Всеобщая история стран и народов мира. Избранное - Оскар Йегер

который, под именем Ганзы, в течение полувека широко распространился по всей Северной Германии: от Ревеля и Риги до Фландрии, от берегов Балтийского моря до Тюрингии.

Торговля и торговое мореплавание. Гравюра Клааса Янса Вишера, 1608 г.

Первоначально Ганза была чисто торговым товариществом, и для ее торгового значения было важно, чтобы это предприятие осуществилось и действовало не в тяжеловесной форме политической организации, а в более свободной, более глубокой и гибкой форме торговой ассоциации. Таким путем некоторым немецким городам и даже некоторым торговым фирмам в Англии и в скандинавских государствах удалось добиться привилегий и выгод, которые впоследствии должны были послужить на пользу всех участников предприятия. Это было вызвано цепью случайностей и успехов, которые проявлялись в различных формах житейской повседневности и которые трудно, почти невозможно было бы проследить.

Некоторые организации и кое-какие общие федеративные нормы были необходимы, т. к. во второй половине XIV в. в состав Ганзы входили более 80 больших и малых общин, делившихся на три части уже в самом начале царствования Карла IV: вендскую, с Любеком в качестве центра и городами нижнесаксонскими, мекленбургскими, голштинскими, померанскими, а также Гамбургом и Бременом; вестфальскую с главным городом Кёльном (к этой, кроме вестфальских городов, относились еще прусские – Кульм, Эльбинг, Кенигсберг, Торн, Браунсберг, Данциг и некоторые из голландских); готландская часть с городами Ригой, Ревелем, Дерптом и Висбю на острове Готланд. Едва ли нужно говорить о том, что Ганза, воспитывавшая в каждом купце сознание силы и собственного достоинства, конечно, должна была оказать огромное влияние на всю европейскую торговлю вообще, во всех ее многообразных проявлениях. Стоит только вспомнить, что одной из самых важных отраслей ганзейской торговли была торговля сельдью и что ради закупки сельди ежегодно сотни кораблей собирались у берегов Сконе, где один рыбачий стан становился рядом с другим и поэтому ценился каждый квадратный аршин берега, разными рыбачьими и торговыми артелями строились и церкви, и часовни, и порядок поддерживался строгим полицейским надзором и строгим правосудием, а при этом удобном случае производился обширный торг и другими, не только рыбными товарами. Собственно политики Ганза не касалась вовсе; однако обширная торговля сама по себе уже способствовала в среде Ганзы развитию аристократических и консервативных элементов и именно поэтому в них не проявлялись демократические стремления так резко и сильно, как в верхненемецких городах. Напротив, в них даже проявлялась тенденция к сохранению старого, установившегося гражданского строя против всяких восстаний и попыток бунта. Города, в которых проявлялись подобные попытки, подвергались страшной мере взыскания – исключению из состава Ганзы (Vergansung), вследствие чего каждый из граждан города, подвергнутого этой каре, лишался за границей всех преимуществ в торговле и оказывался как бы в положении опального. Разумеется, однако, что у Ганзы, при ее широко развитых связях и отношениях, должна была со временем появиться и своя «внешняя политика» по отношению к тем государствам, на территории которых Ганза вела свою торговлю. Так, например, в 1360 г. Ганзе пришлось поднять оружие против датского короля Вальдемара IV, который, несмотря на добрые отношения к городу Любеку, вдруг напал на город Висбю. «Дай-ка я пойду на этот город, – будто бы сказал он, – где и свиньи из серебряных корыт едят». И на самом деле пошел и жестоко разгромил город, даже не приняв от него изъявления покорности, которое город готов был ему принести. Тогда Любек и союзные города объявили ему войну, ганзейский флот выступил в море, Хельсингборг был осажден. Однако князья, состоявшие в союзе с ганзейскими городами, собирались очень медленно, некоторые даже изменили союзу, и ганзейский флот в июле 1362 г. потерпел жестокое поражение. Пришлось согласиться на перемирие, которое привело не к миру, а к новым замешательствам и ущербам. Необходимо было принять какое-нибудь общее решение, и в Кельне был созван общий ганзейский сейм, весьма бурный. 77 городов решили вести войну против датского и норвежского королей, вступивших в союз, и со страшной силой обрушились на владения коварного Вальдемара IV, который уже заранее поспешил удалиться в Германию, под защиту дружественных ему князей. Ганзейцам было оказано слабое сопротивление, Копенгаген был взят и ограблен, и в мае 1370 г. датское правительство заключило с Ганзой в Штральзунде мир, очень выгодный для ганзейцев, которые были вознаграждены за все понесенные ими убытки. Это было великим торжеством для Ганзы. Ее флот, созданный свободными усилиями частных людей, оказался вдруг чуть ли не первой в Европе морской силой.

Городская печать Любека, 1280 г.

Не следует забывать, что в этих событиях на германском Севере не принимали никакого участия ни император, ни курфюрсты. Что касается императора, то он даже постарался извлечь некоторую пользу для себя лично и для экономического процветания своей страны из возрастания силы Ганзейского союза, существование которого, собственно говоря, не согласовывалось с основным положением его Золотой буллы. Он пожелал стать главой и покровителем союза. Он осыпал город Любек милостивыми рескриптами и даже удостоил его чести личного посещения, вместе с супругой и блестящей свитой высокопоставленных особ (1375 г.). Он был принят с редким великолепием. Целых десять дней продолжались празднества за счет богатого города, но цели своей Карл IV все же не достиг, т. к. купцы прекрасно умели отличать обязанности гостеприимства по отношению к именитому гостю от своих личных торговых выгод.

Верхняя Германия. Города. Князья. Рыцари

Несколько иначе шли дела в верхнегерманских областях. Здесь всюду ремесленные цехи приобрели более или менее влиятельное положение, и постоянная борьба рыцарства против сельского населения, при которой крестьяне и бюргеры не раз наносили поражение рыцарству и даже князьям, сильно поколебала значение дворянства, не только рыцарского, но и городского (или патрициата). Беднеющее дворянство с завистью смотрело на возрастающее богатство городов. Здесь довольно быстро образовался союз швейцарских городов, с Люцерном, Цюрихом и Берном во главе, к которому вскоре примкнули и австрийские города: Цуг (1352 г.) и Гларус (1353 г.). И многие другие уже изъявляли желание примкнуть к ним, т. к. запрещение союзов и даже запрещение принятия в города новых поселенцев никем не принимались во внимание и никого не пугали. Зато в некоторых местах разгоралась жестокая, непримиримая борьба между городами и местными князьками. Так, например, в Швабии, где города мешали распространению владений быстро усиливающегося дома вюртембергских князей, наиболее энергичный из них, Эберхард II, пользовался всеми средствами, чтобы навредить городам и помешать их росту. Города платили ему тем же, принимая под покровительство всех подданных Эберхарда, которые изъявляли желание поселиться в городах.