Нянька для злодеев - Юлия Сергеевна Ханевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К слову о приемном папеньке – банкир средних лет, кареглазый усатый дядька с небольшим пивным животиком. Лора не знала, как давно они с мамой были знакомы, но смотрел он на нее глазами полными обожания.
– Что здесь стряслось?! – озадаченный голос, как рукой снял всю усталость.
Лора виновато взглянула на маму, стоящую в дверях.
– Я сейчас все уберу…
– Дочка, если ты в любого расстроившего тебя человека будешь швырять посуду, это ничем хорошим не закончится… Когда-нибудь ты попадешь в цель.
– Это была ваза… И Вадим.
Мама тяжело вздохнула.
– Как кошка с собакой, ей Богу! Уже взрослые люди, а ведете себя, словно ясельная группа! Прибери осколки и спускайся. В перерывах между готовкой праздничного стола я все же успела сварганить завтрак.
– Мам, я только с тренировки… Не хочу ничего… Я водички попила.
– Завтракать, я сказала! – не терпящим возражений тоном повторила она и вышла, осторожно прикрыв дверь.
Лора со стоном поднялась на ноги.
Позволив новоиспечённому братцу уговорить себя записаться на секцию каратэ, она надеялась отвлечься от терзающих ее воспоминаний. И умение защитить себя было бы не лишним. А в итоге каждый раз после тренировки девушка мучилась ноющей болью во всем теле. Это конечно ненадолго меняло ход мыслей, но совсем проблему не решало. Она с каждым новым днем все увереннее хотела вернуться. И притягивала ее не академия или магия, а всего один человек. От которого сбежала сюда. Лора думала, чувства, вспыхнувшие в ней к Смертову – причина пробуждения памяти души. Что это не она, а та, другая, неизвестная женщина говорила с ее сердцем вместо нее самой.
Но вот, за окнами другой мир, между ними триллионы километров, а она не может забыть легкие прикосновения, поцелуи, неповторимый свет янтарных глаз. Смертов словно оставил на ней свою печать. И теперь возвращался каждый раз, стоило ей остаться наедине с мыслями.
Антонин за прошедшие два месяца прислал всего одно письмо. В нем было тоненькое серебряное колечко-артефакт и всего одна строчка: «Когда будешь готова, надень его». Ни объяснений, что произойдет, ни вопросов о ее самочувствии. Лора уже десять дней держала письмо под подушкой, каждую ночь вертя кольцо в руках. Возможно, это был портал. Оставалось окончательно решить, кем она все же является и что хочет от жизни.
Отыскав в куче хлама в углу комнаты веник и совок, принялась собирать осколки. В приоткрывшуюся дверь заглянул Вадим.
– Эх… жаль, красивая была ваза…
– Что? Опять явился клевать мою печень? – девушка ссыпала осколки в мусорное ведро и хмуро взглянула на брата.
– Заманчиво, но нет, – улыбнулся он, демонстрируя ей телефон. – Макс звонил, говорит, что Серега предлагает махнуть сегодня часиков в десять в лес, на шашлычки.
– На улице снега по пояс и минус двадцать градусов. Какие, к лешему, шашлычки? И вообще, у меня день рождения сегодня. Я хочу провести его тихо и спокойно, в кроватке с тарелкой торта на коленках.
Лора отставила веник и принялась раздеваться. Хотелось, как можно скорее накинуть свободный халат и отправиться в душ.
Вадим, не обращая никакого внимания на стягивающую штаны сводную сестру, хмуро взглянул на телефон.
– Вообще–то днюха в лесу – лучшее, что может быть. Решайся!
Именно с этих слов начался ее недавний поход в треклятый бар. Нет уж. Теперь она не поддастся. Но ответить что-либо не успела. На весь дом заголосила мама.
– Нет, ну ты только посмотри на него! Лора! Убери эту тварь с моего торта!
Истерические нотки в голосе ничего хорошего не предвещали. Вообще, она была терпеливой женщиной и крайне редко срывалась по пустякам. Но раньше с ней в одном доме не жил летучий мышь Васька.
Едва только он появился здесь, как посчитал долгом чести оккупировать самое людное помещение в доме – кухню. А ведь до недавних пор это была исключительно мамина территория. В общем, Василий вышел на тропу войны, решив отвоевать себе место на холодильнике.
Отыскав наконец-таки халат под стулом, Лора быстро накинула его, выбежала из комнаты и спустилась в зал. Именно там, на круглом столе стоял большущий торт.
– Ну и чего ты шум подняла? Он почти ничего не испортил… – девушка скептически осмотрела двухэтажное великолепие с вымазанным в креме мышем на вершине. Растопырив крылья, он топтался по кругу, медленно погружаясь в бисквитный корж.
– Не испортил!? – казалось, у мамы сейчас случится приступ несуществующей у нее астмы. – Это же… это же… Так! Немедленно убери его отсюда!
Лора послушно взяла Ваську под крылья и с душевным чавкающим звуком выудила его из торта. Мама прикрыла глаза, наверняка, мысленно считая до десяти.
В дверь позвонили. Ну очень вовремя!
– Открой! – рявкнула маменька, поднимая поднос и унося на кухню.
– Серьезно? Чем? Зубами?
Лора держала мышь двумя руками, максимально далеко от себя. Он послушно повис, шевеля лапами и довольно улыбался. Хотя… только Лора могла увидеть в этом кошмарном оскале нечто приятное.
Делать нечего. Маме было реально не до гостей, отчим на работе, а Вадим скорее всего рылся в ее вещах.
Дойдя до двери, заметила, что замок не защелкнут. Повезло!
– Открыто! – громко проговорила, замирая в коридоре.
Щелчок. Морозный ветерок скользнул к ногам и заиграл подолом халата. С трудом оторвав взгляд от Васьки, Лора посмотрела на стоявшего в дверях мужчину.
Выдохнула, разжимая пальцы. Мышь с писком шлепнулся на пол, пачкая кремом паркет и шустро перебирая всеми четырьмя конечностями двинулся в сторону кухни, оставляя за собой бело-розовый след.
– Здравствуй, Лорелия.
Антонин Смертов проводил взглядом мыша и улыбнулся. На черном строгом пальто и в темных волосах белели снежинки. Янтарные глаза смеялись лучиками солнца.
***
Они шли по заснеженной аллее. Лора грела руку в изгибе его предплечья, с аппетитом поглощая ароматную коричную булочку. Антонин водил ее по парку больше часа, но девушка практически не чувствовала холода.
Февраль выдался на удивление вьюжным, но относительно теплым. Весь месяц лежал мягкий снег, то подтаивая, то вновь заметая дороги.
После той первой встречи в день ее рождения, Смертов неделю не появлялся. Как оказалось, он решал дела в другом измерении, собирал документы, перевозил вещи. Заявился тридцать первого декабря, за час до курантов с огромным букетом каких-то диковинных цветов, которых Лора ни разу в жизни не встречала. Они чудесно пахли фиалками и розами, но похожи на них никак не были. В тот день он подарил ей второе
