Сокровище - Клайв Касслер

– Возможно, они запланировали уход на субмарине.

Президент, казалось, ничего не слышал.

– Наша неспособность справиться с кризисом не может не настораживать. Наша реакция до неприличия замедленна.

– Мы не были готовы к подобному развитию событий, – промямлил Николс, чтобы что-то сказать. – Да и необходимого оборудования не оказалось под рукой.

– Слишком часто именно так и получается! – взорвался президент. Его глаза полыхали яростным огнем. – Я отказываюсь списывать этих людей со счетов. Я многим обязан Джорджу Питту. Без его поддержки я бы не сидел здесь, в Овальном кабинете. – Он сделал паузу и уверенно закончил: – Мы больше не пойдем по ложному следу.

Сид Грин тоже изучат спутниковые изображения. Это было его непосредственной обязанностью как специалиста Агентства национальной безопасности по работе с фотографическими данными. В своем кабинете в Форт-Мейере он вывел на один экран две спутниковые фотографии. Крайне заинтригованный, он проигнорировал последнее фото, на котором не было «Леди Флэмборо», и сосредоточился на предыдущем. Он максимально увеличил участок снимка, на котором располагалось крохотное пятнышко – «Леди Флэмборо».

Очертания были расплывчатыми, смазанными, позволявшими понять только, что на снимке судно, больше ничего. Он повернулся к компьютеру, стоящему слева от него, и ввел ряд команд. Изображение стало яснее, появились некоторые детали, доселе скрытые от глаз. Теперь он различил очертания дымовой трубы, надстройки и части верхней палубы.

Сид Грин продолжал работать на клавиатуре, стараясь сделать изображение круизного лайнера более четким. Примерно через час он откинулся на спинку стула, заложил руки за голову и с чувством выполненного долга взглянул на экран.

Открылась дверь, и в полутемную комнату вошел Вик Паттон, начальник Грина. Он остановился за спиной Сида и с интересом уставился на экран.

– Это все равно что пытаться прочитать газету на уличном лотке с крыши Международного торгового центра, – заметил он.

Грин, не поворачиваясь, ответил:

– Полоса обзора семьдесят на сто тридцать километров не дает достаточного разрешения даже при максимальном увеличении.

– А что на последнем снимке?

– Ни намека на судно.

– Жаль, что мы не можем запустить наших птичек-шпионов так низко.

– На КН-15 картинка получилась бы приличная.

– Ситуация на Ближнем Востоке снова накалилась. Я не могу снять ни одну из них с орбиты, пока пыль не осядет.

– Тогда надо отправить «каспера».

– Один уже летит. К ланчу мы сможем узнать, какого цвета глаза у террористов.

Грин махнул рукой в сторону увеличенного изображения на экране:

– Посмотри и скажи, тебе ничего не кажется странным?

Паттон некоторое время изучал изображение, потом недовольно пробормотал:

– Все слишком размыто, чтобы можно было разобрать детали. Я что-то пропустил?

– Обрати внимание на носовую часть.

– Как, черт возьми, ты отличаешь нос от задницы?

– По волне за кормой, – терпеливо пояснил Грин.

– Понял. Палуба в носовой части почти невидна, как будто чем-то укрыта.

– Молодец! Я тоже обратил на это внимание.

– Что они задумали? – в полном недоумении спросил Паттон.

– Узнаем, когда получим пленку с «каспера».

А в это время на борту С-140, летящего над Боливией, царило уныние и разочарование. Спутниковое изображение, на котором отсутствовало круизное судно, вызвало в крошечном командном пункте такой же накал страстей, как в президентских кругах.

– Куда, к черту, оно могло подеваться? – бушевал Холлис.

Более сдержанный Диллинджер только тихо бормотал:

– Оно не могло исчезнуть.

– Но оно исчезло! Посмотри сам!

– Смотрю. И вижу не больше чем ты.

– Бьюсь об заклад, дело в недостоверной информации, плохой погоде или поломке оборудования. И теперь наша цель играет с нами в прятки.

– «Леди Флэмборо» затонула, – сказал Диллинджер. – Я не вижу другого объяснения.

– Не могу поверить, чтобы сорок террористов совершили коллективное самоубийство!

– Ну и что теперь?

– Я могу только запросить новые инструкции, больше ничего.

– Мы не прервем полет?

– Только если получим приказ.

– Тогда летим дальше.

Холлис удрученно кивнул:

– Летим на юг, пока не получим другой приказ.

Последним узнал Питт. Когда Руди Ганн вошел в каюту и принялся будить его, Питт спал мертвым сном.

– Оживай скорее, – нетерпеливо сказал Ганн, – у нас большая проблема.

Питт открыл глаза и первым делом посмотрел на часы.

– Что случилось? Мы перенеслись к Пунта-Аренас на ковре-самолете?

Ганн покосился на Пита с подозрением. Если человек, насильственно выдернутый из глубокого сна, приходит в хорошее настроение и моментально начинает сыпать плоскими шутками, с ним явно не все в порядке.

– Судно войдет в гавань не раньше чем через час.

– Ну и ладно, значит, я могу еще часок покемарить.

– Приди в себя! – сердито закричал Ганн. – Мы получили последнюю спутниковую фотографию. «Леди Флэмборо» снова исчезла.

– Ее действительно нет?

– Сколько ни увеличивали, не нашли ни намека. Я только что разговаривал по телефону с адмиралом Сэндекером. Белый дом и Пентагон выплевывают приказы как свихнувшиеся игровые автоматы. Спасательная команда спецназа находится в пути, только теперь выходит, что ей некуда лететь. В дополнение ко всему, сюда послали самолет-разведчик, который должен сделать качественные снимки.

– Попроси адмирала устроить мне встречу с командиром группы спецназа после их приземления.

– А почему ты сам не можешь его попросить?

– Потому что я намерен еще немного вздремнуть, – с протяжным зевком сообщил Питт.

Ганн не знал, что и думать.

– На этом проклятом судне твой отец. Неужели это тебя нисколько не трогает?

– Да трогает это меня, трогает, – отмахнулся Питт, но глаза его странно вспыхнули, – просто я не вижу, что можно сделать прямо сейчас.

Ганн отступил:

– Что-нибудь еще передать адмиралу?

Питт натянул на себя одеяло, повернулся к стене и сказал:

– Да. Передай, что я знаю, как именно исчезла «Леди Флэмборо», и догадываюсь, где ее прячут.

Если бы эти слова произнес любой другой человек, Ганн без колебаний счел бы его наглым лжецом. Но Питту он поверил сразу:

– Может быть, ты дашь мне ключ?

Питт обернулся:

– Ты же у нас коллекционер, Руди, собираешь произведения искусства, разве не так?

– Моя маленькая коллекция произведений абстрактного искусства не может сравниться с фондами Нью-йоркского музея современного искусства, но все же она довольно известна. – Он снова с удивлением и любопытством посмотрел на товарища. – Ну и что из этого?

– Если я прав, мы тоже сможем приобщиться к искусству.

– Мы говорим на одном языке?

– Кристо, – сказал Питт и снова повернулся к переборке. – Нам предстоит вспомнить его вдохновенные скульптуры.

48

Пронизывающий ветер засыпал самый южный город планеты отвратительной ледяной крупой. До того как был построен Панамский канал, в Пунта-Аренас часто заходили суда. Потом город постепенно зачах. Со временем он снова возродился как центр овцеводства, а когда вблизи были найдены нефтяные месторождения, он начал процветать.

Холлис и Диллинджер стояли на причале, ожидая возможности попасть на борт «Саундера». Температура опустилась ниже нуля, было ветрено и очень холодно. Они чувствовали себя верблюдами, по недоразумению попавшими в Арктику. Благодаря сотрудничеству с чилийскими властями они сумели раздобыть более или менее теплую одежду и сменили военную форму на форму офицеров иммиграционной службы.

В соответствии с расписанием их самолет приземлился на военном аэродроме еще затемно. Непогода снизила видимость до нескольких сот метров и помогла скрыть прибытие самолетов. Чилийское военное командование проявило максимальную готовность к сотрудничеству и выделило достаточно места в ангарах, чтобы убрать самолеты с глаз долой.

Они отошли от ангара, за которым прятались от ветра, только когда исследовательское судно пришвартовалось у причала и был спущен трап. Ощутив очередной удар ледяного ветра, оба мужчины непроизвольно отшатнулись, потом совершенно синхронно поежились и втянули головы в плечи.

На мостике появился высокий человек с загорелым, обветренным лицом, на котором блуждала дружелюбная улыбка. На нем была лыжная куртка, которая, впрочем, вряд ли хорошо защищала от холода. Он сложил ладони рупором у рта и громко, стараясь перекричать завывание ветра, крикнул:

– Сеньор Лопес?

– Да, – прокричал в ответ Холлис.

– А кто ваш друг?

– Это сеньор Джонс, – по-испански ответил Холлис, кивнув на Диллинджера.

– Я слышал лучший испанский даже в китайском ресторане, – пробормотал Диллинджер.