачал головой: — Не думай, что я поеду с тобой в Камбоджу. Или останусь здесь дожидаться тебя.

Он откинулся на подушку в ожидании моей реакции.

Я вышла из комнаты и наткнулась на Йохана, который парковал мотоцикл во дворе. Он только что побывал дома у вьетнамской профессорши из Ханоя, дамы прозападных взглядов, которая просила его обратиться к ней, если ему когда-нибудь понадобится помощь в Сайгоне. Профессорша согласилась, хоть и неохотно, поселить животных в гараже, при условии что кормить их нужно будет не чаще раза в день.

— Ну уж нет, — Йохан покачал головой. — Мы должны были найти кого-то из своих. Может, Джей захочет присмотреть за зверьми до нашего возвращения?

— Ну уж нет, — сказала я.

«Свои», знаете ли, тоже всякие бывают. Но у меня была одна зацепка, еще слабее, чем у Йохана. Я знала, что на втором этаже отеля по соседству расположился офис «Мобил Ойл». Если бы мы смогли проникнуть в сообщество экспатриантов…

Офис оказался слишком шикарным для наших обшарпанных шмоток. Каждый мускул на лице привратника напрягся из чувства противоречия, когда он отступил в сторону, чтобы пропустить нас. Накрахмаленная рубашка и сияющая обувь директора компании выглядели устрашающе, но его рукопожатие было твердым, и он вежливо предложил нам сесть. Я вдруг растерялась, не зная, с чего начать.

В результате рассказ повел Йохан. Молча выслушав его, директор потер подбородок.

— Явись вы за деньгами, все было бы намного проще, — усмехнулся он. — Так сколько у вас леопардов?

Он продиктовал нам названия нескольких баров, где собираются экспатрианты, потом опять засмеялся, покачал головой и пообещал спросить жену, не хочет ли она взять на себя заботу о наших сиротах.

Мы разделились: Йохан отправился щеголять красноречием среди экспатриантов из высшего общества, а я облазила все бэкпекерские норы в отчаянной надежде найти щедрую душу, которая согласилась бы присмотреть за нашим зверинцем.

В «Ким кафе» было полно народу; разговор на дюжине языков мешался с сигаретным дымом и запахом немытых тел под яркими лампами дневного света. Здесь все до единого обсуждали туры и планировали маршруты. Те несколько бесед, что мне удалось подслушать, ничего хорошего не предвещали. Врач-диетолог из Дании собиралась в Далат на микроавтобусе завтрашним утром и давала подробные рекомендации парочке обшарпанных австралийцев, которые планировали прокатиться по Меконгу на лодке. Двое французов в углу стола крепко прижались друг к другу, выдыхая клубы дыма; эти хотели лишь, чтобы их оставили в покое.

Я встала и постучала ложкой по стакану. Никто и ухом не повел. Тогда я попросила прощения у бога джунглей и достала из кармана крошечного детеныша леопарда. Все разговоры разом прекратились. Даже французы прислушались, хоть и не подали виду.

Меня выслушали в полной тишине; все глаза в зале обратились к маленькому комочку меха, приютившемуся на моей ладони.

А потом, как на аукционе, люди начали поднимать руки, называя даты и места, и вскоре вовсе позабыли обо мне, передавая котенка из рук в руки и организовывая его расписание на следующие пару недель. Здоровяк немец был совершенно пленен маленьким котенком, уснувшим на одном из его литых бицепсов, и тут же отменил планируемую поездку к знаменитым тоннелям Кути, которые вдруг превратились всего лишь в «грязные кротовые норы в земле». Плотник из Англии уезжал на три дня в тур по Меконгу, но рад был приютить маленьких сорванцов на выходные. А если хозяйка его гестхауза будет против, так он найдет другой. Двое всклокоченных канадцев пообещали сироткам постоянное жилье в потрясающем новом доме, куда собирались переехать через неделю.

Я села в сторонке и стала наблюдать, как совершается чудо. Люди, готовые часами препираться за лишние пятьдесят центов, люди, годами экономившие средства, чтобы повидать Вьетнам, чуть ли не дрались за шанс отказаться от всего этого ради сонного пушистого комочка.