Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли

Табор кивнул так уважительно, как позволял его тактический дредноутский доспех. Ллир слышал, как ветеран передаёт по воксу приказы.

— Мы направляемся на мостик. Встречаемся там.

Ответом стал хор подтверждений и утверждений.

Они оставили Крипту позади. Ллир удалил все местные воспоминания её обитателей так, как делал это уже много раз.

Идущие от Крипты коридоры были мрачными, мрачнее даже любимых космодесантниками вечных сумерек. По воксу раздавались крики, подчёркнутые болтерным огнём.

Воины перешли на тяжёлый бег, настолько быстрый, насколько позволяла им тяжёлая броня. Позади них кружился сгущающийся туман, который шёл из решёток пола. Позади них доносились голоса. Сервы появлялись из боковых коридоров, из узких проходов, расходившихся по кораблю. Они подняли мятеж и удерживали захваченные палубы. Они бросались на них с искажёнными от ярости лицами и оружием, сделанным из металлических обломков.

Ллир смотрел на них. На их лицах не было покорности, лишь сверкающая в их глазах ненависть. От них доносился смрад крови. Табор расстреливал их. Его штормовой болтер изрыгал пламя и плевался снарядами. Из обоих стволов по коридору разносился запах прометиума и пороха.

Замечена моральная угроза, — выли поступающие в манифольд сигналы тревоги. — Палубы с 12-й по 33-ю прорваны. Замечена моральная угроза.

В воздухе поплыл омерзительный запах, одновременно тошнотворный и завораживающий. По коридорам разносилось негармоничное и резкое эхо.

Точные выстрелы болтера расчищали путь. Табор убивал без удовольствия. Его ярость была сдержанной.

Моральная угроза оправдывала его действия. Сервы лишились всего, что можно было назвать жизнью и свободой, следовательно, сделал вывод Ллир, требовалось чем-то пожертвовать. Он слышал смех и пение.

— Ты слышал это? — спросил он Табора на бегу.

Дионикейский страж не удосужился ответить. Ллир начал гудеть себе под нос, немелодично и невыразительно. Это звучало как пение.

— Прекрати, Ллир. Это тревожный звук.

На бегу в разум Ллира поступали вопросы. Один выделялся особенно.

— Что с Дуро? Где капитан?

— В последний раз его видели, когда он ушёл с астропатами в каюту навигатора, — Табор не мог скрыть отвращения в своём голосе. — После этого он не отвечал на вокс-вызовы.

У Ллира не было времени на раздумья над возможными следствиями ответа. Сначала они услышали звуки. Разум Ллира искал выражение, пытаясь найти подходящую метафору, придать смысл звуковой атаке. Пытался. Но не мог.

— Это звучит как смерть! — закричал Дионикейский Страж, дав ответ. Его разум не было так благословлён логикой, как разум технодесантника.

Да, звучит. Это звучало как стонущая, молящая, стенающая, скулящая смерть. Затем они почуяли это.

Это пахло сгнившими цветами и спаянным металлом.

Затем они увидели это. На мгновение Ллиру удалось сконцентрироваться лишь на том, что бежало перед этим — на братьях из отделения Эсзрама. Они мчались так быстро, насколько позволяли их повреждённые доспехи и искрящая аугментика, не переставая стрелять через плечо. А следом за ними катилась волна зелёной жидкости, захлёстывающая коридор.

Ллир смотрел, как волна захлёстывает и его братьев. Табор орал и стрелял. Снаряды болтеров плавились в надвигающейся волне.

Технодесантник не тратил время на тщетные жесты и телодвижения. Его действия направляло незнакомое и чуждое чувство отчаяния. Просканировав манифольд и обработав информацию так быстро, что раньше он бы не поверил, что это возможно, он обнаружил управление аварийными переборками. Измученный металл обрушился на волну. Три двери рухнули одна за другой и преградили путь потоку.

Ллир осел, внезапно почувствовав себя измотанным. Лишь теперь он задумался, почему переборки никогда не закрывались сами по себе.

Он не хотел замечать ни колотящих по дверям тяжёлых кулаков, ни новых голосов, слившихся с хором в его голове. Табор вырвал его из раздумий.

— Нет покоя усталым, — без всякого сочувствия сказал терминатор. — Нам предстоит спасти корабль и роту.

Дальше они направились бегом, но не слишком быстрым. Тяжёлые шаги эхом разносились по опустевшим коридорам, вызывая странное эхо, но не было видно новых признаков опасности. И всю дорогу по служебному проходу на экране Ллира вспыхивали всё более тревожные слова. Замечена моральная угроза.

Свет мерцал. Менялась гравитация. Переборка становилась потолком. Пол становился стеной. Тьма, мрачная словно межзвёздная пустота, поглощала периферийное зрение Ллира. Табор ругался.

Когда они вновь вошли в главный коридор, то увидели… нечто. Истекающую жидкостями насмешку над плотью. Клубы странного многоцветного дыма вылетели из хитиновых труб. Коридор, некогда мрачный и готический, обычный для корабля на службе Бронзовых Лап, теперь стал тусклого пурпурного оттенка.

Тревожные сигналы сообщили Ллиру, что в следующем соединительном туннеле не было кислорода. Ллир и Табор промчались вперёд. Перед ними лежал мостик. Путь туда преграждали тяжёлые взрывостойкие двери, вокруг которых раскинулся зал, похожий на полумесяц. Автоматические пластины пола поднялись, чтобы обеспечить прикрытие для защитников мостика. Но за ними не было никого.

Табор ударил щитом по двери и грязно выругался. Ллир, не обращая ни на что внимания, подошёл прямо к пульту.

Технодесантник вступил в единение с духом машины пульта управления, угрожая и умоляя, но проклятая тварь вдоволь с ним наигралась, прежде чем признать его власть. Со стоном двери начали раскрываться.

Они ворвались внутрь. Табор присел за щитом, ища болтером цели.

Мостик освещали лучи несвета. Ллир с тревогой заметил, что окна мостика были широко открыты, и сквозь них виднелось сердце Великого Ока. В его кровь вновь хлынули химикаты, ожигая центры удовольствий мозга. Технодесантник невольно вздрогнул, затем взял себя в руки, черпая силы в подобающем его родословной упрямстве.

По полу ползли скулящие твари, всё ещё одетые в обрывки униформы сервов. Табор раздавил одну.

Со стороны командного трона донёсся звуковой сигнал. Дионикейский страж подошёл к нему первым и крякнул от отвращения.

— Давай же, Ллир.

— Мне будет удобнее, если ты встанешь на страже у двери.

— Поняли.

Другие Дионикейские стражи появлялись и вставали на караул. Они приседали за щитами и готовили оружие.

За ними следовал дикий хохот и пение. Ллир пытался не слушать это. Терминаторы начали стрелять.

— Вступаем в бой! — закричал Табор. — Восстанови поля Геллера, Ллир. Мы задержим Детей Императора.

— Спасти корабль, — сказал себе технодесантник, сфокусировавшись на задаче. — Спасти роту.

На пульте перед ним сыпали предупреждающие символы. Пульт кричал на него гневным бинарным кантом, требуя подтверждения. Ллир даже не задумывался над своими действиями. Его вело пение.

— Спасти корабль. Спасти роту.

Он отключил поле Геллера.

Архитектор Судьбы

Сара Коуквелл

ПРОКЛЯТАЯ ВЕЧНОСТЬ

I

+++

Зашифрованное сообщение, уровень секретности — пурпурный, код Тета Гамма Четыре Три Девять. По приказу Ордо Маллеус адресовано капитану Шестой роты Звездных Драконов Танеку, в настоящее время командующему Флотом Сдерживания Каппа. Приветствую и требую безотлагательного соблюдения вами соглашения. Сообщено об обнаружении корабля, соответствующего содержащемуся в архивах описанию «Проклятой вечности».

Данной мне властью и в соответствии с моим положением в священных ордосах, вам приказано привести флот в место, координаты которого я передам после этого сообщения. Данное сообщение служит основанием для вашего прибытия.

Конец сообщения.

+++

Неуправляемое судно несли бесконечные волны космоса. Частично скрытое клубящимся пылевым облаком, оно появилось из тьмы подобно чудовищному левиафану, неуклюже поднимающемуся на поверхность из далеких глубин за глотком жизнетворного воздуха. Аналогия была небезосновательна.

Окруженный со всех сторон беспощадными кораблями сопровождения, скиталец происходил из легенд и мифов. Возможно, когда-то он был боевой баржей, но никто не смог уничтожить сопутствующий ему флот и приблизиться достаточно близко, чтобы точно установить, что это такое и кому принадлежит. Он не отвечал на приветствия. Как только к нему для расследования направлялся флот, возникали необъяснимые варп-шторма и корабль исчезал. В лучшем случае, он оставался видимым пять часов, чего едва хватало, чтобы просто зарегистрировать его присутствие. Однако за ним неминуемо следовал Хаос вместе со своими спутниками: безумием, разложением и смертью.