Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники - Уилбур Смит

Потом Эль-Гранг посмотрел на Кокрана.

— Ваш быстрый корабль отвезет их в Мускат. Там вас будет ждать ваш лакх. — Он холодно улыбнулся. — На этот раз я заплачу вам за бегство от Эль-Тазара, а не за бой с ним. Достаточно ли тяжелы и велики ваши яйца для такого дела, мой храбрый Канюк?

«Золотой куст» шел на юг; его паруса блестели в последних лучах заходящего солнца, как золотые башни.

«Морейская чайка» стоит на якоре в заливе Адулис, — сообщили шпионы Фасилидеса. — Капитан на берегу. Он совещается с Эль-Грангом».

Это были сведения двухдневной давности.

«Будет ли Канюк еще там?» — нервничал Хэл, рассматривая паруса. На «Золотом кусте» больше нельзя поставить ни одного паруса, а все, какие есть, туго натянуты. Корпус режет воду, и палуба под ногами дрожит, как живая. «Если я застану „Чайку“ на месте, мы сможем взять ее на абордаж даже в темноте», — думал Хэл и прошел вдоль палубы, проверяя крепления пушек. Белые матросы с улыбкой прикладывали кулак ко лбу, а сидящие амадода улыбались и приветственно прижимали к груди правую руку с раскрытой ладонью. Они были похожи на охотничьих собак, почуявших запах добычи. Хэл знал, что они не дрогнут, когда он подведет свой корабль к «Чайке» и поведет их на чужую палубу.

Солнце опустилось за горизонт, огненное отражение в воде погасло. Стемнело, и очертания берега исчезли в темноте.

«Луна взойдет через два часа, — подумал Хэл, останавливаясь у нактоуза, чтобы проверить положение корабля. — К этому времени мы уже будем в заливе Адулис».

Он взглянул на Неда Тайлера, чье лицо было освещено компасным фонарем.

— Поднять новый парус, — приказал он, и Нед повторил приказ в рупор. Парус уже был разложен на палубе, шкоты закреплены и продеты в люверсы, но потребовались два часа трудной, опасной работы, прежде чем старый парус был спущен и сложен, а пропитанный смолой новый парус поднят на реи и развернут.

Черен корпус корабля, и черны, как ночь, его паруса. Когда «Золотой куст» войдет в залив Адулис, лунный свет не выдаст его мусульманскому флоту.

«Пусть Канюк будет здесь, — молился про себя Хэл. — Боже, не дай ему уплыть!»

Залив медленно открывался перед ними; фонари вражеского флота напоминали огни большого города. За ними сторожевые костры армии Эль-Гранга отражались в низком облаке пыли и дыма.

— Лево руля, мистер Тайлер. Вводите корабль в залив.

Корабль повернул и быстро двинулся к стоящему на якорях флоту.

— Взять грот-рей. Свернуть верхний рангоут, мистер Тайлер.

Корабль замедлил ход, шум носовой волны стих: корабль продолжал движение в боевой оснастке.

Хэл прошел на нос, где в темноте стоял Аболи.

— Твои лучники готовы? — спросил он.

В темноте блеснули зубы Аболи.

— Готовы, Гандвейн.

Теперь Хэл разглядел их — темные тени на палубе у борта подле кулеврин; рядом лежали груды стрел.

— Не спускай с них глаз, — предупредил Хэл. Если в бою у амадода и есть недостаток, то лишь неразумная способность увлечься жаждой крови.

Проходя по палубе к Большому Дэниелу, Хэл проверял, все ли фитили засунуты в бочонки, чтобы тлеющий конец не насторожил бдительного врага.

— Добрый вечер, мастер Дэниел. Ваши люди никогда не были в ночном бою. Держите их в узде. Не позволяйте стрелять беспорядочно.

Он вернулся к рулю, а корабль продолжал вползать в залив — темная тень на темной воде. За ними встала луна и осветила картину впереди серебристым сиянием, и Хэл различил корабли вражеского флота. Он знал, что его корабль остается невидимым.

Они продолжали двигаться вперед и были уже так близко, что слышали голоса на стоящих на якоре кораблях: пение, перебранки, споры. Кто-то стучал деревянным молотком, доносился плеск весел и скрип такелажа медленно раскачивавшихся на волнах дау.

Хэл напрягал зрение, пытаясь разглядеть мачты «Морейской чайки», но понимал, что, если корабль в заливе, он сможет увидеть его только при свете первого залпа.

— Большая дау прямо впереди, — негромко сказал он Неду Тайлеру. — Подведите корабль к ней правым бортом. Готовы, мастер Дэниел? — Он возвысил голос. — По кораблю справа — огонь, как только установите прицел.

Они продолжали сближаться, и когда дау оказалась прямо на траверзе, бортовой залп «Золотого куста» озарил ночь, точно зарница, а от грохота выстрелов заложило уши; эхо залпа отразилось от холмов пустыни. При этом слепящем свете Хэл увидел мачты и корпуса всего флота и ощутил сильнейшее разочарование.

— «Чайка» ушла, — произнес он вслух. Канюк вновь обманул его. Будет и другое время, утешал он себя. Решительно отбросив отвлекающие мысли, он сосредоточился на битве, которая начинала развертываться перед ним, как пышное языческое зрелище.

Едва прозвучал первый залп, Аболи не нужно было ждать приказа. Палубу осветило множество огней: это амадода зажгли свои огненные стрелы. На каждом тростниковом древке сразу за металлическим острием намотана распущенная пеньковая веревка, пропитанная смолой; когда ее подносят к тлеющему орудийному фитилю, она вспыхивает ярким пламенем. Лучники выпускали стрелы, и те, прочертив высокую огненную параболу, опускались на деревянные палубы стоящих на якоре кораблей. Из разнесенного залпом корпуса неслись крики ужаса и боли, а «Золотой куст» тем временем продолжал углубляться в массу кораблей.

— На румб по обе стороны от носа два корабля, — сказал Хэл рулевому. — Правьте между ними.

Корабли, стоявшие совсем рядом, накренились в одну сторону, потом в другую, когда в быстрой последовательности прозвучали бортовые залпы, а с неба на суда обрушился дождь огненных стрел.

За ними ярко пылала первая дау, и этот огонь осветил залив; теперь пушкари «Золотого куста» хорошо видели цели, к которым направлялся корабль.

— Эль-Тазар!

Полные ужаса голоса передавали его имя от одного корабля к другому. Хэл мрачно улыбнулся, наблюдая, как матросы в панике перерубают якорные канаты, стараясь подальше уйти от опасности. Теперь горели уже пять дау; потеряв управление, они двигались к другим тесно стоящим кораблям.

Некоторые дау открыли беспорядочную стрельбу; они стреляли наобум и не могли попасть во фрегат. Случайные ядра, нацеленные чересчур высоко, пролетали над головой; другие, у которых был слишком низкий прицел, касались поверхности воды и попадали в дау, стоявшие поблизости от «Золотого куста».

Огонь перепрыгивал с корабля на корабль, и теперь весь флот был освещен ярко, как днем. Хэл снова поискал высокие мачты «Чайки». Будь она здесь, Канюк уже поднял бы паруса, и не узнать его корабль было бы невозможно. Но его нигде не видно, и разгневанный Хэл обратился к другой задаче — нанести как можно больший урон мусульманскому флоту.