Зов услышат избранные (СИ) - Юрий Стерх

— Верховного оракула сюда, быстро!

Какое-то время спустя

— Расскажи мне всё, что ты знаешь о Килемпайском пророчестве…

Услышав эти слова, оракул вжался в пол и невольно накрыл затылок руками. Он, как никто другой, знал судьбу своего предшественника и боялся этого вопроса больше всего на свете.

Глядя на него, Изгуш нетерпеливо зашипел:

— Не бойся ничего, Секрух. Ты под моей защитой, и я оставил тебя в живых не только потому, что ты когда-то был любимчиком Мушхаага, а только лишь затем, что ты действительно чего-то стоишь как оракул. Говори смело и только правду, какая бы она ни была!

Взяв себя в руки, оракул перестал трястись и начал вещать осторожно, всё еще не смея поднять головы:

— Вы вовремя обратили внимание на это пророчество, мой повелитель, и оно касается лично вас.

— Лично меня⁈ — от удивления Изгуш привстал в кресле.

— Лично императора, — поспешно добавил оракул, — независимо от того, кто находится на троне.

Изгуш окинул взглядом свою охрану, состоящую только из воинов Ши, и еще раз приказал:

— Говори, Секрух, не бойся.

Оракул подполз ближе и продолжил, тщательно подбирая каждое слово:

— Килемпайское пророчество. Оно гласит о том, что когда возродится Герон, то империю Митхар будут ждать большие беды.

Оракул хотел было выдержать паузу для важности, но император зашипел и в нетерпении хлопнул ладонью по подлокотнику трона.

— Не испытывай мое терпение, оракул! И не заставляй меня вытягивать из тебя каждое слово. Ну же!.. Насколько большие беды, и кто такой этот Герон⁈

— Если не предпринять меры уже сейчас, то империи Митхар не станет! Совсем… — смелее продолжил Секрух. — Герон и возглавляемое им войско уничтожат ее…

— Как уничтожат⁈ Когда?

— Герон уже возродился, мой повелитель, — обреченно выдохнул оракул, — об этом говорит пророческий кристалл. Это случилось еще при Мушхааге, но он не обратил на это должного внимания да еще и казнил за это Сиушаена… И теперь, чтобы что-либо исправить, нам надо действовать на опережение.

— На опережение? — Изгуш остро глянул на распростертого перед ним оракула. — Это точно? Пророчество не может быть истолковано как-то по-иному?

— Нет! В толковании Килемпайского пророчества нет никаких загадок. Там всё четко и ясно! В этом у меня нет никаких сомнений, мой повелитель… Герон уже возродился и набирает силу!

— Пусть так! А кто он — этот Герон?

Пальцы оракула мелко задрожали. Сжав их в кулаки, он медленно приподнял голову. В его глазах Изгуш прочитал вселенскую тоску и неприкрытый страх.

— В пророчестве… там указанно, мой повелитель, что этот Герон… он принадлежит к расе, которую мы когда-то истребили. И я с уверенностью могу сказать, что эта раса — Зоты!

— Зоты⁈

От услышанного император подскочил на троне.

— Да, мой повелитель. Но Герон необычен для простого зотэрианца! В чём его необычность… об этом пророчество умалчивает, но нам доподлинно известно, что после своего возрождения, он станет величайшим военным вождем Зотов и поведет их за собой.

Услышав эти слова, император снова дернулся всем телом. Мгновенно собравшись, Изгуш быстро взял себя в руки и скосил взгляд в сторону телохранителей.

Те стояли, как стояли… хотя нет! Первый и Третий уже начали коситься в его сторону, и это плохой знак… Если Ши почувствуют в нём хоть малейшую слабину, проблем не избежать.

Но Зоты… Зоты!..

Неужели и правда, что Таморов побили они?.. Но как, откуда⁈

Собравшись с мыслями, Изгуш успокоился и, придавая своему голосу нотки безразличия, спросил у оракула:

— Сколько у нас еще есть времени, Секрух? Успеем ли мы подготовиться, чтобы противостоять тем напастям, что готовы обрушиться на нашу империю?

— Это мне неизвестно, мой повелитель. В пророчестве об этом ничего не сказано. Могу только от себя добавить, что пророческий камень достиг своей максимальной температуры и остается в этом состоянии уже достаточно продолжительное время. А значит — не всё еще потеряно, и время есть!

— А когда будет всё потеряно?

— Когда пророческий камень рассыплется в пыль. Но мы пристально следим за этим и…

Договорить тот не успел. Изгуш сорвался с места и, подлетев к распростертому оракулу, что есть силы пнул его ногой. Затем в бешенстве, схватив его за края кожистого капюшона, оторвал от пола, и неистово зашипел тому прямо в лицо:

— Следишь, говоришь!.. И сколько ты еще намеревался так следить? До тех пор, пока от империи не останется и следа⁈ Ты, ты вонючий сетух!

Император с силой отбросил от себя оракула, и тот проскользил на спине по идеально отполированным плитам несколько метров. Затем он резко перевернулся на живот и замер, подставив затылок под удар.

— Под страхом смертной казни, — запричитал он скороговоркой, — нам запрещено упоминать об этом пророчестве, если только сам император не спросит о нём! Взойдя на престол, вы не отменили этот указ, и я не смел ослушаться! Я…

— Хватит! — гаркнул Изгуш и, поборов в себе желание пнуть Секруха еще раз, направился к трону.

Усевшись, он глубоко задышал и, успокоившись, снова пристально посмотрел на оракула.

В отличие от своего предшественника, Изгуш поверил в это древнее пророчество сразу. Уж больно много странностей творилось вокруг него в последнее время.

— Убирайся и запомни: о любых изменениях в камне докладывать лично мне, в любое время!

Оракул мелко закивал и принялся прославлять мудрость и дальновидность нового императора.

Выпроводив жреца с наставлениями не болтать лишнего, Изгуш откинулся на спинку трона и погрузился в раздумья. Оставшись один со своими мыслями, он попытался вспомнить всё, что ему было известно о древней и уже давно позабытой всеми расе Зотов.

Первый раз он услышал о них от своих родителей, когда был еще совсем маленьким и носил имя Гигемеш. Каждый раз, когда он не слушался их и прятался от них по всему дому, они находили его и затем пугали какими-то Зотами, рассказывая, что те как раз охотятся на таких детей как он, в самых потаённых местах их дома.

Потом он узнал о Зотах намного больше из общего курса академии, где учился, пойдя по стопам отца. И это уже не было похоже на детские страшилки.

Он хорошо помнил, что эта раса была начисто уничтожена еще при императоре Сигуше, и тот сделал всё возможное, чтобы стереть о них память как у простого народа, так и у обычной знати, не принадлежавшей к военному сословию.

Этого правила придерживались строго, и если бы не учеба Гигемеша в академии, то и он бы никогда о них и не узнал того, что обычному митхарианцу знать не положено. Но ему повезло. Будущий