Почти цивилизованный Восток (СИ) - Лесина Екатерина

И даже дорогой костюм невзрачного серого цвета не способен был как-то исправить положение.

- Доброго дня, - сказал Чарльз вежливо. – Прошу прощения, что вынудил ожидать нас.

- Конечно, конечно, дорогой племянник, - отставив чашку с блюдцем, дядюшка поднялся. Двигался он как-то дергано. И чашку едва не уронил. А вот рука оказалась влажной даже сквозь перчатку. – Это ты прости меня, что я вот так… не предупредивши… и право слово, самому до ужаса неловко, однако вот…

Он запинался.

Слегка краснел.

- Решил вот… я отправлял письмо… ты, наверное, знаешь, что отец… погиб.

- Знаю, - согласился Чарльз.

- Похороны… состоялись… твоя матушка присутствовала.

А вот этого Чарльз не знал. Матушка не удосужилась поставить в известность. Может, и к лучшему? Не знал, и идти не пришлось. Или поэтому и не поставила? Догадывалась, что все не так просто.

- Она… всегда была хорошей дочерью, но отец этого не понимал. Он был очень… строгим человеком. Деспотичным даже. Но сейчас его нет, и вот… мне подумалось, что, возможно, нам стоит… познакомиться поближе? Я… понимаю, что звучит это…

Он постоянно запинался.

И краснел еще сильнее.

- Однако я люблю сестру. Пусть даже и никогда не решался пойти против отца… я слаб, признаю… мы там все… и вот теперь я глава. И понятия не имею, что делать. И надо ли что-то делать… наверное, надо… отец изрядно потратился.

Политика – дело дорогое, не говоря уже о заговорах.

- Так что, скорее всего, придется кое-что… активы… но тебе, наверное, не интересно.

- Отнюдь, - пусть даже дядюшка суетливостью своей, нелепым этим видом вызывал отвращение, но он-то по сути не виноват. Знал ли о планах деда? Вряд ли. Может, догадывался о чем-то, но если и так, то к делам серьезным его вряд ли бы допустили.

И уж точно не оставили бы в живых.

Не сейчас, когда по заговору идет работа.

- Если будет нужна моя помощь, то… родственники и вправду должны поддерживать друг друга.

Дядюшка выдохнул, как показалось, с немалым облегчением.

- Если, конечно, меня не решат отравить снова.

- Снова? – взмах белесых ресниц и растерянный взгляд. – Я… мы… никто бы ни…

- Полагаю, вы тут ни при чем. Это дед.

- Да… может быть… но мы… понимаешь, Чарли… мой отец… он всегда точно знал, чего хочет добиться. И шел к цели, несмотря ни на что… ни на кого, - дядюшка отер дрожащей рукой лоб. – Он не считался ни с желаниями, ни… ни с чем. И противостоять ему… для этого нужен характер. И связи. Думаешь, если бы не заступничество Её императорского Величества, твоей матери позволили бы остаться с мужем? Да и самому этому браку… нет, нет и нет. Он нашел бы способ. Я и сейчас не уверен, что смерть твоего отца – случайность.

- Это не случайность.

- Нет, нет, Чарли… я не в том смысле… он показал себя как герой. И был героем. Сильным человеком. И отец пытался договориться… точнее подмять его под себя. Все же род, пусть древний, ни состояния, ни… ничего. Но не вышло… и тогда это назначение. А ведь, насколько я знаю, планировалось, что граф останется при дворе…

Чарльз прикрыл глаза.

Успокоиться.

Не стоит верить словам, тем паче словам человека, которого видишь во второй раз в жизни.

- Впрочем, это лишь домыслы, да… не более того… он ходатайствовал об опеке. Над твоей матушкой. Над… вами.

Он покачал головой.

- И дозволение почти было получено, но вмешались Её императорское Величество… в общем, это дела старые. Я лишь хочу сказать, что… рядом с моим отцом было сложно остаться собой.

Вздох.

И комканный платок в руке.

- Но сейчас… сейчас все меняется… у меня нет таких устремлений… я просто хочу… просто жить. И чтобы семья тоже… пусть даже сложный период, но его преодолеем. И поэтому… я буду рад, если мои племянники… племянница… ты ведь тоже весь в делах, молодая жена опять же… так вот, если моя племянница погостит у нас.

- Боюсь, её здоровье…

Дядюшка замахал руками.

- Я беседовал с целителем и не с одним. Ей много лучше. А свежий воздух полезен. До поместья недалеко. У меня отличный экипаж. И целителей я нанял. Будут постоянно рядом с девочкой. Ей… полезна будет смена обстановки. Уж извини, но с твоей супругой она не поладила. Та напоминает бедняжке о дурном. Да и моя сестра, возможно, порой бывает резка…

- Погоди… когда ты успел?

- Я написал письмо сразу, как вы появились. И получил ответ. Она… очень страдает.

Чарльз фыркнул.

Как-то на страдающую сестрица совсем не походила, скорее уж на вечно недовольную, но…

- Подумай сам. Я не собираюсь её… что? Прятать? Красть? Травить? Зачем мне это надо? У нее другое имя, и прав каких-то, кроме как на придание, Августа не имеет. Как и её ребенок.

Дядюшка сложил руки на животе. Красноватые подпухшие ладони в мелких трещинках.

А ведь и вправду… в чем выгода?

- Что до приданого её, то поверь, эти пара десятков тысяч в нынешних обстоятельствах – капля в море. Я скорее уж заинтересован в том, чтобы найти общий язык с тобой. И с сестрой.

- А что она думает?

- Спроси, - дядюшка поднял руки. – Просто спроси… а я вот пока чай допью.

Августа стояла перед зеркалом. Вполоборота. Простое платье, широкое, не скрывающее положения, в котором находится Августа. Бледная кожа. Синие круги под глазами. Волосы заплетены в косу. И… почему-то больно.

- Здравствуй, - она неловко улыбнулась. – Ты из-за дядюшки?

- Он тебе писал?

- Писал. Только он и писал… у меня было столько подруг, и где они, спрашивается? Это странно… вернуться и понять, что ты на самом деле никому-то не нужна. Подруги? Где они теперь. Точнее я знаю, что они есть… и читала в газетах. Объявления. Эбигейл выходит замуж. Нэнс объявила о помолвке. У Ливи вечер состоялся… только меня не пригласили. Это я исчезла. Для них.

- Нужно время, да и ты сейчас…

- В положении, - она обняла живот руками. – Странные ощущения, Чарли… будто я и не я одновременно. Я прекрасно помню, что со мной происходило. И в то же время это было будто и не со мной? Как такое возможно?

- Не знаю.

Чарльз остановился. Она… она впервые смотрит спокойно, без слез и скрытой ненависти. Не обвиняет. Не проклинает.

Возможно…

- И я не знаю. Мне… мне нужно уехать. Куда-нибудь.

- У нас тоже есть поместье.

- Есть. И с кем я там буду? С матушкой? Да она не усидит. Надо ведь устраивать вечер, представлять твою жену обществу, - вот сейчас Августа не сумела скрыть раздражения. – Выводить в свет. Знакомить… да и не только. Она не сможет остаться в стороне. Ты? У тебя дела. Ты и дома-то появляешься редко. И что останется? Снова одиночество? Нет. Дядя… он милый. И кузины тоже. Я хочу познакомиться с ними поближе. Может, там я не буду отверженной? Неудачницей?

- Ты не отверженная.

- Нет, - Августа покачала головой. – Именно так и есть. Я сбежала. Разорвала помолвку. Сочеталась браком тайно и с личностью не самой достойной, если верить тебе.

Вот только верить не обязательно, и Августа прекрасно этим пользуется.

- И твоя жена… она смотрит на меня так, будто это я всех убивала. Хотя я никого… точнее… наверное, я убила бы. Тогда. Не знаю, любовь это, магия, что-то еще… но мне не хватает его! Так не хватает… и когда я вижу, как ты смотришь на свою жену. Или как она смотрит на тебя, во мне поднимается такая ненависть, что… мне нельзя оставаться рядом с вами, Чарли. Просто нельзя. Я или сойду с ума, или сделаю что-то страшное.

Она провела пальцем по щеке.

- Я вспоминаю его… постоянно. И завидую. Вам. Отчаянно. Тому, что у тебя есть она… и у нее – ты. Что никто не придет и не разрушит вашу жизнь, как вы разрушили мою. Что твои дети не останутся без отца, а сам… ты уважаемый человек, Чарли. Тебя ценит Император. Тебя будут рады принимать в любом доме… Ты…

- Хорошо, - согласие далось с трудом. – Если ты того желаешь.

- Желаю.

- Но целитель должен быть рядом.