Мой замок - Раиса Сапожникова

– На чердаке?! – фыркнул Родерик, но его отец на миг сдвинул брови, и мальчик не стал вмешиваться.

– Вы рассуждаете совершенно правильно, мастер Вулидж, однако же до сих пор не ответили на мой вопрос. Сколько составит полная цена вашего заведения? Четыре золотых? Пять? Десять? Сколько я должен заплатить, чтобы войти с вами в долю?

Брайан Вулидж глубоко вздохнул и ответил совершенно честно:

– Если ваша светлость в самом деле желает стать владельцем этого заведения, то десять золотых, хотя и обогатят меня, но не сделают вам чести. Лучше на эти деньги нанять работников и перестроить весь дом. Если сложить стены из камня и настелить пол, а также пристроить с той стороны, где кухня, еще две-три комнаты, у вас будет таверна, достойная вашего имени и герба. Ваша светлость владеет каменными копями, и такое предприятие может быть даже дешевле, чем обычное строительство... Рабочую силу тоже можно найти, сейчас много людей странствует в поисках работы.

– Мастер Вулидж, вы молодец! – искренне похвалил его сэр Конрад.

– Я именно это и имел в виду. Вложить деньги, перестроить корчму и вывесить на ней щит Ардена! И как я вижу, вы очень ясно видите, что и как следует строить. Я с вами совершенно согласен! За деньгами приезжайте завтра прямо ко мне, и поговорим о нужных материалах. А потом и о рабочей силе...

На этом деловой разговор был прерван. В дверях корчмы появился почтенный староста Баттериджа, отставной латник Каспарус Дейни. Он с достоинством поклонился еще у входа и по знаку обратившегося в его сторону графа Ардена степенно подошел к его столу. Там еще раз склонил голову и очень учтиво произнес:

– Имею честь нижайше приветствовать Вашу Светлость!

– Здравствуйте, староста, – ответил граф тем же благожелательным голосом, которым приветствовал корчмаря. Этот последний отступил в тень и занялся вертелом, на который как раз в этот момент мясник умело насаживал освежеванный трофей Торина – или дар бога Керна.

– Вы ведь пришли не один, мастер Дейни? Представьте мне ваших друзей и присаживайтесь, – указал сэр Конрад на другую сторону стола.

– Это мои сыновья, – указал бывший солдат на двоих молодцов, что вошли следом. Один из них, младший, первым делом посмотрел на сидящего рядом Роланда, а лишь потом на самого графа. Это был, вне всякого сомнения, воинственный Зак Дейни.

– Это свояк мой, Григс Оттер, – представил староста третьего своего спутника – низкорослого, бородатого крепыша, чьи глаза прятались под бровями до совершенной невидимости. Оттер шагнул через порог так решительно, что будь пол выстелен досками, они бы непременно заскрипели.

– А Тилли где? – оглянулся простодушный Родерик. Удивленный вопросом, староста тем не менее с должным почтением сообщил:

– Милорд, Джорам Тилли еще не вернулся с торгов. Он отправился с утра продавать телушку, но, видно, не вмиг нашел покупателя. К ночи, однако же, должен добраться домой.

– Раз так, пускай торгуется. Поговорим без него, – решил сэр Конрад и подождал, пока четверо гостей рассядутся на скамье. Хозяин, пиво на стол!

Появились деревянные кружки. Их тоже, вне всякого сомнения, тщательно скоблила песком чистоплотная хозяйка. Четыре мужика по одну сторону стола и четверо благородных по другую молча глядели друг на друга, пока Вулидж наливал пиво. Граф первым поднес ко рту кружку, за ним Торин и Роланд, а потом к своей кружке потянулся староста Каспарус. Родерик тоже осторожно отпил глоток и поставил кружку. Он взглядом попросил у отца разрешения выйти из-за стола и тот, по привычке доверяя своему рассудительному сыну, согласно кивнул. Мальчик покинул свое место и подобрался ближе к очагу, где суетился младший сын старосты.

Зак, ровесник и приятель Роланда Ардена, решительно плеснул пиво себе в глотку и закашлялся. Оттер и Том пили медленно, с расстановкой.

– Хорошее пиво, – одобрил сэр Конрад и остальные закивали. – Это из последнего урожая? Ячмень уродился хорошо в прошлом году, мастер Дейни?

– Слава богу, не жалуемся, – степенно ответил староста. – Пшеницы тоже собрали вволю, и обмолотить успели, да и смолоть, благодаря вашей милости, удалось до мокрого времени... В самую пору пустили мельницу, а не то пропал бы урожай, как пить дать. Теперь-то, даст бог, доживем до новой зелени с хлебом.

– Не каждый год так бывает? – сочувственно поинтересовался граф.

– Да уж конечно, – пробормотал про себя угрюмый Оттер, но Дейни не пожелал обратить внимание на вмешательство своего приятеля и спокойно подтвердил, что, мол, случаюся и худшие годы, а особенно в последнюю зиму, когда налог был собран, у некоторых семей не стало хлеба, кроме как на посев, а когда дети голодают, и последний запас идет в котел... Поэтому было нечем засеять кое-какие поля. И теперь нет. Кад Керри ушел зарабатывать налог на городской лесопилке, да простудился там и умер. Так что вдове все равно поле в нынешний год не сеять...

Староста говорил ровным, негромким голосом. Он называл имена своих односельчан, описывал их семьи и хозяйство. Приглашение к графскому столу он понял как желание господина получить отчет о деревенских делах, и поэтому рассказывал то, что, по его мнению, следовало знать рачительному хозяину земли. Он рассудил про себя, что если высокородному лорду наскучит слушать о посевах, избах и вдовах, он сам оборвет чересчур словоохотливого старосту.

Но сэр Конрад не стал прерывать обстоятельный доклан Каспаруса Дейни. Не стараясь запомнить, у кого пала лошадь и чья крыша течет, он прислушивался к самой речи, манере этого крестьянского головы излагать дело. Менее всего староста походил на бунтовщика! Скорее уж на умелого и опытного управителя.

Наконец, тот умолк и выжидательно поднял глаза на лорда Конрада.

Надо было что-то отвечать.

– Спасибо, мастер Дейни, я вижу, дела деревни вы знаете хорошо.

– Вашей светлости угодно узнать что-либо еще?

– Угодно, – медленно кивнул граф. – Я бы хотел узнать, есть ли в селе оружие, и если да, то откуда оно.

Его тихий вопрос произвел впечатление палочного удара. Староста дернулся и не нашел, что ответить. Чернобородый Оттер напрягся и замер, как перед прыжком. Том Дейни судорожно вздохнул. Зато Зак, самый младший, вздернул голову и бросил дерзко:

– Ну, оружие, ну да, есть. Ну и что?

Брат досадливо толкнул его в бок. Отец скорчил отчаянную гримасу, но не посмел отрицать заявление своего сына. Он сказал только:

– Ваша милость, я был солдатом. У меня сбереглось с войны кое-что из доспехов, а сын мой, уж не серчайте, любит эти железки. Не одним благородным бог посылает драчливых мальчишек... А то бы из кого ваши милости латников набирали?