Современный психоанализ, Введение в психологию бессознательных процессов - Петер Куттер

Я как очевидец имел отношения со студентами с 1970 по 1971 гг. в Штутгартском университете, с 1972 по 1974 гг.-- в наиболее революционно настроенном Свободном Берлинском университете, и с 1974 -- во Франкфурте. Я очень хорошо помню время демонстраций, занятий ректоратов, "перманентных" дискуссий, общественных протестов, сидя-чих, стоячих забастовок в вузах. Вскоре SDS и АРО сменили кадровые коммунистические группировки: Коммунистический Союз Западной Германии (KBW), марксисты-ленинисты и другие коммунистические группировки. Непосредственно работая на месте событий, я мог наблю-дать ситуацию и имел возможность на личном опыте почувствовать, что это такое, когда воинствующие марксистские группировки бойкоти-руют лекции.

Отчасти я должен признать правоту протестовавших студентов, по-скольку лекционные залы в университетах крупных городов были дей-ствительно переполнены. Некоторые университетские структуры зако-стенели и не отвечали требованиям реальности. Руководство учебных заведений в большинстве случаев было чрезвычайно консервативно и упрямо сохраняло старые, из поколения в поколение передающиеся принципы, поддержанные субординацией. Оно оказалось не в состоя-нии занять достаточно независимую позицию в отношении к протестую-щим студентам.

Следствием этого явился всеобщий протест со стороны студентов и общее разочарование в авторитетах ("Не доверять никому старше три-дцати!" -- "Trau keinero ueber dreissig!"). Студенты видели, что их не воспринимают всерьез и чувствовали себя в большой степени не поня-тыми в своем желании улучшить мир, а часто и оскорбленными, и недо-оцененными. В целях противодействия они объединились в группы и преследовали цель эмансипации, т.е. освобождения от цепей унаследо-ванных отношений. Их требования включали в себя получение само-управления с соотношением по меньшей мере трети студентов к препо-давателям. Путем к достижению этой цели стало активное и пассивное сопротивление. Текущие требования и решительные резолюции сме-няли друг друга одно за другим. В конце концов последовало целе-направленное использование силы.

Это было похоже на настоящую гражданскую революцию, на спра-ведливое сопротивление несправедливым отношениям, на здоровый протест против "больных" университетов с их " патогенным", т. е. болезнетворным климатом (Mahler E., 1969). И вместе с тем это были сознательно проводимые и рационально управляемые мероприятия.

Не играли ли, однако, в них определенной роли бессознательные процессы? Мне с самого начала бросалось в глаза, что учащиеся того времени чувствовали себя сильными лишь в группе, смело говорили и фанатично стремились к поставленной цели -- изменению господству-ющих отношений -- лишь под защитой других .

Реальные обстоятельства рисовались лишь в черных тонах. Умозри-тельные воображаемые новые отношения, наоборот, представлялись исключительно в светлых красках. Не кроется ли в этом "черно-белом" делении раскольный экстремизм весьма сложных, более многокрасоч-ных отношений? Такие расколы часто наблюдаются в группах, идеали-зирующих себя и проклинающих других. Разве у группы не присутст-вует бессознательное стремление компенсировать собственное чувство неполноценности или недооценки желанием принадлежать к более выда-ющейся " революционной" группе? Разве не может быть так, что личное чувство опустошенности наполняется политическим содержанием?

Личный опыт в обращении со студентами и студенческими группа-ми вполне позволяет мне ответить на этот вопрос утвердительно. Я убе-дился в том, что двусторонние отношения отходили на задний план и предпочтение отдавалось работе в группе. Так. например, учащиеся по социальной педагогике и воспитанию подростков Свободного Берлинс-кого университета в подавляющем большинстве выбрали из двух воз-можностей -- "работа с индивидом"- или "работа с группой" -- работу с группой. Они избегали отношений с представителями власти и точно так же -- боязливо -- относились к двусторонним отношениям вообще. Однажды студенты не зашли в помещение, в котором должно было состояться заседание четырех групп самопознания, не зашли лишь по-тому, что -- как им сказали -- там находились четыре руководителя этих семинаров. Аффективно взбудораженные групповые дискуссии напоминали мне катартические процессы в терапевтических группах:

повышенная активность, иррациональные действия, замещающие и на-вязчивые действия. Все, даже отдаленно напоминающее о подчинении или зависимости, панически избегалось. Мышление зачастую носило нереальный характер, по форме выглядело очень абстрактным, а по содержанию представляло пересказ прочитанных произведений Марк-са и Энгельса и Франкфуртской школы. Когда в те времена я пытался применить к описанным отношениям психоаналитические категории, то большинство активных студентов заявляло, что это ограниченная патологизация и криминализация, в то время как другие более сдержан-ные учащиеся скорее склонны были со мной согласиться. Что касается группы, то господствующие в ней фантазии всемогущества и мания величия заставляют задуматься о нерешенных проблемах самооценки, о навязчивом восстании против авторитетов, о неразрешенных эдиповых конфликтах с отцовской фигурой.

Если к этому прибавить выводы, полученные из психоаналитичес-кой практики отдельных пациентов того времени, то подозрения на наличие бессознательных невротических процессов еще более уси-лятся. Отцы учащихся тогдашнего поколения очень часто были участ-никами войны, не редко -погибшими на фронте. В связи с этим дети, тесно связанные с матерью, испытывали страх по отношению к отцовс-кой фигуре.

Выйдя из процесса собственной социализации с лабильной неус-тойчивой диспозицией и ориентацией, такие студенты развили повы-шенную чувствительность по отношению ко всему тому. что исходило от авторитетов. Группа заменяла мать. В группе они желали изменить в лучшую сторону мир, опустошенный отцами.

В этой психоаналитической перспективе общие волнения можно назвать действиями патологическими, а именно, более или менее бессо-знательными действиями сопротивления по отношению к болезненно переживаемой внутренней психической лабильности и неуверенности в себе, по отношению к желанию отца. Действиями и одновременного освобождения от связи с матерью.

Дистанция во времени дает нам сегодня возможность гораздо спо-койнее рассуждать о том, что же разыгралось между восставшими сту-дентами и тогдашними общественными и научными авторитетами. Мой собственный вывод сводится к мысли, гласящей: восставшие студенты словом и делом бросили упрек отцам. Они заявили: "Вы бросили нас на произвол судьбы, вы постоянно совершали ошибки, развязывали вой-ны, эксплуатировали людей!" Здесь можно предположить, основываясь на концепции переноса и контрпереноса в психоанализе, что студенты заняли позицию детей, упрекающих своих профессоров, в которых они видели отцов, в том, что, собственно, было адресовано собственным отцам. Таким образом в действительности упреки относились не к уче-ным авторитетам, а к отцам.

Этому переносу соответствовал и мой тогдашний контрперенос. В то же время я допускал, что отцы, со своей стороны, отчасти бессозна-тельно вступили в конфликт со студентами, ассоциируя их со своими детьми, выступая в известном смысле в роли Лая по отношению к сво-ему сыну Эдипу, иначе трудно объяснить некоторые достаточно аффектные контрмеры авторитетных лиц.

Несмотря на эти бессознательные составляющие студенческого дви-жения, я не хочу оставлять вне внимания их влияние (в смысле рефор-мы) на зачерствевшую структуру университетских учреждений. Речь идет об эффективном общественном инновационном процессе, через ко-торый обновлялись устаревшие социальные порядки и осуществлялись конструктивные перемены, такие, например, как приход демократии на смену авторитарным решениям, приоритет критического мышления вместо некритических предрассудков, появление ответственных поли-тических действий на смену политической апатии, большее участие учащихся в процессе принятия решений вместо пассивного подчине-ния и большее освещение принятых решений вместо "возни" за закры-тыми дверями.

5.2. Эмансипация женщины

Я поведу здесь речь прежде всего о возможных бессознательных составляющих, протекающих внутри "женского движениям, равно как и между ним и другими сообществами. О значении понятия "женское движение " читателя проинформирует любой справочник *.

Исходная ситуация, как она определяется с социологической точки зрения, на деле требует реформ: женщины в сравнении с мужчинами все еще намного чаще вынуждены довольствоваться выполнением т. н. "низких" (неквалифицированных) работ, получать меньшее жалование и быть более -- нежели мужчины -связанными с детьми, несмотря на то. что в 1949 г. в (статья 3. абзац 2) Конституции им предоставлены абсолютно равные права. Поэтому у женского движения есть солидные реальные основания двигаться к поставленной цели -освобождению от зависимости и опеки.