Реконкиста - Игорь Вереснев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нельзя сказать, что случившееся в лагере стало для Валерия такой же неожиданностью, как для Асель. Именно это он планировал, напрашиваясь в разведэкспедицию, это было конечной целью взлома управляющего контура третьей сигнальной. Разве что убийства всех сэлов поголовно, полного уничтожения техники и нибелунгера он не предвидел, рассчитывая использовать их в своих интересах. Но Старейшине виднее.
Операция прошла блестяще. В старом стойбище Валерий сообщил Последнему Пришедшему гораздо больше, чем услышала Кодрянская. Ему не пришлось для этого «сотрясать воздух» и даже сосредотачиваться мысленно не понадобилось — медеанцы читали в чужих головах, словно по бумаге. Нет, неверное сравнение: «читать», «бумага» — такие понятия Аборигенам Галактики неведомы. Прорастать и впитывать информацию — вот их способ познания Вселенной. Учителям Мудрости требовалось обездвижить жертву и специально подобранным ритмом музыки и вибрации отключить защитный барьер, чтобы прорасти в чужие мозги. Старейшине хватило для этого мимолётного прикосновения, «приветствия по медеанскому обычаю». Последовавшее затем предложение повторить рассказ вслух прозвучало с единственной целью — обмануть глупую машину. Детская уловка, но предводительница сэлов, уверенная в своём интеллектуальном превосходстве над людьми и тем более над инопланетными дикарями, на неё купилась. Во всяком случае, до сегодняшнего дня Валерий был в этом уверен.
Так Старейшина узнал, что человекоподобные машины утратили свою неуязвимость. Два с половиной стандарт-дня — один медеанский — понадобились ему, чтобы подготовить удар по лагерю. Командой, что Лорду пора действовать, стало появление десяти воинов. Они возжелали поселиться в корабле с двойной целью. Во-первых, чтобы обитающий на «Персефоне» Валерий наверняка их увидел. Во-вторых, так будет проще добраться до команды и внутренностей нибелунгера, когда наступит «час Х».
Лорд поработал на славу. Правда, признание Асель, что её «потеря сознания» — не более чем притворство, что она прекрасно знает о попытке взлома своего мозга, выплеснулось ведром ледяной воды на голову. Хуже — ударом обухом по темени. На время он оглох и ослеп от этого удара, хотел одного — сдохнуть немедленно. Наверняка это было бы слишком ничтожным наказанием за провал, за ту беду, что он навлёк на Племя. О нет, смерть стала бы не наказанием, а избавлением!
Тем не менее, в итоге вышло, что третью сигнальную он всё же взломал. Причём так ловко, что Асель, зная о взломе, не смогла адекватно оценить его успешность. «Сэла нельзя превратить в послушную марионетку»? Ещё как можно! И усилий много не требуется, просто потеребить за уши. «Любимая жёнушка» заигралась в свою Большую Игру, прошляпила собственное величие. Решила подстроить «дурачку мужу» ловушку, да сама в неё и угодила. Пусть теперь…
Что «теперь», додумать не получалось: что замыслил Последний Пришедший, Валерий понятия не имел. Пройденные обряды позволяли слышать ментальное общение Племени лишь как непреходящий гул. Если Старейшина пожелает поделиться информацией с неофитом, он вложит её ему в голову. Пока что не пожелал. Оставалось трястись на загривке несущейся сквозь джунгли «коняки» — быстро, но куда медленнее, чем бессмысленно уничтоженные драккары, — и ждать.
Дорога от бывшего лагеря до входа в пещеры заняла полные медеанские сутки. Валерий уверен был, что аборигенки будут нести его по очереди, делая остановки, чтобы передать друг другу ношу, поесть, выпить воды, наконец. Однако ни единого привала за время пути не случилось. «Коняка» бежала с недоступной человеку скоростью, будто не чувствовала веса седока, не уступающего ей в комплекции. Зато Валерию удержаться «в седле» оказалось непросто. Эйфория первых часов бега, когда он упивался осознанием невиданной, непостижимой силы, с которой соприкоснулся и которую собирался разделить, начала уступать банальной усталости. Постоянное статичное напряжение мышц делали своё дело. Затекла поясница, немели ноги и руки. Теперь не столько он сам держался, сколько его удерживали: волосы медеанки прочными жгутами оплели предплечья, охватили торс, словно широкий пояс, зафиксировали надёжно. Он мог даже спать, не опасаясь свалиться!
Лорд не заснул — голод и жажда мешали. Когда-то в молодости Валерий тренировал организм по несколько дней обходиться без пищи. Он и сейчас относительно легко мог справиться с таким испытанием, хоть давно баловал себя чревоугодием. Подумаешь, в желудке урчит, да неприятно сосёт под ложечкой! С его-то жировыми запасами не один медеанский день, а все десять можно прожить без вреда для здоровья! Однако вода — другое дело. Во влажном прохладном воздухе Медеи организм терял влагу медленно… но признавать этого не желал! Ощущение сухости, возникнув на губах, распространялось всё глубже: нёбо, язык, гортань. Одного глотка хватит, чтобы это исправить! Воды вокруг было в избытке: «коняка» переходила вброд, когда по колено, а когда и по пояс многочисленные речушки, стекающие по склонам плато. Холодная прозрачная вода — иногда Лорд касался её пятками, но наклониться, зачерпнуть не мог, ожившие волосы медеанки не пускали. Воды хватало и на широких листьях лиан, опутывающих деревья на их пути, — оставшейся от недавнего дождя или сконденсировавшейся из тумана. Валерий подставлял лицо, открывал рот, в надежде поймать хоть каплю. Увы, струи обрушивались на головы и плечи медеанок, прорубающих дорогу, да на кокон Асель. Едущему в арьергарде «всаднику» не доставалось ничего.
Было и другое неудобство, противоположное жажде. Казалось бы, невозможно одновременно хотеть влить в себя воду и вылить её же. К вечеру длинного медеанского дня Валерий убедился: очень даже возможно. Мочевой пузырь требовал опорожнить себя всё настойчивее, не думать об этом было всё труднее. В конце концов Валерий сдался, открыл рот, чтобы попросить «коняку» остановиться хоть на пару минут. И в ту же секунду волосяной пояс сдавил низ живота сильно и резко. Это было так неожиданно, что Лорд обмочился. Какой там обмочился! Напрудил себе полные штанины. Нефлоновый комбинезон защищает от влаги, но, увы, лишь от той, что снаружи.
Надёжно скрытый плотными низкими тучами Эпсилон Индейца опустился за горизонт. Кромешная тьма ничуть не мешала аборигенам, бежали они с той же скоростью. У Валерия же после столь долгой непрерывной скачки в голове начало мутиться. Вдруг показалось, что сидит он на плечах не медеанки, а старшего брата, Георгия, совсем маленький, четырёхлетний. И скачут они по крепостной стене старинного города на берегу южного моря. Потом Георгий приседает, ссаживает его на тёплые, нагретые за день камни. Командует: «Теперь сам! Догоняй!» Убегает, и Валерик бросается следом, хохочет
